ангелы ветхого завета как выглядят
Ангелы: девять чинов. Инфографика
Приблизительное время чтения: 2 мин.
Согласно православному вероучению, Бог сотворил не только видимый мир, но и мир невидимый, духовный. Что мы знаем о мире «Сил небесных»?
Ангел (греч. вестник, посланник) — духовное, невидимое существо, которое, как и человек, сотворено Богом и обладает личным бытием. В отношениях между человеком и Богом ангелы выполняют служебную роль: они возвещают людям волю Божию.
По учению Православной Церкви все ангелы (Небесные Силы) делятся на три лика. В свою очередь, каждый лик подразделяется еще на три. Такое деление основано на двух принципах: степени приближенности к Богу и типу служения.
Первый лик
Серафимы
Перевод: Ивр., гр. — горящие, огненные, пламенеющие;
Упоминание: Ис 6:2
Шестикрылые ангелы, наиболее приближенные к Богу. Свое название получили от той пламенной любви, которую имеют к Своему Создателю.
Херувимы
Перевод: Ивр. керубим — умы, распространители познания и мудрости;
Четырехкрылые и четырехликие ангелы. Их главное служение — просвещение.
Престолы
Образно, на них восседает Господь Бог, как на престоле, и вершит Свой суд.
Как учит Церковь, степень святости и приближенности этих чинов к Богу настолько высока, что достичь ее больше не может никто. Лишь только Божия Матерь (будучи человеком) сподобилась этой славы, как воспевает об этом Церковь: «Честнейшую Херувим и Славнейшую без сравнения Серафим».
Второй лик
Господства
Являются незримыми наставниками поставленных от Бога земных властей, правителей. Также помогают человеку укрощать свои страсти, владеть ими.
Наделены особой властью совершать чудеса, ниспосылают эту благодать праведникам и угодникам Божиим.
Власти
Обладают властью укрощать силу падших ангелов, а также повелевают стихиями.
Третий лик
Начальства (Начала)
Наделены правом повелевать законами вселенной, природы, а также оберегают народы и страны.
Архангелы
Упоминание: Откр 12:7 и др.
Начальники ангелов. Учителя и провозвестники воли Божией для человека, передатчики Откровения.
Особое место в ангельской иерархии занимают архангелы архистратиги Небесных воинств. К ним относятся архангелы Михаил и Гавриил и еще пять архангелов — Иеремиил, Рафаил, Уриил, Салафиил, Эгудиил, Варахиил. Архистратиг Михаил считается верховным архангелом, покровителем всего небесного воинства.
Ангелы
Упоминание: Откр 1:7 и др.
Наиболее близки к человеку, являются проводниками воли Божией, а также хранителями, защитниками. В данном случае словом ангел обозначается именно чин Небесных Сил.
В более широком смысле этим словом называется представитель любого чина вообще, без конкретики.
Ангел-хранитель
Ангел, который незримо приставляется при крещении к конкретному человеку, чтобы молиться за него перед Богом и оберегать от зла.
Господь Бог всегда слышит мольбу матери или бабушки о исцелении ребенка?
Хотелось-бы узнать об отпавших ангелах, кем они были до падения, что делали и так далее?
«Миленький ангелочек» или «пламень огненный»?
О благоговейном отношении к ангелам
В каком виде являлись ангелы праведникам Ветхого и Нового Заветов? Как правильно изображать ангелов и относиться к ним? Безобидны ли изображения «ангелочков» в виде младенцев с крылышками? Об этом размышляет в своем слове схиархимандрит Авраам, духовник Александро-Невского Ново-Тихвинского монастыря (г. Екатеринбург).
Белый ангел. Монастырь Милешева, Сербия
Сегодня, братья и сестры, мы поговорим об ангелах. Хотя нам открыто о них немного, но все же, опираясь на Священное Писание, мы можем составить правильное представление о природе этих существ и иметь к ним правильное, благоговейное отношение.
