формула разумной веры или верующего разума принадлежит
МЕШАЕТ ЛИ РАЗУМ ВЕРЕ?
Приблизительное время чтения: 7 мин.
ОПРЕДЕЛИТЬ ГРАНИЦЫ КОМПЕТЕНЦИИ
Анатолий ТОРКУНОВ, член-корреспондент РАН, ректор МГИМО (У) МИД России, Москва
Разум не противоречит вере, подобно тому как наука не противостоит религии: просто они решают разные задачи, у них различные предмет и методы исследования, если угодно. Более того, и разум, и вера нужны как в науке, так и в религии. Любая мировая религия, помимо оснований веры, активно использует и рациональные выкладки: достаточно ознакомиться хотя бы с азами христианского или мусульманского богословия, чтобы понять, что это так. Но и в науке присутствует вера: и как психологическая составляющая научного поиска, и как гипотетическое допущение.
Я бы еще подчеркнул, что вера – это ценностная категория, она является следствием свободного выбора человека в тех вопросах, где разум бессилен или ограничен. Поэтому в вере всегда есть риск (Николай Бердяев называл веру прыжком в пропасть: человек не знает наверное, разобьется ли он об острые камни, или спасется, несмотря на большую высоту). Рациональное же познание в каком-то смысле не оставляет свободы выбора – нельзя просто сказать, что мне не нравится тот или иной физический закон или математическое доказательство: где есть жесткое рациональное основание, вера не нужна. Зачем совершать ценностный выбор в пользу теоремы Пифагора, если ее истина очевидна? Но жизнь никогда не сводилась к рациональным вещам, поэтому вера необходима.
РАЗУМНЫЙ ЧЕЛОВЕК НЕ МОЖЕТ ВЕРИТЬ В ЧУДЕСА
Виталий Гинзбург, академик РАН, лауреат Нобелевской премии по физике, Москва
Мешает ли разум вере? Безусловно! Я считаю, что разумный человек не может быть верующим – верить в чудеса, во всяком случае. Я считаю, что вера бывает, грубо говоря, двух сортов. Одна вера: “Ну, что-то там есть такое, какой-то высший разум…” Например, деизм: вера в Создателя, который после акта творения просто устранился от дел. Эйнштейн говорил о космической религии, Спиноза – о пантеизме, который фактически является тем же атеизмом, разве что называется иначе.
Другая вера – когда человек принадлежит к какой-то религии: христианству ли, мусульманству, иудаизму. Возьмем христианство: оно нам больше известно. Это вера в то, что Дева Мария была непорочной, что Иисус Христос вознесся на небо – иными словами, вера во всякие чудеса.
Наука как раз тем и занимается, что изучает природу безо всяких чудес, поэтому я отвечаю совершенно четко: если говорить о теизме – то такая вера, безусловно, противоречит разуму. Конечно, в разговоре о вере “вообще”, вроде пантеизма, все сложнее. Нельзя доказать, что Бога нет, как нельзя и доказать и то, что Он есть. Но, понимаете, тот же деизм в свое время был просто уловкой в религиозном споре: да, я верю, но не знаю точно, во что именно.
А что касается ученых – это неправда, что верят почти все. Мой небольшой опрос в журнале “Наука и жизнь” показал, что атеистов – 60 процентов! Конечно, тут очень важно подчеркнуть: есть атеисты, а есть воинствующие безбожники. Атеист просто не верит в Бога, а воинствующий безбожник считает, что его долг – мешать вере других, преследуя их и разрушая храмы. И путать эти две позиции – то же самое, что отождествлять правоверного католика с инквизитором. Я за то, чтобы люди могли свободно верить. И если я возражаю, то только конкретно: например, против того, чтобы в школе преподавали Основы православной культуры. Как потом этих детей будут учить биологии.
НЕ НАУКОЙ ЕДИНОЙ ЖИВ ЧЕЛОВЕК
Ростилав ПОЛИЩУК, доктор физико-математических наук, Москва
В наше время крайне необходима терпимость людей различных мировоззрений – верующих и просвещенных атеистов из числа профессиональных ученых. У каждого человека своя правда, но истина для всех одна. Как гласит древнее изречение, мир – это не отсутствие войны, но добродетель, порожденная душевной мощью. Эту душевную мощь следует отличать от духовного либертинизма, равнодушного к борьбе идей. Между полюсами разных знаков проскакивают молнии, рождающие новое видение единой для всех истины, а равнодушие бесплодно.
