Как не стать жертвой кибербуллинга
Как защититься от кибербуллинга?
В наши дни сложно отделить реальную жизнь от виртуальной. Во время пандемии интернет стал еще популярнее: люди ушли в режим онлайн с головой, стали вести себя свободнее, а общепринятые нормы поведения перестали играть важную роль. Дарья Захарова, психолог и гештальт-терапевт, рассказала, как противостоять сетевым агрессорам и мошенникам
В интернете нет физического контакта и жестких правил. Правда, в некоторых соцсетях уже вводятся определенные требования к поведению участников. В ряде стран даже появились законы, которые запрещают использовать мат и оскорбления в чатах или комментариях. Еще десять лет назад онлайн-пространство было всем в новинку, а сейчас это — неотъемлемая часть нашей жизни. Поэтому каждый пользователь несет ответственность за себя и свои высказывания.
Но люди все равно чувствуют полную свободу и даже безнаказанность, что отражается на их манере общения. Взаимодействовать без потерь с троллями и мошенниками взрослым не всегда удается, что уж говорить о детях и подростках. Они с еще большей легкостью попадаются на крючок кибербуллинга.
«Во время кибербуллинга человек регулярно подвергается онлайн-травле. Ему присылают оскорбительные сообщения, выкладывают в сеть порочащие его фото и видео. Иногда агрессоры создают поддельный веб-сайт или «паблик ненависти», где размещают компромат с целью унизить свою жертву».
Для современного ребенка интернет — способ социализации
В наши дни не только семья, детский сад, школа и секции помогают в социализации ребенка. Буквально с пеленок малыш через гаджеты познает виртуальный мир, который по значимости не уступает реальному.
«В ходе исследований 2015 года выяснилось: 78% российских детей от 6 до 18 лет сидят в интернете. 27% ребят от 13 до 24 лет проводят в социальных сетях больше 5 часов в день, а юноши и девушки 18-24 лет являются самыми активными пользователями. Больше половины (69%) подростков мгновенно реагируют на любые обновления и сообщения.
Родителям кажется, что вместо игр на свежем воздухе и диалогов тет-а-тет их дети бездельничают в сети, причем в ущерб здоровью».
Киберагрессия = буллинг?
«Часто кибербуллинг становится продолжением травли в реальной жизни, например, в школе. Десять лет назад связь между онлайн-жестокостью и обычным буллингом наблюдалась лишь в 10% случаев, сейчас – в 40%. И тенденция нарастает во времени. Самые беззащитные перед сетевой агрессией – ученики 5-6 классов, у них еще не сформирована самооценка».
Общие черты:
Различия:
«Не все люди понимают разницу между шуткой и травлей. Многие даже не подозревают, что занимаются кибербуллингом, они просто дурачатся или сбрасывают напряжение через враждебные высказывания. Главный критерий — состояние жертвы. Если оппонент чувствует унижение и беспомощность — вы переборщили с «юмором». Не нужно доказывать человеку, что он слишком мнителен, попробуйте поставить себя на его место».
Топ-6 самых агрессивных интернет-мест
Не всегда агрессоры, промышляющие в сети, получают заслуженное наказание. Но у всего есть последствия:
Профилактика и предотвращение
«Не нравится, что о тебе пишут, — не читай», «А чего ты ждал(а) от интернета? Здесь каждый делает, что хочет», «Зачем все принимать близко к сердцу?» — подобными репликами люди пытаются поддержать жертву кибербуллинга. Но ребенок не воспринимает виртуальное пространство как угрозу. Он с детства погружен в интернет: игры, мультики, сказки ассоциируются у него с удовольствием. Поэтому, попав в сети агрессора, он остается один на один с ним, не зная, как действовать. А обратиться за помощью — стыдно.
«Учите детей соблюдать конфиденциальность: не выкладывать в сеть личную информацию или фотографии, которые могут нанести урон их репутации и самооценке, не сообщать свое местоположение незнакомым людям. Если подросток все-таки стал объектом травли, не корите его: я же говорил, а ты не слушал. Создайте безопасную среду, удалив обидные сообщения, ограничьте доступ к жестоким видео. Заблокируйте нежелательные сайты, но не отбирайте гаджеты, иначе ребенок почувствует себя аутсайдером».