Для начала приведем отрывок из Евангелия от Матфея. Когда жены-мироносицы пришли ко гробу Господню, им явился ангел и возвестил о воскресении Христовом. Вот каково было это явление: «Вид его был, как молния, и одежда его бела, как снег» (Мф. 28, 3). Такой облик имеют ангелы, когда являются в своей славе. Иногда, применяясь к человеческой немощи и желая доставить пользу людям, ангелы скрывают от них свою славу. Так, архангел Рафаил явился Товии под видом юноши и сопутствовал ему в качестве слуги. Но когда ангелы являются человеческому взору в той Божественной славе, которой наделена их природа, то вид их представляет собой необычайное зрелище. «Вид его был, как молния, и одежда его бела, как снег» (Мф. 28, 3). В Иудее снег выпадает крайне редко и очень быстро тает, поэтому он не успевает потемнеть и бывает ослепительно белым, сияющим белизной. И под словами «бела как снег» евангелист подразумевает белизну необыкновенную, неземную. Какова реакция обыкновенных грешных людей на такое явление ангела? «Устрашившись его, стерегущие пришли в трепет и стали как мертвые» (Мф. 28, 4). Ангел же, обратившись к женщинам, сказал: «Не бойтесь» (Мф. 28, 5). Как видно, испугались и мироносицы, хотя они были праведными, святыми, искренне любящими Господа. А тех, кто был настроен к Господу враждебно, объял такой ужас, что они упали замертво. На иконах, передающих это событие, стражники так и изображаются: упавшими на землю и оцепеневшими от страха. Вот как воспринимает явление ангелов немощный человек, в особенности человек грешный.
В Евангелии от Марка повествуется, что жены-мироносицы пришли ко гробу Господню, и «увидели юношу, сидящего на правой стороне, облеченного в белую одежду, и ужаснулись» (Мк. 16, 5). Ангел явился в виде юноши и, вероятно, не имел крыльев, с которыми обычно изображают ангелов на иконах, но все-таки в его облике, в окружавшей его атмосфере было нечто такое, что привело жен в трепет.
На иконах, передающих это событие, стражники изображаются упавшими на землю и оцепеневшими от страха
А сейчас прочтем из Ветхого Завета о явлении ангелов пророку Иезекиилю. Все эти отрывки из Священного Писания вам известны, но, собранные вместе, они производят особо сильное впечатление. Они показывают, каково должно быть наше благоговение перед ангелами. Я приведу большой фрагмент, но, думаю, Священное Писание настолько интересно, что всякому подлинному христианину чтение его доставляет удовольствие, духовное наслаждение, а не скуку.
«И я видел, – говорит пророк Иезекииль, – вот, бурный ветер шел от севера, великое облако и клубящийся огонь, и сияние вокруг него, а из средины его как бы свет пламени из средины огня; и из средины его видно было подобие четырех животных, – и таков был вид их: облик их был как у человека. И у каждого четыре лица, и у каждого из них четыре крыла; а ноги их – ноги прямые, и ступни ног их – как ступня ноги у тельца, и сверкали, как блестящая медь. И руки человеческие были под крыльями их, на четырех сторонах их; и лица у них и крылья у них – у всех четырех; крылья их соприкасались одно к другому; во время шествия своего они не оборачивались, а шли каждое по направлению лица своего. Подобие лиц их – лице человека и лице льва с правой стороны у всех их четырех; а с левой стороны лице тельца у всех четырех и лице орла у всех четырех. И лица их и крылья их сверху были разделены, но у каждого два крыла соприкасались одно к другому, а два покрывали тела их. И шли они, каждое в ту сторону, которая пред лицем его; куда дух хотел идти, туда и шли; во время шествия своего не оборачивались. И вид этих животных был как вид горящих углей, как вид лампад; огонь ходил между животными, и сияние от огня и молния исходила из огня. И животные быстро двигались туда и сюда, как сверкает молния» (Иез. 1, 4–14).
Непостижимо для нас, что же испытывал в тот момент пророк Иезекииль. Какой благоговейный ужас должен был охватить этого человека, узревшего непостижимое, страшное видение ангелов, видевшего их такими, какие они есть!