Если Бог реально, объективно существует, то атеизм есть богословская проблема. Если Бог существует только в виртуальном пространстве культуры, то религия есть научная проблема. Ученый признает необходимость мифологической стадии в развитии и человека, и человечества. Верующий считает себя обладателем высшей истины, а ученого – духовным недорослем. Для верующего волевое начало человека выше разумного, для ученого – наоборот. При этом ученый понимает, что научные понятия имеют конечный предел применимости и должны развиваться. Для верующего догматы его религии неколебимы. Религия учит стоянию перед лицом тайны бытия, а наука реально отвоевывает у непознанного все новые территории.
В противостоянии современной бездуховной мистике, возвращающей нас в дохристианскую эпоху оккультных суеверий, ученые и верующие – союзники. Но когда православные христиане, подобно большевикам (которые в свое время поносили, скажем, общую теорию относительности), берутся учить ученых – они дискредитируют христианство изнутри. Но сфера нравственности – территория мира ученых и верующих. Ведь не единой наукой жив человек.
РАЗУМ НИКОГДА НЕ ДАЕТ ЧЕЛОВЕКУ ПОКОЯ
Виктор САДОВНИЧИЙ, академик, ректор МГУ им. М.В. Ломоносова, МоскваНа мой взгляд, разум вере мешать не может. Разум – это способ познания человеком мира, открытия законов природы и общества. Вера – это состояние души человека, поддерживающее его внутренний мир и уверенность. У каждого своя вера – в справедливость, в добро. А вера в Бога – важнейшая основа, стержень для верующего. Такой человек может вызывать у людей только уважение, поскольку он стремится к лучшему через веру в Бога, совершенствуя себя.
Яркой иллюстрацией этого является Московский университет, при котором всегда была своя домовая церковь св. Татьяны. И она никогда не пустовала. То есть всегда профессора, сотрудники, студенты приходили в церковь, а ведь это – самые образованные люди, стоящие на переднем крае науки, знающие фундаментальные основы.
Другое дело, что разум никогда не дает человеку покоя, в том смысле, что человек думающий, размышляющий всегда ищет ответы на волнующие его вопросы, находит, ставит новые вопросы и вновь ищет. Конечно, такие люди держат в напряжении всегда всех своих учителей, к которым можно отнести и служителей Церкви. Однако это в итоге способствует развитию и духовной мысли, поиску ответов на нравственные вопросы.
ЗНАНИЯ ТОЛЬКО УКРЕПЛЯЮТ ВЕРУ
Антон СЫРОЕШКИН, доктор биологических наук, Москва
Вера, как мы знаем, многогранна. Бывает вера детская – трансцендентная, основанная на непосредственном восприятии. Но человеку взрослому не стыдно и не грешно дополнять детскую веру интеллектуальным познанием. Разум, соединенный с мудростью, помогает православному человеку спокойно отвергать, не замечать “научную” критику христианства. Как часто мы слышим слова “наука доказала”! Но люди науки знают эти доказательства изнутри, понимают, что многие из них – всего лишь временные гипотезы.
Помните слова Хрущева о том, что космонавты были в космосе и не увидели там Бога, и “значит Бога нет”? Примитивизм такого рассуждения легко опровергается разумом.
Разум и знания позволяют не принимать на ложную веру “научную” критику книги Бытия по поводу возраста Земли и сотворения человека. Например, анатомически человек похож на обезьяну, но иммуннохимически – на свинью… Да, человек имеет общие черты с представителями млекопитающих (“ризы кожаные”), но по совокупности различных уровней организации тела, по особенностям психофизиологии у человека нет животных предков.
В НАУКЕ МЫ МНОГОЕ ПРИНИМАЕМ НА ВЕРУ
Наталья БЕХТЕРЕВА, академик РАН, научный руководитель Института мозга человека РАН, Санкт-Петербург
Ученые всегда имеют дело с чем-то нерешенным, наука – это внедрение в неизвестное. Нередко, исследуя “Х”, мы временно оставляем другие параметры исследуемого – “Y” или “Z” – почти “на веру”. Далее мы должны “подчистить” эти “Y” и “Z”, или, во всяком случае, сказать, что что-то еще не дается. Так, например, мы развивали важнейшее направление – физиологию мозга человека. Меня как работника науки вовсе не пугает что-то, чего я не могу сейчас полностью доказать.
