банкротство предприятий проблемы теории и практики
Банкротство 2021: тактика ведения дел и актуальная практика
Вы должны исключить любые сомнения в реальности вашего требования. Сейчас уже никто не включит в реестр на основании одного договора и акта сверки. Должны быть все первичные документы. Нужно предоставить выписки по счетам, платежные документы.
Павел Двойченков, со-руководитель практики «Антикризисная защита бизнеса» ЮК «Бендерский и партнеры»
После включения в реестр кредитор сталкивается с другой проблемой – аффилированные кредиторы. Двойченков говорит, что один из способов противостоять им – это субординация, то есть понижение очередности их требований. Что необходимо доказать для субординации, по словам Двойченкова:
Анисимова рассказала, как бороться с такими злоупотреблениями. А Илья Жарский, управляющий партнер Veta, поделился, чем может помочь судебная экспертиза в спорах о субординации. Например, были ли у должника признаки неплатежеспособности, каким было его финансовое состояние и был ли в момент финансирования имущественный кризис.
Когда игрок за рулеткой делает ставку на одно число, то шанс на выигрыш составляет 2,7%. Я думаю, что именно к этому числу близится то количество юристов, которые в своей практике сталкиваются с оспариванием мировых соглашений при банкротстве.
Оспаривание мирового соглашения как сделки эксперт называет нерабочим инструментом. Есть два пути: обжаловать судебный акт об утверждении мирового соглашения или действия по исполнению мирового соглашения. Более эффективным Красников считает первый.
Схемы вывода имущества и их оспаривание
У нас при нападении статистика удовлетворяемости далеко за 95%. Потому что, если не видим перспективы, мы не идем оспаривать сделки.
Если жилье единственное?
Для начала нужно понять, кто должник и какая у него недвижимость. По легенде, заемщика зовут Василий, у него есть жена, двое детей, а еще с ними живет бабушка. Официальная зарплата у него 15 000 руб. в месяц. Из имущества есть единственная квартира в центре Москвы в 140 кв. м. Для начала нужно проверить его добросовестность. Если выяснится, что он избавился от другой квартиры перед процедурой, то его жилье лишится исполнительского иммунитета. Потом нужно узнать число собственников квартиры, кто именно в ней живет. Оказалось, что в жилье проживают 5 человек (Василий и вся его семья). Так как норма жилой площади в Москве составляет 18 кв. м. на человека, семье должника достаточно квартиры в 90 кв. м.
Косаков объясняет, что теперь перед кредитором стоит главный вопрос: насколько замена единственного жилья на квартиру в 90 кв. м. поможет удовлетворить требования и стоит ли затевать такой «обмен».
Виктор Бельченко, управляющий партнер BSR Partners, перешел от теории взыскания к ситуации на рынке торгов банкротного имущества. По его словам, с 2015-го средний прирост на рынке составляет 5% в год. Пандемия привела к существенному увеличению количества участников online-торгов. И, по мнению Бельченко, их число может еще увеличиться в результате третьей волны коронавируса.
Иностранные активы должника
Сальдирование в банкротстве
Стасюк привел три ситуации, когда суды используют этот институт. Первый – истинное сальдирование. По его словам, это когда нет встречных однородных обязательств (например, поставка против оплаты или выполнение работы против оплаты). Еще он рассказал о том, что такое квазисальдирование. Если подрядчик или поставщик совершил недобросовестные действия (некачественно выполнил работу, нарушил сроки), то фиксация сальдо в пользу заказчика не является зачетом.
Третий случай – это «неприятие» запрета зачета в банкротстве. Есть практика, где суды стали очень широко трактовать идею сальдирования и в принципе стали обходить невозможность зачета.
Банкротство 2021: проблемы и перспективы
«Практику делают не абстрактные юристы»
Этим примером я хотел показать, что практику делают не абстрактные юристы, а мы с вами. Так что, если вы уверены в своей позиции, нужно идти до конца.
Налоги с залогового счета
Сначала, по словам Журавчака, речь шла про НДС, начисленный при использовании залоговых активов (№ А40-46117/2019), потом про земельный, транспортный и «имущественный» налоги (№ А40-48943/2015), а затем ВС признал приоритет и за текущими страховыми взносами (№ А53-32531/2016).
Новое толкование приводит к снижению ценности залога. Теперь сторонам [при той же сумме займа] нужно брать в залог в два раза больше.
Имущественное обособление
Она напомнила, что существует три инструмента имущественного обособления: юридические лица, договорные конструкции (например, залог, аккредитив, простое товарищество) и «классический» траст.