Приходится наблюдать, что ангелов изображают в недостойном, по сути, в кощунственном виде
Между тем сейчас приходится наблюдать, что ангелов, этих святых, небесных существ, изображают в недостойном, по сути, в кощунственном виде. Я говорю о традиции изображения ангелов как младенцев с крылышками. Глядя на них, даже верующие люди умиляются: «Какой миленький ангел!» На самом деле ангел – это не какой-то «миленький ангелочек». Ангел – это тот, кто являлся в таинственном видении пророку Иезекиилю. Ангел – это тот, чей лик сверкает, как молния, по описанию апостола Матфея. Представьте себе человека, у которого лицо сверкает, как молния. Наверное, вы в обморок упали бы, если бы такое увидели. Этих возвышенных, святых существ мы изображаем в виде каких-то миловидных младенцев с крылышками, умиляемся этому и считаем это вполне христианскими чувствами. Получают широкое распространение всевозможные поздравительные открытки с такими изображениями, сувенирчики подобного рода. И нам самим это нравится, и детям мы это дарим, чем внушаем им неправильное, кощунственное представление об ангелах.
Откуда появились такие изображения? Они пришли к нам с Запада. Когда благодать Божия оставила западных христиан, тогда постепенно началось разложение бывшего христианского общества. Люди стали искать другие идеалы, вне христианского предания. Западные художники стали изображать Спасителя, Божию Матерь и святых в таком духе, что эти изображения не возбуждают подлинных христианских чувств: благоговения, молитвы, страха Божия, истинного умиления. Напротив, они приводят к ложному, чувственному восторгу. Так, распятого Христа западные художники, не умея изобразить Его как Сына Божия, искупающего грехи мира, изображали как страдающего человека, который в муках умирает на Кресте. Божию Матерь изображали как обыкновенную красивую женщину. Часто писали Пречистую Деву с какой-нибудь красивой блудницы, что является верхом кощунства и низости человеческой. Ангелов изображали не как страшных, величественных, неземных существ, а в виде детей.
Откуда же взялось именно такое изображение ангелов? У древних язычников почиталось божество по имени Купидон, которое изображали в виде мальчика с крыльями. Это существо было сыном богини любви, правильнее сказать, блуда, Афродиты, или Венеры, как ее называли древние римляне. По представлению древних язычников, Купидон в виде пухлого крылатого младенца – «ангелочка», как бы мы сейчас сказали, – летал с золотым луком и стрелами, пуская их в людей, чем воспламенял в них блудную страсть, или любовь, как говорят некоторые, желая прикрыть это низменное чувство приличным словом. И вот художники эпохи Возрождения стали изображать купидонов вместо ангелов.
Такое извращенное отношение к духовным предметам возникло в связи с отступлением от христианских идеалов. Люди хотели заменить потерянные, уже забытые ими истинно христианские чувства хотя бы какими-то чувствами, например, чувством сострадания к распятому Христу как к простому человеку, сентиментальным, чувственным умилением ангелами. Постепенно все это стало переходить к нам, когда Россия подверглась влиянию Запада. С конца XVII века Император Петр I стал насильственно насаждать западные принципы, как в государственном устройстве, так и в культуре и религии. И под напором государственной власти западный дух стал проникать в Церковь. Так у нас появились вот такие «купидонообразные» ангелы.
Чтобы очиститься от той скверны, которую нам принес лишенный христианских идеалов Запад, мы должны изгнать из своей души симпатию ко всему чувственному. Мы должны ориентироваться на Священное Писание, на православную древнерусскую, византийскую иконопись, для того чтобы воспитать в себе подлинно христианские чувства, и в данном случае для того, чтобы во время молитвы у нас не возникала совершенно неуместная сентиментальность по отношению к ангелам. Когда мы молимся Ангелу Хранителю, когда взираем на иконы ангелов, мы должны испытывать страх Божий, благоговение, смирение перед этими существами, которые, хотя и посланы нам в услужение, но неизмеримо превосходят нас по своей природе и в особенности по своей святости.
