храм в отрадном одинцовского района
Покровский храм с. Акулово
Официальный приходской сайт
Покровский храм с. Акулово
Престольный праздник: Покрова Божией Матери (14 октября).
Настоятель храма — протоиерей Валериан Кречетов, 1937.
Как добраться
Проезд (электропоезд): от Москвы с Белорусского вокзала до платформы Отрадное (26 км).
Проезд (автобус / маршрутное такси): от станции Одинцово маршруты 33, 39, 72, 78, 50, 52, 54.
Общая информация
Впервые Акулово (Окулово) упоминается в начале XVII в. В 1627 г. эта деревня принадлежала Андрею Ивановичу Загряжскому. В ней был один двор, в котором жили «приказчик и два человека деловых». В 1646 г. Акуловым владел Алексей Иванович Сабуров. К этому времени в деревне уже насчитывались «двор вотчинников и четыре двора крестьянских, в них шесть человек».
В 1670 г. Акулово купил Александр Севастианович Хитрово. В 1676 г. в Акулове была построена деревянная церковь в честь Покрова Пресвятой Богородицы, с трапезной и колокольней.
В 1692 г. село стало владением Московского Страстного монастыря.
С 1719 г. село Акулово неоднократно меняло своих владельцев. С 1791 г. оно принадлежало благочестивой графине Варваре Петровне Разумовской, урожденной Шереметевой. При ней в 1807 г. соорудили каменную Покровскую церковь с двумя приделами — в честь Казанской иконы Божией Матери и во имя святителя Николая. Одновременно возвели каменный дом причта. Богослужения совершались почти ежедневно.
Во время Отечественной войны 1812 г. новопостроенный храм потерпел большой урон.
В 1815 г., по желанию прихожан, яскинская церковь во имя святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова стала приписной к акуловской Покровской церкви. Построив каменный храм, графиня Разумовская в 1818 г. пожертвовала 15 тысяч рублей на вечное содержание священнослужителей Покровской церкви и подарила храму Казанскую икону Божией Матери византийского письма. Икона стала особо чтимой в приходе.
В 1857 г. храм впервые расписали «иконописным письмом». В сентябре 1876 г. было построено приходское училище.
В конце XIX в. близ Акулово находилось имение И.С.Перлова. На средства его и П.Г.Цурикова в 1873 г. отлили колокол для Покровского храма. И.С.Перлов завещал 20 тысяч рублей в неприкосновенный капитал училища при акуловской церкви, а 10 тысяч — сельскому приходскому акуловскому попечительству с тем, чтобы проценты выдавались бедным к Рождеству и Пасхе.
В 1889 г. были устроены новые иконостасы, прекрасно сохранившиеся до наших дней. В 1894 г. настоятель отец Василий Орлов по желанию прихожан собрал 1857 рублей на приобретение большого праздничного колокола весом 110 пудов. В 1896 г. при храме учредили попечительство о бедных.
После революции на некоторое время был закрыт летний храм, но теплый придел святителя Николая никогда не закрывался. Сейчас в храме три престола: главный — в честь Покрова Царицы Небесной, в честь Казанской иконы Пресвятой Богородицы и во имя святителя Николая Чудотворца. Наравне с престольными праздниками празднуется память апостола и евангелиста Иоанна Богослова, чей храм был разрушен в селе Яскине в годы гонений.
Особенно почитаема в храме память великомученицы Варвары — небесной покровительницы графини Разумовской, строительницы храма. Частица святых мощей великомученицы покоится в кресте, выносимом из алтаря в день ее памяти. В ряду почитаемых — икона «Неупиваемая чаша». В числе храмовых святынь — икона преподобного Саввы Сторожевского с частицами его мощей, выносимая также только в день памяти святого.
На погосте храма покоятся подвижники благочестия: митрополит Нафанаил (Троицкий), епископ Стефан (Никитин), которому предсказала святительство блаженная Матрона Анемнясевская, известный духовник протоиерей Тихон Пелих, сохранивший во время безбожной власти антиминс Успенского собора Троице-Сергиевой Лавры, архимандрит Дорофей, протоиерей Петр Смирнов, иеромонах Серафим (протоиерей Сергий Орлов), иеромонах Ефросин (Василий Данилов), десять лет проведший в колымских лагерях.