Я пришла к вере в зрелом возрасте, сознательно, около шестнадцати лет назад. Для меня приход к вере – возможность ввести в свою ежедневную жизнь любовь к людям. И с этой позиции воля и чей-то разум не может мешать вере.
Я занимаюсь изучением работы мозга, в том числе вопросом, как мозг обеспечивает проявление эмоций. Я могу сказать, что позитивные эмоции – великое дело, и вера для меня – огромный источник позитивных эмоций.
Алексей ВЕЛИЧКО, доктор юридических наук, помощник полномочного представителя Президента РФ в Приволжском Федеральном округе, Нижний Новгород
На самом деле, если посмотреть на историю существования человеческого общества, противопоставление веры разуму – относительно недавнее явление. И восходит оно примерно к середине-концу восемнадцатого столетия, к трудам так называемых “французских энциклопедистов”.
Даже в светской философии Нового времени, в трудах Джона Локка, Томаса Гоббса читатель без труда найдет массу ссылок на Священное Писание. Более того, эти философы, как правило, выводили свои основные тезисы как раз из книг Нового и Ветхого завета!
Если говорить о русской философии, то как раз серебряный век ее, конец XIX – начало XX века, демонстрирует нам целую плеяду известных ученых, которые пытались вернуть человеческому восприятию утраченное органическое единство разума и веры. Это Николай Лосский, Владимир Соловьев, братья Трубецкие, о. Павел Флоренский – философы, которых совершенно невозможно упрекнуть в отсутствии разума!
Разумная вера и верующий разум. Православие и философия Ивана Ильина
Иван Александрович Ильин – русский философ, правовед, один из ярких деятелей русского религиозного возрождения первой половины ХХ в. Православие играло ключевую роль не только в формировании этической позиции мыслителя, но было важным аспектом его социально-политической концепции.
Вопреки мнению современников, отвергавших возможность государства и права выступать в качестве катализаторов нравственной жизни нации, Ильин отстаивал идею возрождения духовной культуры народа посредством христианского воспитания на государственном уровне. Иван Александрович Ильин был не только религиозным теоретиком, но и глубоко верующим христианином, во время жизненных перипетий сумевшим сохранить упование на Промысел Божий.
Будущий философ родился 28 марта 1883 г. в Москве в многодетной дворянской семье присяжного поверенного Александра Ивановича Ильина. После окончания 1-й Московской гимназии с золотой медалью Иван по настоянию отца поступил на юридический факультет Императорского Московского университета. К 18 годам Ильин хорошо знал немецкий, французский, латинский, греческий и церковнославянский языки. В годы учебы раскрытию таланта будущего мыслителя помог выдающийся правовед, один из основателей кадетской партии, П. И. Новгородцев. Он писал о своем студенте: «Ильин проявляет совершенно выходящую из ряда трудоспособность, соединенную с величайшей преданностью избранной им специальности. Его приходилось не побуждать, а останавливать в занятиях, опасаясь за его переутомление от чрезмерной работы». Несмотря на погруженность в науку, Иван Ильин никогда не был чужд политической жизни, которая его окружала. В период революции 1905 г. он активно выступал на демонстрациях и заседаниях как противник самодержавия, публиковал статьи на политические темы, которые выходили в свет под псевдонимом.
В июне 1906 г. Ильин окончил университет с дипломом первой степени и по рекомендации профессора Новгородцева был оставлен на кафедре истории философии права для подготовки к профессорской степени. В 1909 г., сдав магистерские экзамены, молодой ученый был утвержден в звании приват-доцента при юридическом факультете Московского университета.
Первая мировая война оказала влияние не только на течение жизни, но и на творчество мыслителя. Осенью 1914 г., явившись по личной инициативе на пункт приписки (г. Бронницы Московской губернии), философ узнал, что освобожден от воинской повинности. В период с сентября по ноябрь 1914 г. Иван Александрович активно выступал с докладами на тему войны, в которых критиковал идеи пацифизма. Тексты, подготовленные философом, впоследствии были изданы отдельными брошюрами «Духовный смысл войны» и «Основное противоречие войны». Позже он развил эти мысли в своей основной работе «О сопротивлении злу силою» (1925), которая стала одной из самых дискуссионных книг русской философии ХХ века.