Ресурсы, которые могут помочь
Как защитить детей от кибербуллинга и незнакомцев в интернете
Об эксперте: Андрей Сиденко, эксперт «Лаборатории Касперского» по детской онлайн-безопасности.
У половины детей в возрасте 4-6 лет сегодня уже есть собственный смартфон или планшет. При этом родители сами активно приучают ребят к гаджетам: большинство используют девайсы для обучения малышей, и практически половина развлекает ребенка с помощью мобильного устройства в дороге. Таковы выводы опроса «Лаборатории Касперского», в ходе которого мы исследовали вопросы воспитания нового цифрового поколения. Неудивительно, что сейчас дети чувствуют себя в онлайне комфортно, он уже стал для них второй реальностью.
В период пандемии, когда обучение — школьное и дошкольное — перешло на дистанционный формат, время, которое дети стали проводить перед экранами, предсказуемо выросло. Только по данным статистики нашего решения для детской онлайн-безопасности, общее количество переходов детей по веб-ресурсам в мае этого года по сравнению с январем увеличилось на 150%. Так же, как и в офлайне, в интернете, помимо познавательного и развлекательного, существуют всевозможные угрозы.
В интернет — за развлечениями и не только
По данным нашего опроса, чаще всего дети в интернете общаются, играют в игры, смотрят разные видео и картинки. При этом 85% заявляют, что не могут уже обойтись без своих гаджетов.
В период самоизоляции и дистанционного обучения интерес детей по-прежнему был сосредоточен на категории ресурсов, связанных с аудио- и видеоконтентом. Ребята все также слушают музыку, смотрят сериалы и блогеров. А еще школьники активно пользуются социальными сетями, предпочитая такой способ связи со своими друзьями всем остальным. Интересно, что в среднем в 2019 году доля посещения новостных веб-ресурсов от общего числа переходов по сайтам составляла 2,5%, а в марте 2020 года она уже достигла 4%. Это значит, что дети стали больше следить за новостями, ведь окружающая действительность напрямую влияет на их жизнь, меняет планы, привычки и режим.
С чем могут столкнуться дети в интернете
По данным того же опроса, у 43% детей в младшей школе есть профиль в социальных сетях. Среди старшеклассников таких уже 95%. При этом больше половины школьников признались, что получают в социальных сетях приглашение «дружить» от незнакомых людей, при этом 34% из них получают приглашения от незнакомых взрослых. А больше трети и вовсе встречались с теми, с кем познакомились в социальных сетях. Злоумышленники часто идут на различные уловки, чтобы втереться в доверие к ребенку: заявляют, что знают родителей, предлагают поучаствовать в розыгрыше ценных призов, помочь с какой-то проблемой.
В реальной жизни детей часто предостерегают: «Будь осторожен с незнакомцами, никуда с ними не ходи». В сети это правило тоже действует, но здесь представиться другим человеком проще — никогда не знаешь, кто находится по ту сторону монитора.
В сети травля может не прекращаться даже с наступлением ночи. А обидчики, в числе которых нередко оказываются взрослые люди, не оставят в покое ни в комментариях, ни в «личке».
Слышали о кибербуллинге или сталкивались с ним, согласно нашему опросу, 33% детей. В числе последствий такой онлайн-травли — сильный стресс, замкнутость, снижение самооценки и даже депрессия. Причем часто ребята утаивают от взрослых подробности виртуальных взаимоотношений, ведь, исходя из данных того же исследования, только каждый десятый родитель отметил, что тема кибербуллинга ему в той или иной мере знакома.
Но все же свести травлю в Сети на нет можно. Объясните ребенку правила:
Если родители знают, что их ребенок стал жертвой кибербуллинга, крайне важно, чтобы они объяснили ему, что он сам никоим образом в этом не виноват.
Как и любой пользователь сети, дети могут стать жертвами фишеров, спамеров или злоумышленников, распространяющих вредоносный софт. Ребята, которые не сталкивались с обманом, верят в огромные выигрыши, могут ввести данные банковской карты на подозрительном сайте, перейти по сомнительной ссылке от знакомого в мессенджере или скачать зараженный файл.