Если же говорить об ангелах падших – демонах, то мы не должны представлять себе их наподобие забавных козликов с рогами, копытами и хвостом. Когда демон нападает на человека, искушает его, это совсем не смешно, и тот, кто смеется над демонами, бывает сам посмешищем для них. Борьба с демонами – это страшно. Они являются в чудовищном, уродливом виде, иногда и в образе козлов, но если бы мы увидели такого козла, то, наверное, упали бы от страха в обморок, а не смеялись бы. В Апокалипсисе, например, диавол изображается в виде дракона, то есть гигантского змея. А апостол Петр говорит: «Дьявол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить» (1 Петр. 5, 8). Как лев, а не как козлик с рожками и с хвостиком.
Схиархимандрит Авраам (Рейдман)
Тот, кто смеется над демонами, бывает сам посмешищем для них
На этот счет мне хотелось бы привести один пример из малоизвестной книги «Возле заката». В ней повествуется о подвижниках благочестия, подвизавшихся на Кавказе в конце XIX – начале X веков. Был некий монах Иордан, обратившийся из старообрядцев, бывший офицер, который стал отшельником и строгим постником: ничего не ел, кроме кукурузной муки – ни хлеба, ни ягод. Но при том, что этот подвижник ел одну муку, он испытывал сильнейшую блудную страсть. Однажды, находясь под действием блудных помыслов, творя против них молитвы, он вышел из келлии, и вдруг видит перед собой обнаженную женщину огромного роста, в несколько метров, от которой исходил нестерпимый смрад. «Подойди ко мне, – говорит женщина монаху, – насладимся». От ужаса отец Иордан упал в обморок. Не молодая девушка упала в обморок, а упал в обморок взрослый мужчина, бывший офицер, да еще постник и молитвенник. Чудовищное, омерзительное явление, но из этого примера мы можем сделать вывод, как страшно видение бесов.
Очень опасно, с одной стороны, умиляться ангелами в виде младенцев с крылышками, с другой – смеяться над демонами в виде чертиков с рожками и с хвостиками наподобие козлиных. Будем относиться с благоговением и со страхом Божиим к ангелам; будем относиться с осторожностью к искушающим нас демонам, совершая свое спасение со страхом. Не будем их бояться, ведь нас защищает Господь, и наш Ангел Хранитель оберегает нас, но не будем и переоценивать свои силы и делать вид, что мы герои. Таково правильное, истинно православное отношение к миру духовных существ. Духовный мир неотделим от нас. Как телом мы соприкасаемся с миром земным, так душой – с миром духовным. Как верующий человек, хотя бы и не хотел, вынужден жить телесной жизнью, так и неверующий человек, хотя бы и не хотел, живет духовной жизнью, то есть его душа, сознает он это или нет, состоит в общении с духовными существами. Поэтому будем относиться к делу своего спасения со страхом Божиим и вниманием, следуя православному преданию, а не тому, что привнесло время в виде изображений и, самое главное, в виде неправильного отношения к духовным предметам. Аминь.
Борода, лысина и колесо с глазами: как менялось изображение ангелов от Античности до наших дней
До IV века ангелов изображали как бородатых или лысых мужчин, и никому в голову не приходило рисовать их с крыльями — однако затем небесные посланники внезапно стали крылатыми и в нимбах. В эпоху Средневековья ангелов порой представляли как существ в форме колес, состоящих из одних крыльев и глаз, а иногда херувимы отращивали четыре звериные головы. Об эволюции иконографии ангелов от Античности до современности рассказывает историк Сергей Зотов, автор книги «История алхимии» и соавтор бестселлера «Страдающее Средневековье».
Современный образ ангела в массовом сознании — это молодой мужчина в белой тунике и тонком золотом нимбе с огромными птичьими крыльями. Однако художники далеко не сразу стали рисовать небесных вестников именно такими. Хотя в Библии они упоминаются 273 раза, все описания серафимов и херувимов фрагментарны и не содержат подробных инструкций, как их всё-таки нужно изображать. Греческое «ангелос» — «посланник» — указывает скорее на функцию этих существ, которых к тому же чаще называют просто «мужчинами».
Отсутствие детальных портретных характеристик породило множество трактовок образа. Так появились лысеющие и бескрылые ангелы-мужчины, женоподобные или бесполые крылатые создания, зооморфные четырехглавые, четырехногие и четырехкрылые химеры и неантропоморфные колёса с глазами.