Ильин предлагал оценивать явление войны с точки зрения ее нравственного значения для личности. Он писал: «…война есть не только потрясение, но духовное испытание и духовный суд». Война заставляет человека отвечать на вопрос: а есть ли у меня в жизни что-либо ценное, ради чего я готов умереть? По Ильину, «смысл войны в том, что она зовет каждого восстать и защищать до смерти то, чем он жил доселе, что он любил и чему служил».
Философ отмечал: «…каждый из нас в момент объявления войны полагает, что он “неповинен” в стрясшемся несчастии и что причины беды лежат в чьих-то ошибках, в чьем-то чужом упорстве и хищничестве». Однако с точки зрения Ильина, война есть «наша общая вина», результат той греховной жизни, которую вел человек в мирное время. В «приятии последствий своей вины и своей жизни» участием в военных действиях он видел скрытую возможность очищения и обновления.
Как и большинство русских интеллигентов, Ильин приветствовал Февральскую революцию 1917 г. Однако уже весной его мечты о возможности демократического будущего России, построении государства как «царства разумной свободы» рассеялись. Приход к власти большевиков в октябре 1917 г. философ воспринял как победу вырвавшихся наружу низменных человеческих страстей. Внутреннее сопротивление этому процессу побудило его к участию в борьбе с установившейся диктатурой за возрождение русской духовной культуры и самой России. Попытку реализовать коммунистический проект Ильин оценивал негативно. «Социализм по самой природе своей завистлив, тоталитарен и террористичен; а коммунизм отличается от него только тем, что он проявляет эти особенности открыто, беззастенчиво и свирепо», – писал философ.
Члены Русского общевоинского союза и его основатель, генерал П. Н. Врангель (в центре во втором ряду). 1927 г.
В 1918–1922 гг. советские власти шесть раз арестовывали И. А. Ильина. Первый арест состоялся накануне защиты диссертации «Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека» в мае 1918 г. После последнего философ был приговорен к расстрелу. Однако его научная репутация, а также опасения негативной реакции из-за рубежа вынудили большевиков заменить смертную казнь высылкой из страны. Член Политбюро ЦК РКП(б) Лев Троцкий (Бронштейн) позднее вспоминал: «Мы этих людей выслали потому, что расстрелять их не было повода, а терпеть было невозможно». 29 сентября 1922 г. Иван Александрович и его супруга Наталья Николаевна навсегда покинули Россию, отправившись на знаменитом «философском пароходе» к берегам Европы. Высылаемым разрешалось взять с собой лишь две пары белья, пиджак, брюки, пальто, шляпу и две пары обуви на человека; все деньги и другое имущество, в том числе обширные библиотеки, подверглись конфискации.
Несмотря на предложение своего учителя П. И. Новгородцева обосноваться в Праге, Ильин предпочел Берлин. В столице Германии начинала действовать философско-религиозная академия, формировался Русский научный институт, и он надеялся создать здесь очаг русской культуры.
В 1923–1934 гг. Иван Ильин вел преподавательскую деятельность в Русском научном институте, регулярно выступал с лекциями и докладами в разных странах Европы. В 1925 г. он завершил работу над книгой «О сопротивлении злу силою». Центральный вопрос, ответ на который пытался дать философ, звучал так: «Может ли человек, стремящийся к нравственному совершенству, сопротивляться злу силою и мечом? Может ли человек, верующий в Бога, приемлющий Его мироздание и свое место в мире, не сопротивляться злу мечом и силою?»
Выстраивая модель «воспитывающей государственности», Ильин писал об объективном существовании психического понуждения: «Все люди непрерывно воспитывают друг друга, хотят они этого или не хотят, сознают они это или не сознают, умеют или не умеют, радеют или небрегут». Поэтому государство, как некая общность людей, безусловно, участвует в процессе воспитания своих граждан. По Ильину, «задача общественноорганизованного психического понуждения сводится к укреплению и исправлению духовного самозаставления человека. И это относится не к человеку, уже сильному во зле (ему это не поможет), а к человеку, слабому в добре, но еще не окрепшему во зле». Поэтому правовые и государственные законы не должны рассматриваться как «законы насилия», так как на самом деле они являются законами психического принуждения. «Правовой закон отнюдь не насилует человека, не попирает его достоинства и не отменяет его духовного самоуправления: напротив, он (человек. – А. В.) только и живет, только и действует, только и совершенствуется от свободного личного приятия и самовменения».