Например, одной из наиболее актуальных схем у злоумышленников сегодня является скам. Это мошеннические объявления, в которых обещают крупное денежное вознаграждение за прохождение опроса или участие в акции. Чтобы получить деньги, необходимо оплатить «комиссию» или «закрепительный платеж», обычно небольшой, около 200 руб. Но никаких выплат человек, само собой, не увидит, а «комиссия» достанется злоумышленникам. Часто такие объявления появляются в популярных соцсетях, а рекламируют их якобы от имени популярных, в том числе и у детей, звезд, чтобы повысить доверие пользователей.
По нашим данным, в первом квартале 2020 года число скам-ресурсов выросло вдвое (по сравнению с аналогичным периодом 2019 года): мы нашли почти 10 тыс. таких страниц. При этом количество попыток перехода пользователей на подобные сайты выросло примерно в десять раз — почти до 15 млн.
Топ-3 совета современным родителям
Полностью ограждать ребенка от интернета — не выход. Сегодня важно воспитывать в нем навыки этичного общения в сети и развить цифровую грамотность, чтобы пребывание в онлайне стало для него не только полезным и интересным, но и безопасным.
Подписывайтесь и читайте нас в Яндекс.Дзене — технологии, инновации, эко-номика, образование и шеринг в одном канале.
Буллинг или агрессия в интернете: как защитить ребенка
Опубликовано 02 июня 2016
От чего защищать ребенка? На каждом шагу, куда не глянь, детей подстерегает опасность. Ведь они еще не могут защитить себя как взрослые, принять мудрое решение. Парадокс нашего времени в том, что даже не злоумышленники и криминальные особы могут нанести ущерб ребенку как его сверстники. Об этом наша статья, приготовленная специально в День защиты детей в Украине.
Буллинг – самая распространенная проблема среди детей
Школьный буллинг
В каждом классе есть ученики, которые становятся объектами насмешек и открытых издевательств. Школьная травля не является чем-то уходящим-приходящим: болья и унижения часто продолжаются по несколько лет, а то и до окончания школы. В группе риска может оказаться любой.
По данным зарубежных и отечественных психологов. Буллинг – явление достаточно распространненое в школе. До 10 %детей регулярно (раз в неделю и чаще) и 55% времяот времени подвергаются издевательствам со стороны одноклассников. 26 % матерей считают своих детей жертвами таких издевательств.
Социальная структура буллинга, как правило, включает в себя три элемента:
Виды буллинга:
При социальном буллинге:
Вот как определяет типичные черты учащихся, склонных к булли, норвежских психолог Д.Ольвеус: “Они испытывают сильную потребность господствовать и подчинять себе других учеников, добиваясь таким путем своих целей”.
Также он отметил такие качества:
Какие дети эффективнее всего могут стать жертвой:
Наиболее часто жертвами агрессии становятся дети, имеющие:
Что же делают другие дети, когда один “главарь шайки” унижает свою жертву? Могут быть простыми наблюдателями. Наблюдатель – часть коллектива, которая пассивно наблюдает за происходящими издевательствами над жертвой. На них лежит не меньшая ответственность за все происходящее!
Современные формы проявления буллинга постоянно меняются. Современные технологии создают новые благоприятные условия. Запугивание и издевательства теперь переходят в интернет и размножаются с помощью мобильных телефонов и гайджетов.
Этот вид буллинга называется – кибербуллинг, другими словами говоря – травля в интернете.
Кибербуллинг – одна из форм преследования, травли, запугивания, насилия подростков и младших детей при помощи информационно-коммуникационных технологий, а именно Интернета и мобильных телефонов. Чтобы лучше понять, что такое кибербуллинг (cyber-bullying), давайте рассмотрим происхождение термина. Если его первая часть понятна и без объяснений, то вторая часть названия этого виртуального террора происходит от английского слова bull («бык»).
Отсюда идут все родственные значения – придираться, агрессивно нападать, провоцировать, терроризировать, донимать, бередить, травить и проч.
Различия кибербуллинга от традиционного обусловлены такими особенностями:
Сюда же такое понятие как “троллинг” – вид виртуальной коммуникации с нарушением этики сетевого взаимодействия, выражающийся в виде проявления различных форм провокационного агрессивного, издевательского поведения.
Как взрослые реагируют
58 % взрослых были вынуждены вмешаться, чтобы помочь ребенку.