Все эти конструкции хорошо работают, когда компания может платить по счетам, но что происходит, когда она падает в банкротство? Договорные конструкции все слетают. В случае с юридическими лицами есть способы прилечь к убыткам, к субсидиарной ответственности. Траст — иностранная конструкция. Когда она появляется в банкротстве, это всегда вызов для суда, для кредиторов, для конечного собственника.
«Что же тогда делать? 1 июля 2021 года российское право получило новый инструмент — личный фонд», — напомнила спикер. По ее словам, это «качественно новая модель». Как она будет работать, пока не известно. Но уже сейчас можно порассуждать, как эта конструкция будет вести себя в банкротстве, заметила Червец.
Сегодня российские предприниматели не имеют никакой определенности. В любой момент они могут потерять все. Будет здорово, если появится какой-то один инструмент, который сможет защитить их от этого.
Субординация требований банка
Почему это интересно? Если мы сможем субординировать требования банка, мы увеличим шансы удовлетворения своих требований.
Институт субординации существует уже полтора года, напомнил спикер. За это время было всего пять случаев понижения в очередности требований банка. Это очень мало, но все равно можно оценить, что именно «вдохновляет» суды прибегать к субординации, заметил Кислов. Он проанализировал несколько споров, и во всех главным основанием понижения в очередности стало наличие корпоративных отношений.
Например, в деле о банкротстве ООО «Вертекс» АС Волго-Вятского округа пришел к выводу, что банк «Зенит» — один из кредиторов — фактически контролировал деятельность должника: общество возглавлял сотрудник банка, все сделки совершались в интересах кредитной организации. Помимо этого, суд констатировал наличие компенсационного финансирования и установил имущественный кризис, добавил Кислов. В итоге требования банка субординировали (№ А38-9492/2018).
«Полное размытие границ»
После того как 2017 году в ФЗ «О несостоятельности» появилась новая глава 3.2 («Ответственность руководителя должника и иных лиц») случилось полное размытие границ аффилированности. Теперь аффилированными, а следовательно, «по умолчанию» недобросовестными, могут стать любые лица, подчеркнул Филиппов. В практике, по словам спикера, есть примеры, когда крупные корпорации признавали аффилированными с муниципальными образованиями просто потому, что сделка была совершенна на нестандартных условиях.
Что ждет нас в будущем? Я очень надеюсь, что в ближайшее время мы увидим обзор или постановление Пленума ВС, который позволит понять, куда мы движемся: в сторону ужесточения или смягчения. Хочется верить, что правоприменитель все же выберет последнее.
Реестры, отчетность и парсинг
В завершение сессии участники форума обсудили также проблему поиска активов. «Сейчас недобросовестные должники довольно часто уходят от ответственности, выводя активы за границу», — начал свое выступление руководитель компании Intrace Group Александр Айвазов. Как искать и возвращать такое имущество, по словам спикера, понимает далеко не каждый.
Айвазов дал несколько практических рекомендаций. Самое главное, по его словам, правильно сформировать команду. В нее помимо лиц, специализирующихся непосредственно на поиске активов, должны войти юристы-международники и при необходимости эксперты. Кроме того, важно заранее продумывать все действия. Это поможет не попасть под обязанность раскрыть информацию о своей деятельности, заметил Айвазов.
Сам же сбор информации, по словам спикера, делится на публичный и непубличный. К первому относятся поиск в различных реестрах, исследование социальных сетей, анализ публичной отчетности, запрос в государственных органах, использование коммерческих баз данных и так далее. «С непубличным сбором все сложнее. Возможности сильно зависят от юрисдикции», — продолжил спикер. Он рассказал, как в одном деле его команде удалось вернуть активы более чем на 2 млрд руб. Для этого специалисты использовали, помимо «публичных» инструментов, парсинг и наружное наблюдение.
ПМЮФ 9 ¾: юристы рассказали о тенденциях и проблемах банкротств
Банкротство: главные тенденции
ВС также закрепил правовую позицию, согласно которой имущественный и земельный налог оплачиваются из дохода, полученного от продажи залогового имущества (№ А40-48943/2015). Еще одно важное разъяснение – «антимонопольный» Пленум ВС, а конкретно положение об оспаривании торгов через ФАС.
Интересно посмотреть, как будет развиваться практика в этом направлении, потому что часто кредиторы затягивают процедуру торгов обращением в ФАС.