Читайте также
Борода и лысина: ангел-мужчина
В одном из псалмов ангелы описываются как существа, состоящие из огня и ветра. В видении Даниила эти создания способны передвигаться по воздуху: «Мужчина Гавриил… быстро прилетев, коснулся меня около времени вечерней жертвы» (Дан. 9:21). В Евангелии от Матфея добавляется, что ангел «видом как молния», а его одежда «бела как снег» (Мат. 28:3). В общем-то, это самые подробные описания внешности небесных вестников.
На раннехристианских фресках и мраморных саркофагах ангелы, за неимением подробных сведений об их облике, выглядели точь-в-точь как люди. Первые подобные изображения появляются во второй половине III века на стенах в римских катакомбах. Ангелов невозможно отличить от простых людей, если не знать сюжет. К примеру, в подземелье Присциллы Гавриил, несущий благую весть Деве Марии, выглядит как мужчина с короткой стрижкой в белом платье. Три ангела в сцене гостеприимства Авраама в катакомбах на Виа Латина — обычные юноши, ничем не выделяющиеся на фоне остальных персонажей фресок.
Всё те же мужские образы мы видим в библейских эпизодах, изображенных на саркофагах. Порой кто-то из них даже бородат или лысеет, как ангел на гробнице IV века из музея Пио-Кристиано в Ватикане, который останавливает руку Авраама, жертвующего Богу своего сына. Видимо, так художники хотели показать, что посланники неба могли являться на землю и говорить с людьми, а значит, и выглядеть они должны были антропоморфно, чтобы человек их не испугался.
Полет и андрогинность: крылатый ангел
К концу IV века для художников стало важно отличить ангелов от людей, а следовательно, возникла необходимость в особых визуальных маркерах. Поскольку в Библии только вскользь упоминалось, что небесные посланники способны летать, богословы начали уделять пристальное внимание этой детали уже в II–III веках.
Тертуллиан писал, что и ангелы, и демоны крылаты. Иоанн Златоуст в конце IV века утверждал, что крылья позволяют Божьим вестникам быстро спускаться с небес, чтобы помогать людям, хотя и не относятся к их нематериальной природе. Внешний вид ангелов отождествлялся с обликом Святого Духа, которого Господь также неоднократно посылал в качестве крылатого глашатая на землю.
В какой-то момент эти два образа в представлении богословов слились настолько, что в сцене небесного заступничества архангела Михаила за трех отроков в пещи огненной изображен голубь, а не антропоморфное существо. В своем облике ангелы приобретали всё большее сходство с Богом и «отдалялись» от человека.
Но со временем ряды почитателей небесных посланников ширятся, а теолог Новациан пишет, что к числу последних принадлежал Сам Христос.
На прошедшем в середине IV века Лаодикийском соборе было решено запретить культ ангелов как идолопоклонство, а Новациана — наказать за его ересь.
Теперь перед художниками стояла непростая задача — не только выделить посланников небес среди людей, но и показать их отличие от Бога, носившего нимб и окруженного сиянием-мандорлой, и от Христа, воплощенного на земле в образе человека. Решение, однако, быстро нашлось — дать небесным посланникам крылья, тем самым подчеркнув их функцию, а также положение между Господом и людьми, между небом и землей. Таким образом удалось и выполнить предписания Лаодикийского собора, и явить синкретическую природу этих существ, почти не описанную в Библии.
К тому же в римской дохристианской традиции существовали подходящие иконографические прототипы, например образ одетой в пеплум крылатой богини победы Ники. Она регулярно появлялась на реверсе золотых монет между портретами римских или ранневизантийских сопрестольных императоров с коронами и нимбами — например, между Валенсом и Валентинианом I. Эти образы и послужили основой для первых христианских изображений святых, а затем и Троицы.
К примеру, на одном золотом донце Христос коронует апостолов Петра и Павла. Эта сцена в точности скопирована с монеты, где место Спасителя занимает богиня Ника. На римские деньги образ царственной троицы с центральным крылатым персонажем, в свою очередь, мог попасть из древнеегипетского искусства, где в такой же манере еще в II веке до н. э. на каменных геммах изображали Баит (одно из воплощений Гора), Хатхор (покровительницу материнства) и Акори (богиню власти фараона).