13 % виртуальных конфликтов переросли в реальные.
7% пострадавшие получили настолько тяжелую психологическую травму, что длительное время переживали случившееся и мели нервный срыв.
26% родителей узнали об инцидентах кибурбуллинга намного позже, того как это происходило
Советы как не стать жертвой буллинга
Что делать ребенку, если ему грозит опасность стать жертвой
Не ждать, пока физическая угроза станет реальностью!
Если на нападут в прямом, физическом смысле слова, ни в коем случае не пытайся «разобраться» своими силами! Немедленно сообщать об этом учителю. Если ребенок не добился реакции на месте, идти к классному руководителю или к директору срзу же.
Школьные драки часто перерастают в преступление против жизни и здоровья», с этим надо разбираться сразу же!
Как избежать травли в Интернете
В Сети мы практически беззащитны. Обидчики могут присылать угрозы и оскорбления, распространять нелепые слухи, выкладывать компрометирующие фотографии или видео (именно так поступили одноклассники Али Лохан, младшей сестры Линдси Лохан). Травля в Интернете – сегодня это один из самых опасных видов преследования. Который травмирует душу подростка ничуть не меньше, чем реальный буллинг в школьных стенах.
Естественно, что самый эффективный и быстрый выход из этой ситуации — удаление своих аккаунтов из соцсетей.
«Если ты не хочешь совсем уходить в подполье, тебе потребуется тщательно изучить настройки ограниченного доступа в соцсетях. Ничего странного и параноидального тут нет — знаменитости и общественные деятели, например, часто используют ограничение доступа на свои странички. У известных людей есть поклонники, но есть и враги. Так что и на них грязь льется потоками — они твои товарищи по несчастью».
Советы для детей и учеников
Советы для родителей и педагогов: как распознать жертву буллинга
Дети, ставшие жертвами буллинга, проявляют следующие особенности поведения:
Как реагировать на сообщение ребенка о насилии?
Как можно предотвратить буллинг?
Чаще приглашать одноклассников ребенка в гости, и особенно тех, кому он симпатизирует. Если у вас есть какое-то необычное хобби, интересное детям, можно рассказать о нем сверстникам ребенка. Ведь если вы можете часами рассказывать о всевозможных марках автомобилей, то даже самые отъявленные драчуны будут смотреть вам в рот и после этого вряд ли тронут пальцем вашего ребенка.
Создать ему «буферную зону». Научить не бояться своих одноклассников, у которых не меньше проблем, чем у него. Помогать ребенку стать членом классного коллектива, а не просто ходить в школу «за знаниями» или же по принуждению родителей. Помните, что ребенку-изгою важны не только сторонние наблюдатели, но и люди, не дающие его в обиду. Наряду с педагогами это может быть и симпатизирующая ему группа детей, составляющая своеобразную буферную зону. А так как акты насилия в школе происходят чаще всего не на виду у педагогов, а на переменах, в школьном дворе и на игровых площадках, то такая «буферная зона» детей сможет помочь ему в подобных ситуациях.
Призывать не смиряться с участью жертвы, а восставать против этого, привлекая на свою сторону своих друзей. Не показывать свою слабость и свой страх перед насильниками и вместо рыданий и просьб о помиловании набрасываться на своих преследователей, озадачивая их неожиданными вопросами или хотя бы знанием нелестных фактов о них самих.
Вырабатывать адекватную самооценку. В случае завышенной самооценки объяснять, что у любого человека есть ахиллесова пята, и тот, кто преуспевает в математике, может отставать по физкультуре, и наоборот, победитель в соревнованиях по легкой атлетике может с трудом справляться с математикой; все люди разные, и способности в какой-то области – не повод для хвастовства и демонстрации превосходства над другими.
Форма заявления о подозрении на буллинг
Директору ОУ ___________
от _______ (Ф.И.О., должность, место работы)
«___» __________20_года в____ часов ____ минут были обнаружены (указать кем) признаки буллинга в отношении несовершеннолетнего (указать несовершеннолетнего, его местожительство, место учебы), в отношении которого неустановленными лицами (либо указать конкретных лиц, если они известны потерпевшему) были совершены действия (указать какие). Признаками, дающими основания подозревать буллинг, являются (указать конкретные признаки). Прошу рассмотреть вопрос о привлечении к установленной законом ответственности.