Так, в 2021 году суды решили, что теперь можно оспаривать сначала сделку, а потом, продолжая восстановление своих прав, в рамках виндикационного иска требовать возвращение имущества. Суды разрешают некие декларативные иски, заявил эксперт, и от такого подхода могут пострадать все добросовестные приобретатели имущества по цепочке. Главная проблема, по мнению Клеточкина, заключается в том, что до сих пор суды так и не дали намеков на вопрос о том, может ли добросовестный контрагент заплатить, чтобы сохранить уже имеющееся у него имущество.
«Тихая гавань» закрылась
Адвокат рассказал о банкротстве ООО «Трансинвестхолдинг» (№ А40-183194/2015), должность главного бухгалтера в котором занимала мать руководителя. Она получала зарплату и крупные бонусы, что повлияло на решение судов по привлечению ее к «субсидиарке».
А в деле о банкротстве ООО «Вирбелт» кредиторы пытались привлечь мужа коммерческого директора должника и троих ее детей (№ А40-144820/2017). Суды пришли к выводу, что лицо нельзя признать КДЛ только на отношении родства. А детей отказались привлечь из-за отсутствия доказательств того, что имущество, принадлежащее им, купили на выведенные из общества деньги.
В деле ООО «Адвентэк» суды привлекли бенефициара и его жену к «субсидиарке» из-за диспропорциональных условий брачного договора (№ А40-239688/2019). Суды решили, что это мнимый брачный договор, направленный на вывод имущества контролирующего лица.
Банкротство группы
Так, в деле № А50-4538/2017 суд назначил экспертизу для целей установления причин банкротства не только должника, но целой группы компаний. Суд пришел к выводу, что деятельность компании была тесна интегрирована в работу других фирм. А в деле № А04-3201/2010 суд подчеркнул, что нельзя смотреть на ситуацию одного лишь должника – нужно оценить положение дел во всей группе.
Еще есть проблемы с учетом солидарных требований к нескольким компаниям одной группы, синхронизацией торгов имущества группы и другие. «Проблем много, и в международном регулировании есть два решения для таких проблем: процедурная и материальная консолидация», – рассказал Ахметов. В первом случае дело о банкротстве нескольких компаний из группы рассматривается вместе. Материальная консолидация предполагает фактическое объединение активов контролирующего лица с имущественной массой должника. «Верховный суд, по ощущениям, начал все больше развивать практику привлечения к «субсидиарке» лиц, которые получили выгоду от действий должника», – отметил эксперт.
Банкротство граждан: единственное жилье и поиск активов
Ирина Межуева, руководитель проектов ЦРПА, остановилась на спорах о продаже единственного жилья должника в банкротстве. Она напомнила о различных позициях, которые в последнее время высказали высшие судебные инстанции. Так, в конце 2020 года ВС в «деле Стружкина» решил, что разменивать недвижимость нельзя, даже если собственник не проживает в этой квартире. Но уже в апреле Конституционный суд высказал противоположную позицию – и закрепил возможность продажи жилья в пользу кредиторов с покупкой нового, но с рядом ограничений (см. «Конституционный суд разрешил продать единственное жилье банкрота»).
Сейчас есть конкретное противоречие между позициями Верховного и Конституционного судов по вопросу продажи единственной квартиры должника.
Проблемы возникают и при оспаривании сделок. Арбитражные суды «странно» применяют исковую давность, рассказал Журавчак: они часто формально ссылаются на пропуск срока, отсчитывая его от начала первой банкротной процедуры, даже несмотря на возможную смену управляющего и поздний момент получения информации о сделке.
Также Журавчак затронул высказал мнение и о глобальном изменении банкротного законодательства. По его словам, профессиональное сообщество с опаской относится к грядущим изменениям.
Нам нужно менять закон, но он меняется так часто и так сильно, что порой кажется – проще написать новый.
Теория и практика процедуры банкротства
Статья просмотрена: 2880 раз
Библиографическое описание:
Старкова, Д. В. Теория и практика процедуры банкротства / Д. В. Старкова. — Текст : непосредственный // Молодой ученый. — 2013. — № 1 (48). — С. 272-274. — URL: https://moluch.ru/archive/48/6114/ (дата обращения: 08.11.2021).
В сфере отношений, возникающих по поводу несостоятельности (банкротства) субъектов предпринимательской деятельности, активно идет процесс реформирования, что проявилось в принятии трех законов о несостоятельности в период с 1992 по 2002 гг.