Постепенно образ крылатых созданий, скопированный с богини Ники и генетически восходящий к иконографии римских монет и древнеегипетских гемм, стал стандартным для христианской культуры.
В V веке еще встречаются необычные произведения искусства, в которых смешиваются старые и новые каноны. К примеру, на итальянской панели из слоновой кости, хранящейся в Британском музее в Лондоне, мы видим небесного вестника в тоге с крыльями, окладистой бородой и усами, благословляющего крещение Иисуса. Однако в дальнейшем ангелы уже никогда не будут выглядеть столь мужественно.
Возможно, среди прочего это связано с тем, что зрители IV–V веков понимали, что подобное изображение имеет синкретическую природу и восходит как к описаниям библейских «мужей», так и к образу языческой богини. У небесных посланников теперь был своего рода гендерный нейтралитет, подкрепляемый Священным Писанием (Лк. 20:27–36) и авторитетом богословов: Иероним Стридонский, например, утверждал, что у Бога и ангелов не может быть пола.
Колесо и звероглавый монстр: ангел-химера
Едва ли не единственное место в Библии, где ангелы описаны мало-мальски подробно, — видение Иезекииля. Поначалу пророк не указывает, что за существ он лицезрел, и говорит о странных созданиях с четырьмя головами — тельца, человека, орла и льва:
«…облик их был, как у человека; и у каждого четыре лица, и у каждого из них четыре крыла; а ноги их — ноги прямые, и ступни ног их — как ступня ноги у тельца, и сверкали, как блестящая медь. И руки человеческие были под крыльями их, на четырех сторонах их; и лица у них и крылья у них — у всех четырех; крылья их соприкасались одно к другому; во время шествия своего они не оборачивались, а шли каждое по направлению лица своего. Подобие лиц их — лице человека и лице льва с правой стороны у всех их четырех; а с левой стороны лице тельца у всех четырех и лице орла у всех четырех. И смотрел я на животных, и вот, на земле подле этих животных по одному колесу перед четырьмя лицами их. Когда они шли, шли на четыре свои стороны; во время шествия не оборачивались. А ободья их — высоки и страшны были они; ободья их у всех четырех вокруг полны были глаз» (Иез. 1:5–18).
И только в X главе будет сказано, что это один из ангельских чинов — херувимы:
«И подняли Херувимы крылья свои, и поднялись в глазах моих от земли; когда они уходили, то и колёса подле них; и стали у входа в восточные врата Дома Господня, и слава Бога Израилева вверху над ними. Это были те же животные, которых видел я в подножии Бога Израилева при реке Ховаре. И я узнал, что это Херувимы» (Иез. 10:19–20).
Уже в раннем Средневековье церковные художники пытались изобразить ангелов, описанных пророком, максимально близко к тексту. Четверовидных существ стали называть тетраморфами — и считали их особым видом херувимов, которые окружают Господний трон. Поскольку «словесный портрет» у Иезекииля был чрезвычайно запутан и с трудом поддавался визуализации, христианские мастера на протяжении веков рисовали их множеством разных способов.
По этой причине на страницах средневековых Библий часто встречаются изображения существ с головами человека, быка, льва и орла. В их телах ноги соседствуют с лапами или колесами, усеянными очами, а руки — с крыльями.
Порой мы видим не единый «организм», а пригнанные друг к другу крылья, к которым — с большей или меньшей анатомической убедительностью — крепятся четыре головы, а также колёса, превращающие тетраморфа в повозку Господа. Таким ангел изображен на самом раннем из дошедших до нас изображений подобного рода из сирийского Евангелия Рабулы 586 года.
Однако чаще основой всё же служила фигура ангела (в привычном для нас понимании этого слова), к которой присоединялись три остальные головы. Иногда, стремясь подчеркнуть особую природу тетраморфа и, возможно, приуменьшить его монструозность, мастера пытались замаскировать три звериные пасти, рисуя их, например, как часть прически херувима.