В своей книге Ильин большое внимание уделил проблеме свободы человеческой воли. По его мнению, свободным является только то действие, которое совершается с чувством присутствия Бога, действие, которое не подвластно сиюминутным желаниям и укоренившимся в человеке страстям. В концепции Ильина именно государство и право призваны способствовать выработке верного направления волевого начала.
Физическое понуждение, к которому также может прибегать государство (в случае закоренелости человека во зле, во время войны, революции и т. п.), Ильин описывал как крайнюю меру, которая должна применяться в тех случаях, «когда самозаставление не действует, а внешнее психическое понуждение оказывается недостаточным или несостоятельным». С духовной точки зрения физическое понуждение само по себе не может иметь положительной или негативной окраски: «Физическое заставление было бы проявлением зла, если бы оно по самому существу своему было противодуховно и противолюбовно. Однако на самом деле оно нисколько не враждебно ни духу, ни любви. Оно есть проявление того, что заставляющий обращается в заставляемом не непосредственно к очевидности и любви, которые принципиально и по существу совсем невынудимы, а к его воле, подвергая ее через посредство тела понуждению или прямому внешнему ограничению».
С первых лет эмиграции Ильин был тесно связан с Русским общевоинским союзом (РОВС), за ним основательно закрепилась репутация внепартийного идеолога Белого движения. Философ не терял надежды когда-либо вернуться на родину, но желал ее внутренней трансформации. А так как в государстве и праве он усматривал не просто социальные институты, но и начальную школу воспитания человека, то, даже находясь в эмиграции, стремился способствовать освобождению и возрождению духовной культуры России, воссозданию ее национальных основ.
В «Проекте основного закона Российской империи», составленном Ильиным в 1928 г., одной из первых идет статья о религиозной свободе народов. По его мнению, уже сама «потребность в религии порождает потребность в духовной свободе». Но в то же время мыслитель отмечает, что первенствующая в Российском государстве «вера есть христианская православная кафолическая восточного исповедания», поэтому правитель России не может быть приверженцем никакой другой религии. По мнению Ильина, новое государство должно утверждаться на христианских и национальных началах. Концепция христианского национализма, которую развивал Иван Александрович в своих многочисленных политических брошюрах, достаточно целостно изложена в манифесте «Основы борьбы за национальную Россию» (1938). В ней философ подчеркивал: «Восстановить Россию можно только верным, предметным служением ей, которое должно быть почувствовано и осмыслено как служение Делу Божиему на земле. Нас должен вести религиозно-осмысленный патриотизм и религиозно-вдохновенный национализм».
В понимании философа «истинный национализм открывает человеку глаза и на национальное своеобразие других народов: он учит не презирать другие народы, а чтить их духовные достижения и их национальное чувство, ибо и они причастны дарам Божиим, и они претворили их по-своему, как могли. Он учит еще, что интернационализм есть духовная болезнь и источник соблазнов; и что сверхнационализм доступен только настоящему националисту: ибо создать нечто прекрасное для всех народов может только тот, кто утвердился в творческом лоне своего народа».
После прихода к власти нацистов положение Ильиных в Германии осложнилось. Вскоре Иван Александрович был уволен из Русского научного института. В мае 1938 г. Ильины переехали в Швейцарию, однако местные власти поначалу не предоставляли им права постоянного проживания и попытались выслать обратно в Германию. Только личное вмешательство композитора Сергея Рахманинова, согласившегося внести 4 000 франков на «пансион» философу, помогло избежать депортации. При этом швейцарская администрация запретила Ильину печататься и выступать публично.
В Швейцарии Иван Александрович сосредоточился на доработке своих трудов. Незадолго до смерти мыслитель успел опубликовать результаты затянувшегося на 33 года философско-религиозного исследования, которое получило название «Аксиомы религиозного опыта».