Акуловская церковь и могила епископа Стефана
Покровская церковь в Акулово, которая стоит недалеко от станции Отрадное, в советские годы была центром духовной жизни города Одинцово и ближайшей округи. Этот храм был построен в 1807 году по воле графини Варвары Петровны Разумовской. В статье мы расскажем о личности основательницы храма, воплотившей в своей жизни христианские идеалы кротости и прощения, а также о подвижнике веры XX века епископе Стефане Никитине, могила которого находится на погосте акуловской церкви.
Кроткая графиня Варвара Петровна Разумовская
Александр Алексеевич Васильчиков в книге «Семейство Разумовских» так охарактеризовал строительницу церкви в Акулово: «беспомощная, нерешительная, робкая и притом крайне простая…» Казалось бы, происхождение Варвары Петровны не располагало к простоте, ведь она была второй дочерью знаменитого графа Петра Борисовича Шереметева. Близкий сподвижник Петра I фельдмаршал Борис Шереметев, «покоритель Риги и Лифляндии», сделал своего второго сына Петра Борисовича наследником громадного богатства. Тот, в свою очередь, удвоил отцовское состояние удачной женитьбой на Варваре Алексеевне Черкасской – единственной дочери богатейшего вельможи князя Алексея Михайловича Черкасского. Старшая дочь Шереметева и Черкасской неожиданно умерла в молодом возрасте, после чего ее младшая сестра Варвара Петровна стала по богатству первой невестой в России.
Однако А.А. Васильчиков метко определил Варвару Петровну «бедной, несмотря на шестнадцать тысяч душ, женщиной». Графиня вышла замуж за Алексея Кирилловича Разумовского, и брак это не был счастливым. У супругов было четверо детей, но через десять лет жизни Разумовский разошелся с женой. Как писал Васильчиков: «Простая, бесхарактерная, кое-как воспитанная графиня Варвара Петровна давно уже надоела вспыльчивому вольтерьянцу мужу своей набожностью, суевериями и совершенной беспомощностью». Кроткая графиня должна была уехать из дома Разумовского и расстаться со своими детьми. Неотмирный характер Варвары Петровны делал ее малоспособной к самостоятельному ведению дел, поэтому после разрыва с мужем она целиком вверила заботу о материальной стороне жизни своему брату Николаю Петровичу Шереметеву.
Жестокий супруг не только выселил Варвару Петровну из дома и отобрал детей, но также требовал выплачивать ему десять тысяч рублей ежегодно на их воспитание. Помимо этой суммы Разумовский брал у бывшей жены деньги и на другие расходы по содержанию дочерей. Варвара Петровна на два года пережила своего супруга, все простила и горько оплакивала его кончину.
Летние месяцы графиня проводила в своем загородном имении Акулово Звенигородского уезда, а зимой жила в московском особняке на Маросейке. Этот дом, как писал Васильчиков, содержался в «крайнем беспорядке, грязный, душный, натопленный как баня и никогда не проветриваемый». Памятником о набожной и кроткой графине стал прекрасный акуловский храм с двумя одинаковыми колокольнями, построенный на западный манер. В Покровском храме есть два придела: в честь Казанской иконы Божией Матери и Николая Чудотворца. В память об основательнице церкви здесь особо чтут и небесную покровительницу графини великомученицу Варвару.
Врач, исповедник и епископ
Сергей Никитин – будущий епископ Стефан – закончил медицинский факультет Московского Университета, проходил практику на малярийной станции в городе Мары в Туркмении, во время Гражданской войны служил зауряд-военным врачом. В 1923 году Сергей Никитин посетил последнего оптинского старца Нектария, который уже был выселен из монастыря и жил в ссылке в селе Холмищи. Прозорливый старец утвердил молодого человека в намерении стать врачом-практиком. Сергей Никитин стал неврологом и, одновременно, начал посещать еще действовавший московский храм Николая Чудотворца в Кленниках. Он стал близким другом и духовным чадом священномученика Сергия Мечева, а со временем и старостой знаменитого храма. По одной из версий, в 1920-е годы врач тайно принял священнический сан. Исповедник веры XX века Афанасий Сахаров предсказал отцу Сергию: «Когда придется служить, твой медицинский халат будет за фелонь». Шли 1920-е годы, надвигались масштабные гонения на православную церковь, и в общине Сергия Мечева готовились ко временам, когда священникам придется служить подпольно.
В 1931 году Сергия Никитина вместе с другими членами общины Никольского храма в Кленниках арестовали. Он проходил по уголовному делу в качестве старосты, хотя, по всей видимости, уже был тайным священником. Три года исповедник провел в Вишерском исправительно-трудовом лагере на Северном Урале. К счастью, медицинская специальность позволила ему избежать общих тяжелых работ. Пользуясь положением, он старался облегчать участь своих собратьев по церковному служению, освобождать хотя бы на время по здоровью от каторжных работ. В то же время священнику-врачу удавалось тайно служить литургию в условиях лагеря.