Впрочем, не все тетраморфы сконструированы на основе человеческой фигуры. Существует много изображений, где они предстают в животном обличье — как быкоподобные звери с четырьмя различными головами, крыльями и руками, растущими прямо из тела, или как крылатый гибрид о четырех ногах и четырех головах, напоминающий скорее не живое существо, а предмет храмовой утвари.
С XII века таких Божественных монстров порой стали противопоставлять дьявольским, например зверю с семью головами и десятью рогами, который в Откровении Иоанна Богослова служит престолом для вавилонской блудницы. Так появляется аллегорическое изображение Церкви верхом на тетраморфе — гибриде человека, льва, тельца и орла. В этом контексте он символизирует свидетельства четырех Евангелий, на которых строится христианское учение.
Наряду с изображениями химерических существ были и иллюстрации с четырьмя отдельными ангелоподобными зверями. В новозаветном Откровении Иоанна Богослова тетраморфы из видения Иезекииля переосмысляются и «распадаются» на отдельных «животных»:
«…посреди престола и вокруг престола четыре животных, исполненных очей спереди и сзади. И первое животное было подобно льву, и второе животное подобно тельцу, и третье животное имело лице, как человек, и четвертое животное подобно орлу летящему. И каждое из четырех животных имело по шести крыл вокруг, а внутри они исполнены очей; и ни днем, ни ночью не имеют покоя, взывая: свят, свят, свят Господь Бог Вседержитель, Который был, есть и грядет» (Откр. 4:6–9).
В христианской традиции эти образы были истолкованы как символы четырех евангелистов. По самой распространенной версии, ангел обозначал Матфея, лев — Марка, бык — Луку, а орел — Иоанна. При этом на некоторых изображениях четыре существа «сливались» в тетраморфа, дабы подчеркнуть идею единства апостольских свидетельств о Христе.
К примеру, в обобщенном образе евангелистов мы видим зооморфные мотивы: у бородатого мужчины пара человеческих ног, обутых в сандалии, но впереди, будто из-за ширмы, свешиваются орлиные и львиные лапы и бычьи копыта.
В одном теле слиты разнородные элементы, что делает его похожим на тетраморфа из видения Иезекииля.
На других, распространенных еще с начала V века изображениях символы евангелистов совершенно не антропоморфны. Так, на мозаике апсиды римской базилики Санта-Пуденциана мы видим Марка-льва в человеческой одежде с крыльями за спиной. В Средневековье они будут появляться и у зооморфных, и у антропоморфных символов евангелистов, демонстрируя их ангельскую сущность. А в испанских рукописях Апокалипсиса с толкованием Беата Лиебанского (VIII век) биографов Христа порой изображали еще и с колесами вместо ног.
Живой огонь и лик с крыльями: ангельские чины
Систематизировав видения Иезекииля и другие библейские свидетельства, богослов V–VI веков Псевдо-Дионисий Ареопагит создал классификацию девяти ангельских чинов. Созерцающих престол Всевышнего «херувимов» он ставил на второе место после огненных «серафимов», олицетворяющих пламя Божественной любви. Затем следовали носящие трон Господа «престолы».
Далее шли постоянно возвышающиеся в своем величии «господства», могущественные и богоподобные «силы», владеющие духовной энергией «власти», отвечающие за священный порядок «начальства», управляющие низшим чином «архангелы» и передающие людям Божественные откровения «ангелы».
Под воздействием теологии Ареопагита и других богословов художники стали писать посланников неба дифференцированно, учитывая их чин. Серафимов изображали с четырьмя или шестью огненными крыльями, а иногда вместо пламени иллюстраторы просто рисовали их оперение красным, и тогда эти персонажи напоминали экзотических птиц.
Херувимов представляли так же, только без огня, и порой их ноги и руки, а иногда и лицо были полностью скрыты гигантскими крыльями. Престолы могли быть нарисованы как крылатые колёса, усыпанные очами, или в виде антропоморфных существ с огромным троном в руке.