Эту работу Ильин предварял следующим печальным размышлением: «Современное человечество изобилует “православными”, “католиками” и “протестантами”, которым христианство чуждо и непонятно; мы уже привыкли видеть в своей среде “христиан”, которые суть христиане только по имени, которые лишены религиозного опыта и даже не постигают его сущности. И эта своеобразная безрелигиозность религиозно-сопричисленных людей все меньше тревожит нас. А это свидетельствует о глубине переживаемого нами духовного и религиозного кризиса». В своем исследовании философ стремился отыскать некие «аксиоматические “формы”», то есть специфические черты, составлявшие сущность веры святых подвижников восточного христианства. По мнению Ильина, именно они «дают некий непоколебимый критерий для всех времен и народов», который должен стать основополагающим для религиозного опыта человека, поскольку «земная жизнь есть лишь подготовка к новому пути и к истинной свободе; и то, что предстоит человеку посмертно, есть главная и существеннейшая часть его бытия».
Важной частью наследия Ивана Ильина стали также последние статьи (1948–1954) о настоящем и будущем России, которые он готовил для единомышленников из РОВС. После смерти мыслителя они были опубликованы в отдельном издании, которое получило название «Наши задачи». В работе «О главном» Ильин писал: «Мы должны воспитать в себе новое правосознание, – религиозно и духовно укорененное, лояльное, справедливое, братское, верное чести и родине; новое чувство собственности – заряженное волею к качеству, облагороженное христианским чувством, осмысленное художественным инстинктом, социальное по духу и патриотическое по любви; новый хозяйственный акт – в коем воля к труду и обилию будет сочетаться с добротою и щедростью, в коем зависть преобразится в соревнование, а личное обогащение станет источником всенародного богатства».
аспирант философского факультета МГУ им. М. В. Ломоносова
РАЗУМ И ВЕРА
Полезное
Смотреть что такое «РАЗУМ И ВЕРА» в других словарях:
вера — ы, только ед., ж. 1) Отсутствие сомнений, убежденность, уверенность в ком л. или в чем л.; твердая надежда, что ожидаемое произойдет, что кто л. поступит так, как нужно. Вера в справедливость. Встречаясь с достойным писания сюжетом, вдруг… … Популярный словарь русского языка
вера и разум — ВЕРА И РАЗУМ фундаментальное соотношение двух способностей человека, явившееся важнейшей философско теологической проблемой на протяжении всего средневекового тысячелетия. В античности вопросы веры исследовались в контексте… … Энциклопедия эпистемологии и философии науки
ВЕРА — глубокое, искреннее, пронизанное эмоциями принятие какого то положения или представления, иногда предполагающее определенные рациональные основания, но обычно обходящееся без них. В. позволяет признавать некоторые утверждения достоверными и… … Философская энциклопедия
ВЕРА — состояние предельной заинтересованности, психол. установка, мировоззренческая позиция и целостный личностный акт, состоящие в признании безусловного существования и истинности чего либо с такой решительностью и твердостью, к рые превышают … Энциклопедия культурологии
РАЗУМ — см. Рассудок и разум. Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983. РАЗУМ … Философская энциклопедия
ВЕРА ФИЛОСОФСКАЯ — ВЕРА ФИЛОСОФСКАЯ не обладающее всеобщей значимостью и не отличающееся смысловой строгостью понятие, призванное подчеркнуть специфику философского (в отличие от научного и теологического) мышления, осуществляющего и оправдывающего выбор… … Философская энциклопедия
ВЕРА ФИЛОСОФСКАЯ – — не обладающее всеобщей значимостью и не отличающееся смысловой строгостью понятие, призванное подчеркнуть специфику философского (в отличие от научного и теологического) мышления, осуществляющего и оправдывающего выбор исходных мировоззренческих… … Философская энциклопедия
ВЕРА — глубинная общечеловеческая универсалия культуры, фиксирующая комплексный феномен индивидуального и массового сознания, включающий в себя такие аспекты, как гносеологический (принятие в качестве истинного тезиса, не доказанного с достоверностью… … Новейший философский словарь
вера — ВЕРА свойство (особенность) человеческой ментальности, проявляющееся в готовности принять (признать) что либо в качестве истинного, минуя суждения и доказательства. Со времен Д. Юма принято различать две культурно исторические ипостаси В … Энциклопедия эпистемологии и философии науки
ВЕРА — один из главных феноменов человеческой жизни. По своей природе В. разделяется на религ. и нерелиг. «Все, что совершается в мире, даже людьми, чуждыми Церкви, совершается верою. весьма многие дела человеческие основаны на вере; и этому не одни… … Православная энциклопедия