После освобождения Сергей Никитин поселился в Струнино Владимирской области, где почти пятнадцать лет заведовал неврологическим отделением в городской больнице. В свободное от врачебной практики время, по ночам, он тайно совершал богослужения в своей квартире на окраине города. В конце 1930-х годов политика властей в отношении религии начала меняться. От идеи полного уничтожения православной Церкви атеистические правители отказались, и для отца Сергия появилась возможность выйти на легальное положение – стать священником в Ташкентской епархии. Врач бежал из Струнино в Среднюю Азию, где смог, наконец, служить открыто. Его назначили настоятелем церкви в селении Курган-Тюбе, где домами служили глинобитные «кибитки». Отец Сергий называл это место «краем света», где летом была страшная жара, а зимой – суровый холод. В этом небольшом приходе Сергий Никитин духовно окормлял верующих пятнадцати разных национальностей.
После подвижнического служения в Средней Азии отец Сергий жил и трудился в Минске, Днепропетровске, Москве. Он принял монашеский постриг с именем Стефан, затем стал архимандритом и, наконец, был возведен в епископский сан. Последние годы он провел в Калуге. Епископ Стефан скончался в Георгиевской церкви Калуги прямо во время богослужения, не успев закончить проповедь, обращенную к прихожанам. География служения Стефана Никитина обширна, но из Калуги гроб с его телом повезли в последний путь на подмосковную землю в село Акулово. Здесь на погосте Покровской церкви епископ был погребен согласно его прижизненному желанию. Однажды, посетив Акулово, епископ Стефан сказал: «Как здесь хорошо! Вот если бы здесь похороненным быть…»
Покровский храм
с. Акулово, 1807 год
Настоятель
Священнослужители
Впервые Акулово (Окулово) упоминается в начале XVII в. В 1627 г. эта деревня принадлежала Андрею Ивановичу Загряжскому. В ней был один двор, в котором жили «приказчик и два человека деловых». В 1646 г. Акуловым владел Алексей Иванович Сабуров. К этому времени в деревне уже насчитывались «двор вотчинников и четыре двора крестьянских, в них шесть человек».
В 1670 г. Акулово купил Александр Севастианович Хитрово. В 1676 г. в Акулове была построена деревянная церковь в честь Покрова Пресвятой Богородицы, с трапезной и колокольней.
В 1692 г. село стало владением Московского Страстного монастыря.
С 1719 г. село Акулово неоднократно меняло своих владельцев. С 1791 г. оно принадлежало благочестивой графине Варваре Петровне Разумовской, урожденной Шереметевой. При ней в 1807 г. соорудили каменную Покровскую церковь с двумя приделами — в честь Казанской иконы Божией Матери и во имя святителя Николая. Одновременно возвели каменный дом причта. Богослужения совершались почти ежедневно.
Во время Отечественной войны 1812 г. новопостроенный храм потерпел большой урон.
В 1815 г., по желанию прихожан, яскинская церковь во имя святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова стала приписной к акуловской Покровской церкви. Построив каменный храм, графиня Разумовская в 1818 г. пожертвовала 15 тысяч рублей на вечное содержание священнослужителей Покровской церкви и подарила храму Казанскую икону Божией Матери византийского письма. Икона стала особо чтимой в приходе.
В 1857 г. храм впервые расписали «иконописным письмом». В сентябре 1876 г. было построено приходское училище.
В конце XIX в. близ Акулово находилось имение И.С.Перлова. На средства его и П.Г.Цурикова в 1873 г. отлили колокол для Покровского храма. И.С.Перлов завещал 20 тысяч рублей в неприкосновенный капитал училища при акуловской церкви, а 10 тысяч — сельскому приходскому акуловскому попечительству с тем, чтобы проценты выдавались бедным к Рождеству и Пасхе.
В 1889 г. были устроены новые иконостасы, прекрасно сохранившиеся до наших дней. В 1894 г. настоятель отец Василий Орлов по желанию прихожан собрал 1857 рублей на приобретение большого праздничного колокола весом 110 пудов. В 1896 г. при храме учредили попечительство о бедных.