Определяя государственную политику в сфере регулирования несостоятельности (банкротства), государство исходит из существующих экономических и политических реалий. В современной России институт банкротства развивался в условиях зарождения рыночной экономики и формирования демократических институтов. Поэтому в значительной мере правовое регулирование конкурсных отношений определяется этими обстоятельствами. Однако, несмотря на эти факторы, которые представляются не столь благоприятными для нормотворчества, можно констатировать, что российскому законодателю удалось за относительно короткий промежуток времени создать достаточно совершенную и эффективную по международным стандартам национальную систему регулирования процедуры несостоятельности (банкротства). Нельзя не заметить устойчивую положительную тенденцию в регулировании конкурсных отношений. Правовые нормы, образующие институт несостоятельности (банкротства), несомненно, стали более совершенными, способными по большей части обеспечить достаточно эффективное регулирование рассматриваемого вида отношений.
Правовое регулирование отношений в сфере несостоятельности не лишено существенных недостатков, что вызывает справедливую критику. Наиболее критическое мнение о действующих законодательных актах о несостоятельности (банкротстве) состоит в том, что они являются ничем иным, как средством передела собственности и «ухода» от долгов.
В этой крайне негативной оценке законодательства о банкротстве есть немалая доля истины. Вместе с тем, как представляется, эта критика по большей части не относится собственно к проблеме правового регулирования конкурсных отношений. Это скорее не правовая, а политико-экономическая оценка нормативного акта. По своим целям и задачам, порядку возбуждения дела о банкротстве, ведению процедур банкротства и их реализации современный институт несостоятельности (банкротства) никак нельзя назвать инструментом передела собственности.
Подобная критика была уместна в отношении отдельных положений Федерального закона от 8 января 1998 г. N 6-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве 1998 г.), позволяющих кредиторам легко, даже по непроверенным требованиям возбудить конкурсный процесс и злоупотребить процедурами банкротства. Острота проблемы была снята с принятием Федерального закона от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее — Закон о банкротстве 2002 г.), нормы которого содержат положения о возможности обращения кредитора в суд только по истечении 30 дней с даты направления предъявления к исполнению исполнительного листа в службу судебных приставов и его копии должнику, что является серьезным правовым барьером для различного рода злоупотреблений.
Поэтому сейчас есть все основания считать, что проблема злоупотребления правом кредитора на подачу заявления о признании должника банкротом утратила свою актуальность.
Если же институт банкротства сам по себе не является средством, позволяющим отнять собственность у одного и передать ее другому, а на самом деле, по результату его применения это выглядит именно так, то причины использования столь нужного для государства правового института в корыстных целях состоят в чем-то другом. Пожалуй, в ряду множества факторов, негативно влияющих на применение законодательства о банкротстве, не последнюю роль играет субъективный фактор. Это может быть объяснено тем, что, как нигде, в механизме реализации процедур банкротства задействован не только целый комплекс правовых средств, но и множество субъектов конкурсных отношений.
Поэтому исполнение Закона о банкротстве 2002 г. зависит не только от его юридической состоятельности, но и от добросовестности действий лиц, наделенных полномочиями проводить в жизнь нормы конкурсного права.
Главным показателем эффективности правового регулирования отношений в сфере предпринимательской деятельности является обеспечение устойчивости экономического роста. Непосредственный результат правового воздействия на отношения по поводу несостоятельности должника выражается главным образом в показателях сохранения бизнеса (и, соответственно, рабочих мест) и в возврате долгов кредиторам.
Главенствующей в правовых системах несостоятельности является цель сохранить действующие предприятия, а не просто распродать имущество несостоятельного должника по частям. При такой направленности правового регулирования защита интересов кредиторов отходит на второй план, обеспечение их прав является лишь одной из задач в процессе сохранения хозяйствующего субъекта. Наиболее желаемый результат правового регулирования конкурсных отношений видится в решении обеих обозначенных задач. Такое регулирование было бы оптимальным.
Наличие в российской системе несостоятельности нейтральной процедуры банкротства — наблюдения, реабилитационных процедур — внешнего управления, финансового оздоровления и мирового соглашения, возможности перехода к внешнему управлению в конкурсном производстве, — все это говорит о намерении законодателя всеми возможными правовыми средствами сохранить предпринимательские структуры.
Безусловно, для государства наиболее важно восстановить платежеспособность должника и сохранить действующие предприятия и рабочие места. Однако, как представляется, важно, чтобы конкурсный процесс строился на основе равнозначности процессов ликвидации и реабилитации.