Остальные чины обычно изображали похожими на предыдущие. Возникали визуальные иерархии: ангельские группы пытались показать в виде разных существ, восседающих последовательно на девяти небесах (иногда рисовали и десятую «полку» — место отсутствующего Люцифера и его приспешников). Такие изображения существовали не только на Западе, но и в православной иконе: на одной из них мы видим все девять ангельских чинов изображенными абсолютно по-разному.
Эрот, путти и аркебузьеры: ангел-милашка
Античный образ Эрота оказал огромное влияние на раннехристианское искусство. Маленькое крылатое создание с луком стало «моделью» для рисунков взмывающей в небо души.
В Средние века иконография Бога Любви — дальнего потомка античного Эрота, — благодаря распространению его образа в беллетристике (например, в «Романе о Розе» XIII века), стала сближаться с изображением Христа.
Его рисовали с луком и стрелами, а голову украшали короной или даже цветным нимбом, который «рифмовался» с крыльями, подобными ангельским. Эрота могли изображать в мандорле, хотя обычно она окружает только фигуру Бога или Девы Марии. Чтобы показать сходство любви к Господу и к ближнему, Христа иногда писали с угольком в руке (типичный атрибут Купидона — символ страсти, горящей в сердце) или даже пронзающего стрелами сердца своих последователей.
В эпоху Ренессанса эти мотивы развиваются. Теперь подобными Эроту рисовали путти — крылатых младенцев с нимбами, которые в разных контекстах могли обозначать души усопших, служить аллегорией смерти и воскресения, а также выступать в роли ангелов.
На полотнах художников барокко разодетые в пух и прах крылатые карапузы, напоминающие путти, — повзрослее, но с андрогинной внешностью, румяными щечками и обнаженными попками — играют на музыкальных инструментах.
Ангелы модерна
В эпоху классицизма художники воспевали образ величественного небесного вестника, в диапазоне от антикизированного томного юнца в тоге до брутального рыцаря. Однако внезапно появился и новый персонаж — ангел-женщина: ее изображали и как сдержанную, в духе того времени, даму, и как очаровательную крылатую прелестницу.
Сейчас этот образ выглядит абсолютно естественным, но до Викторианской эпохи никому и в голову не пришло бы рисовать посланника небес таким образом. Скорее всего, подобный типаж появился в результате ошибки художников, часто видевших в кладбищенской скульптуре похожую фигуру души с крыльями и не обращавших внимания на контекст традиционного сакрального искусства.
Но в XX веке и этот стереотип был сломан. Дали, Пикассо, Кандинский, Шагал писали небесных вестников, которые неизменно пополняли и без того разросшийся за два тысячелетия Божественный сонм. Но, пожалуй, самый знаменитый образ в этом ряду создал в 1920 году немецкий художник Пауль Клее. Его «Ангел истории» послужил отправной точкой для философа Вальтера Беньямина, предложившего свою интерпретацию мирового прогресса. Он видел в необычной фигуре с поднятыми вверх, будто под дулом пистолета, руками не благую весть, но пророчество катастрофы и разрушения знакомого уклада бесчеловечной войной:
«Так должен выглядеть ангел истории. Его лик обращен к прошлому. Там, где для нас — цепочка предстоящих событий, там он видит сплошную катастрофу, непрестанно громоздящую руины над руинами и сваливающую всё это к его ногам. Он бы и остался, чтобы поднять мертвых и слепить обломки. Но шквальный ветер, несущийся из рая, наполняет его крылья с такой силой, что он уже не может их сложить. Ветер неудержимо несет его в будущее, к которому он обращен спиной, в то время как гора обломков перед ним поднимается к небу. То, что мы называем прогрессом, и есть этот шквал».
Сегодня в массовой культуре существует сразу несколько образов ангелов. Популярным стал восходящий к средневековому искусству типаж небесного воина, который теперь можно встретить в фэнтези-литературе и компьютерных играх. Не реже вестник предстает и в виде прекрасной женщины, словно сошедшей с картины прерафаэлитов. Бескрылый ангел-бородач, многоголовый ангел-химера, пухленький ангел-Эрот — безжалостный ветер арт-прогресса всё дальше уносит их вглубь прошлого, о котором теперь помнят только историки искусства и интересующиеся — такие как мы с вами.