После революции на некоторое время был закрыт летний храм, но теплый придел святителя Николая никогда не закрывался. Сейчас в храме три престола: главный — в честь Покрова Царицы Небесной, в честь Казанской иконы Пресвятой Богородицы и во имя святителя Николая Чудотворца. Наравне с престольными праздниками празднуется память апостола и евангелиста Иоанна Богослова, чей храм был разрушен в селе Яскине в годы гонений.
Особенно почитаема в храме память великомученицы Варвары — небесной покровительницы графини Разумовской, строительницы храма. Частица святых мощей великомученицы покоится в кресте, выносимом из алтаря в день ее памяти. В ряду почитаемых — икона «Неупиваемая чаша». В числе храмовых святынь — икона преподобного Саввы Сторожевского с частицами его мощей, выносимая также только в день памяти святого.
На погосте храма покоятся подвижники благочестия: митрополит Нафанаил (Троицкий), епископ Стефан (Никитин), которому предсказала святительство блаженная Матрона Анемнясевская, известный духовник протоиерей Тихон Пелих, сохранивший во время безбожной власти антиминс Успенского собора Троице-Сергиевой Лавры, архимандрит Дорофей, протоиерей Петр Смирнов, иеромонах Серафим (протоиерей Сергий Орлов), иеромонах Ефросин (Василий Данилов), десять лет проведший в колымских лагерях.
Покровский храм
с. Акулово, 1807 год
Настоятель
Священнослужители
Впервые Акулово (Окулово) упоминается в начале XVII в. В 1627 г. эта деревня принадлежала Андрею Ивановичу Загряжскому. В ней был один двор, в котором жили «приказчик и два человека деловых». В 1646 г. Акуловым владел Алексей Иванович Сабуров. К этому времени в деревне уже насчитывались «двор вотчинников и четыре двора крестьянских, в них шесть человек».
В 1670 г. Акулово купил Александр Севастианович Хитрово. В 1676 г. в Акулове была построена деревянная церковь в честь Покрова Пресвятой Богородицы, с трапезной и колокольней.
В 1692 г. село стало владением Московского Страстного монастыря.
С 1719 г. село Акулово неоднократно меняло своих владельцев. С 1791 г. оно принадлежало благочестивой графине Варваре Петровне Разумовской, урожденной Шереметевой. При ней в 1807 г. соорудили каменную Покровскую церковь с двумя приделами — в честь Казанской иконы Божией Матери и во имя святителя Николая. Одновременно возвели каменный дом причта. Богослужения совершались почти ежедневно.
Во время Отечественной войны 1812 г. новопостроенный храм потерпел большой урон.
В 1815 г., по желанию прихожан, яскинская церковь во имя святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова стала приписной к акуловской Покровской церкви. Построив каменный храм, графиня Разумовская в 1818 г. пожертвовала 15 тысяч рублей на вечное содержание священнослужителей Покровской церкви и подарила храму Казанскую икону Божией Матери византийского письма. Икона стала особо чтимой в приходе.
В 1857 г. храм впервые расписали «иконописным письмом». В сентябре 1876 г. было построено приходское училище.
В конце XIX в. близ Акулово находилось имение И.С.Перлова. На средства его и П.Г.Цурикова в 1873 г. отлили колокол для Покровского храма. И.С.Перлов завещал 20 тысяч рублей в неприкосновенный капитал училища при акуловской церкви, а 10 тысяч — сельскому приходскому акуловскому попечительству с тем, чтобы проценты выдавались бедным к Рождеству и Пасхе.
В 1889 г. были устроены новые иконостасы, прекрасно сохранившиеся до наших дней. В 1894 г. настоятель отец Василий Орлов по желанию прихожан собрал 1857 рублей на приобретение большого праздничного колокола весом 110 пудов. В 1896 г. при храме учредили попечительство о бедных.
После революции на некоторое время был закрыт летний храм, но теплый придел святителя Николая никогда не закрывался. Сейчас в храме три престола: главный — в честь Покрова Царицы Небесной, в честь Казанской иконы Пресвятой Богородицы и во имя святителя Николая Чудотворца. Наравне с престольными праздниками празднуется память апостола и евангелиста Иоанна Богослова, чей храм был разрушен в селе Яскине в годы гонений.
Особенно почитаема в храме память великомученицы Варвары — небесной покровительницы графини Разумовской, строительницы храма. Частица святых мощей великомученицы покоится в кресте, выносимом из алтаря в день ее памяти. В ряду почитаемых — икона «Неупиваемая чаша». В числе храмовых святынь — икона преподобного Саввы Сторожевского с частицами его мощей, выносимая также только в день памяти святого.