Следуя разумно обоснованному подходу при введении процедур банкротства, законодатель всегда должен сохранять возможность выбора между ликвидационной либо реабилитационной направленностью процедур банкротства. Реабилитационная процедура, вводимая лишь при наличии формальных оснований, не способна привести к восстановлению платежеспособности должника [2]. Эффективное внешнее управление способно полностью удовлетворить требования кредиторов и в то же время сохранить бизнес и рабочие места. Но процедура внешнего управления, вводимая на основании формальных критериев, которые содержатся в Законе о банкротстве 2002 г., без учета перспектив реального восстановления платежеспособности должника, вопреки анализу финансового состояния, не способна достичь целей внешнего управления и обеспечить защиту кредиторов, которые в результате неэффективного управления не получат того, на что они имели право рассчитывать при немедленной ликвидации.
Как показывает практика рассмотрения дел о банкротстве, бесперспективное внешнее управление, с неизбежностью переходящее в конкурсное производство, не оставляет шансов конкурсным кредиторам на удовлетворение их требований, т. к. расходы внешнего управления, возникновение требований текущего характера значительно уменьшают конкурсную массу. По своей сути такое внешнее управление есть не что иное, как скрытая форма ликвидации, осложненная негативными правовыми последствиями.
Почему же на практике применение процедуры — финансового оздоровления, внешнего управления, реорганизации, зачастую заканчивается ликвидацией предприятия и лишь малом проценте случаев реальным восстановлением. Причин много, рассмотрим некоторые из них.
На деле функции финансового оздоровления сводятся к восстановлению платежеспособности должника, причем на достаточно жестких для него условиях, включающих необходимость исполнения обязательств, погашение требований кредиторов первой и второй очереди в течение шести месяцев и т. д. При этом закон не предусматривает создания системы стимулов для потенциального инвестора в предоставлении должнику финансовых средств. В то же время совершенствование механизмов финансирования неплатежеспособного предприятия, для его реорганизации принципиально важно.
организовать деятельность предприятия так, чтобы как минимум рассчитываться с кредиторами в процессе текущей хозяйственной деятельности;
мобилизовать средства, достаточные для того, чтобы в течение шести месяцев после окончания работы погасить задолженности, имевшиеся на момент введения внешнего управления.
Очевидно, что для внешнего управляющего, который может быть недостаточно осведомлен о специфике деятельности предприятия, указанные сроки вряд ли реалистичны.
Если рассматривать методики финансового анализа, применимые в делах о банкротстве, можно говорить о том, что на сегодняшний день нет корректной методики.
Исследования зарубежных ученых в области предсказания банкротства предприятий показывают, что из множества финансовых показателей можно выбрать лишь несколько полезных и более точно предсказывающих банкротство.
Применение зарубежных моделей к финансовому анализу отечественных предприятий требует осторожности, так как они не учитывают специфику бизнеса (например, структуру капитала в различных отраслях) и экономическую ситуацию в стране. В связи с чем возникает необходимость разработки отечественных моделей прогнозирования банкротства с учетом специфики отраслей и макроэкономической ситуации. Использование указанных моделей в российской практике возможно с учетом того, что в России иные, отличные от стран с развитой рыночной экономикой, финансовые условия, а именно темпы инфляции, условия кредитования, условия налогообложения и т. д.
Подводя итог всему выше сказанному, можно говорить о том, что практика дел о банкротстве сильно разниться с теорией. Все недочеты выявляются при рассмотрении реальных дел, и на них стоит обратить внимание при проектировании поправок к законодательству, а так же к делопроизводству. Ведь правильнее будет, если процедура банкротства ориентированная на финансовое оздоровление предприятия, а не на ликвидацию.
Антикризисное управление: Учебник. — 2-е изд., доп. и перераб. / Под ред. проф. Э. М. Короткова. — М.: ИНФРА-М, 2005.
Гаврилова В. Е. Банкротство в России: Вопросы истории, теории и практики: Учеб. пособие. — М.: ТЕИС, 2010.
Ковалева О. В., Константинов Ю. П. Аудит: Учебное пособие / Под ред. О. В. Ковалевой. — М.: Приориздат, 2007.
Курошева Г. М. Теория антикризисного управления предприятием: Учебное пособие. — СПб.: Речь, 2002.
Ликвидация (банкротство) юридических лиц: Практическое руководство/ Под общей ред. В. В. Семенихина. — М.: Эксмо, 2005.
Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ.
Федорова Г. В., Учет и анализ банкротств. Учебное пособие. 2-е издан., М.: Омега-Л, 2008 г., 248 с.