На погосте храма покоятся подвижники благочестия: митрополит Нафанаил (Троицкий), епископ Стефан (Никитин), которому предсказала святительство блаженная Матрона Анемнясевская, известный духовник протоиерей Тихон Пелих, сохранивший во время безбожной власти антиминс Успенского собора Троице-Сергиевой Лавры, архимандрит Дорофей, протоиерей Петр Смирнов, иеромонах Серафим (протоиерей Сергий Орлов), иеромонах Ефросин (Василий Данилов), десять лет проведший в колымских лагерях.
Храм свт. Николая Мирликийского (в Отрадном)
Храм свт. Николая Мирликийского (в Отрадном) запись закреплена
Григорий Гершкович
ПОЛТОРА МЕСЯЦА САМОИЗОЛЯЦИИ:
НАБЛЮДЕНИЯ ПРИХОДСКОГО СВЯЩЕННИКА
За сотню лет после вспышки «испанки» мы отвыкли жить в условиях глобальной возможности заражения, нам показалось, что проблемы со здоровьем – это вопрос частного характера, что эпидемии и массовые смерти где-то далеко, в Африке, а у нас – «мои болячки – это мое личное дело».
Показать полностью. Хочу – хожу с температурой на работу, а не хочу – беру больничный и сижу дома… Нынешняя эпидемия заставила переосмыслить многие отрасли человеческой жизни; свои оргвыводы делают медики, биологи, военные, чиновники разного уровня, экономисты, простые обыватели и предприниматели.
Пора сделать и некоторые выводы, касающиеся религиозной жизни. За всю Церковь, конечно, говорить не буду, но вот то, что видно с точки зрения приходского священника, – попробую изложить.
Давайте по порядку. Первое, с чем мы столкнулись, – просьбы священноначалия и властей ограничить свое посещение публичных мест, в том числе и храмов. Президент, патриарх, местные власти и архиереи сделали свои обращения. Результат… нулевой.
Мотивация была самая разная. Для кого-то слишком низок индекс доверия властям – хоть церковным, хоть государственным. Для других какие либо ограничения лишь повод сделать наоборот и «хайпануть» на своем бесстрашии / глубокой вере / конституционной свободе и т.д. (нужное подчеркнуть). Третьи верят, что нет никакого вируса, а есть лишь мировой заговор. Еще есть большая прослойка людей, которые всё понимают и со всем согласны, но вопрос: «Как же Я буду без храма?!» – заставил пренебречь всеми предупреждениями и продолжать ходить на все службы. Притом «Я» здесь стоит на первом месте: что будет с другими прихожанами и священниками, никто думать не хочет. В результате закрывались целые приходы, потому что некому было служить: все священники болели.
И вот все эти «Я» массово пришли освящать вербочки. К ним присоединились и те, кто ходит в храм трижды в год: взять святой воды на Крещение, освятить вербочки и потом – куличи. Думаю, что власти, увидев такие массовые скопления людей, просто испугались. В результате мы получили уже не рекомендацию, а строгий запрет: прекратить доступ людей в храмы. Прямо накануне Пасхи.
Поднялась и вторая волна. Заговорили о гонениях на Церковь: одни бросились писать петиции, другие тихо саботировали распоряжения властей и продолжали ходить в храмы, третьи призывали с амвонов «теснее сплотить ряды», но, боюсь, что двигало ими вовсе не желание спасти своих прихожан от греха, а все то же стремление «хайпануть» на запрете или даже боязнь потерять доходы, ведь если нет прихожан – нет и дохода, нечем будет платить зарплату служащим в храме.
Но это все же случилось. После Пасхи очевидность наличия эпидемии, разъяснительная работа, да и усталость от «борьбы за свои религиозные права» сделали свое дело: храмы стоят пустые, священники служат без прихожан, поминальные записки принимают через интернет… Сколько продержится такая ситуация – неизвестно. И в соцсетях устроили флешмобы #поддержисвойхрам, поскольку действительно нечем платить зарплату. В этой ситуации мы и находимся сейчас, разберем ее поподробнее.
Есть старая армейская поговорка: «Каждый солдат должен знать свой маневр». Солдату не обязательно понимать суть стратегического замысла командующего армией – ему достаточно знать, где свои, а где чужие и что лично он, рядовой прихожанин N, должен делать. А вот этого нет. Нет ни понимания, что нужно делать, ни желания выполнять приказы, ни самих приказов. Всё пущено на самотек. Хаос и непослушание.
Второе наблюдение: абсолютная зависимость религиозной жизни большинства прихожан от посещения храма. Выросло поколение верующих, имеющих храм в шаговой доступности и не имеющих опыта духовной жизни без Литургии. С одной стороны, это литургическое возрождение, когда наконец регулярное Причастие стало нормой, смысловым центром. Но, увы, вторая сторона медали – духовная жизнь этим и ограничилась. Люди испугались остаться без храмового богослужения, поскольку не могут самостоятельно молиться, жить в одном богослужебном ритме с Церковью, самостоятельно вести домашнее богослужение.
До недавнего времени считалось, что христианином быть легко: отстоял в воскресенье службу, где специально обученные люди за тебя всё спели и прочитали. Независимо от того, понял ты что-то или нет, ты поставил галочку в дневнике своей совести: «Я был на службе; возможно, даже исповедался и причастился, я молодец, я спокоен». Потом человек неделю живет как все. Ну, конечно, он перекрестится украдкой перед едой, пока коллеги не видят, почитает правило перед сном, даже, может быть, пару акафистов, но завтра он поругается с тещей и коллегами, обзовет дебилом лихача, подрезавшего его на дороге, повернет голову вслед красивой девице, но сердце его будет спокойно, потому что в воскресенье он снова пойдет в храм и снова усыпит свою совесть: «Я же хожу, исповедаюсь и причащаюсь, значит – всё нормально». И тут у него вдруг отнимают эту галочку! И раньше бывало, что случались командировки, отпуска, больничные, когда не было возможности сходить в храм, но эти ситуации воспринимались как временные: «Сейчас я не могу, но через две недели я снова пойду в храм, расскажу батюшке уже заученную наизусть исповедь, и снова всё будет нормально».
И вот уже полтора месяца нет возможности прийти в храм. А когда будет можно – неизвестно. Совесть подгрызает: пора бы исповедаться. Кроме того, есть необходимость совершать хотя бы воскресные богослужения дома, но знаний, как это делать, нет. Не находится и времени в привычном распорядке: то одно, то другое… Откуда брать тексты, что читать, как петь? Один-два раза попробовал, получилось плохо, как быть дальше – непонятно. Отсюда простая реакция: не получается, ну и ладно… Далее человек теряет связь с церковным календарем, забывает, когда какие посты и праздники. Реальность своего членства в Церкви (которая раньше ощущалась при посещении храма) становится всё более призрачной. Постепенно происходит расцерковление. Когда отменят самоизоляцию, всё, конечно, вернется на свои места, но если вдруг начнутся настоящие гонения и доступ в храмы будет сильно затруднен или запрещен вовсе? Останутся ли тогда христиане? В советское время действовало два-три храма на всю Новосибирскую область. В храме бывали крайне редко, причащались еще реже, но при этом люди сохраняли и веру, и религиозную жизнь, а ведь были реальные гонения.
Третье наблюдение – оторванность прихожан от экономики храмовой общины. Мы ходим в храм как в магазин. Удобно, когда магазин в шаговой доступности, но нам нет разницы, кто его построил, на какие деньги он существует, много ли получают продавцы и уборщицы. Пришли, купили что нужно – и забыли.
Вот и мы привычно платим за свечки-записки, сетуем, что всё опять подорожало… А о том, что принесенных пожертвований не хватит даже на зарплату работникам храма, не говоря уже о коммуналке, текущем ремонте, благоустройстве, никто не задумывается. Кажется, что обо всем этом должны беспокоиться настоятель и его знакомые благотворители, храм для большинства прихожан остается экономически чужим: «нам его построили спонсоры, содержат его спонсоры, моют и ремонтируют оплачиваемые работники, а мы, так уж и быть, пару свечек подешевле купим».
Сейчас и этих небольших пожертвований нет, вот и вынуждены священники устраивать флешмобы #поддержисвойхрам. Может, я невнимательно смотрю, но у тех же баптистов я не видел таких хештегов.
Многие пророчат, что эта эпидемия – только цветочки, что дальше будет хуже. Но ведь мы с вами христиане, мы это и так знаем. Впереди царство антихриста и конец света. Радостно только то, что все эти глады и моры, войны и военные слухи закончатся пришествием Христовым и Его вечным Царством. Ей, гряди, Иисусе!
А пока всё не так страшно, как описано в текстах Апокалипсиса, значит, у нас есть еще время сделать кое-какие оргвыводы и, может, кое-что подправить?