«___» __________20__ года ____________________________________
(должность, подпись, Ф.И.О.)
Как не стать жертвой кибербуллинга
Ровно 30 лет назад, 13 марта 1989 года, были сформированы основные принципы World Wide Web. У Интернета сегодня юбилей 🙂
Вряд ли создатели Всемирной паутины догадывались, что новое пространство станет настолько опасным. Сейчас здесь постоянно появляются новые способы обмануть, обидеть и подвергнуть человека совсем не виртуальной опасности. Чтобы грамотно выстроить защиту, нужно знать врага в лицо. Поэтому мы публикуем словарь, который поможет тебе разобраться, какие формы кибербуллинга существуют. И, конечно, полезные советы, которые помогут этих неприятностей избежать.
Троллинг (англ. trolling)
Намеренная провокация при помощи оскорблений и нецензурной лексики. Направлен на то, чтобы разозлить жертву и вывести ее на встречные оскорбления.
Пример:
Как-то один из подписчиков Арианы Гранде оставил под одной из ее фотографий следующий комментарий:
«У моей девятилетней сестры грудь больше, чем твоя».
На что певица молниеносно отреагировала, ответив:
«Ты так часто проводишь время, разглядывая грудь твоей сестры?»
Совет: Если ты остра на язычок, то наверняка быстро придумаешь, что ответить хейтеру. Но тролли на то и тролли, они мастерски закидывают оппонента все новыми и новыми оскорблениями, переписка может затянуться надолго! Так что лучший способ борьбы – это игнор.
Аутинг (англ. outing)
Размещение какой-то личной информации без согласия пользователя, чтобы унизить или опорочить его.
Пример: Помнишь давний скандал с личными фотографиями Дженнифер Лоуренс и других звезд, слитыми в сеть. Конечно, это дело получило широкую огласку, ведь речь идет о звездах первой величины. Известно, что хакер, который, кстати, получил срок, смог заполучить эти снимки, отправив селебам фейковое письмо от Apple, в котором была ссылка с вирусом. Один клик – и он уже владеет сотнями личных фотографий!
Совет: Не хочешь, чтобы твои пикантные фотографии попали в сеть? Просто не делай их и не храни на своем телефоне. Ну а если такой вариант тебе не подходит, то хотя бы не делись подобными снимками с подозрительными личностями. И… не засыпай голая на вписке! Ты и сама все знаешь, верно? 🙂 Ну а если непоправимое все же произошло, читай, что делать, здесь.
Фрейпинг (англ. fraping)
Получение доступа к настоящей учетной записи человека в социальных сетях для размещения сомнительного контента от его имени, ведения диалогов или оскорбления других пользователей.
Пример: В 2014 году хакеры умудрились взломать аккаунт Дмитрия Медведева и неплохо повеселились, оставляя твиты вроде «Ухожу в отставку. Стыдно за действия правительства. Простите» или «Все равно я стану свободным фотографом! Давно хотел сказать. Вова! Ты не прав! Мне нравится читать @navalny».
Совет: Следи за безопасностью своих аккаунтов. Сейчас соцсети предоставляют множество механизмов защиты от взлома, таких, как двухэтапная аутентификация. Используй их по максимуму. Если все же случилась неприятность, и твою страницу «увели», тут же пиши в службу безопасности соцсети. Они должны помочь вернуть твою учетную запись. Да! Не забудь предупредить своих друзей, что просьбы о переводе денег высылаешь им не ты.
Киберсталкинг (англ. cyberstalking)
Преследование в интернете, в частности, попытки взрослых связаться с детьми и подростками онлайн с целью личной встречи и сексуальной близости.
Пример: Англичанка Рут Джеффри встречалась со своим одноклассником Шейном Вебберером еще со школы. Все было прекрасно и ребята даже хотели пожениться. Но неожиданно Рут стала получать угрозы от киберманьяка. Сталкер под ее именем рассылал интимные фотографии и даже предлагал интимуслуги от имени Рут. Дело приняло серьезный оборот, когда один из мужчин приехал домой к Рут и потребовал обещанного.
За расследование взялась полиция. Следы привели к. Шейну. В итоге парня посадили на 4 месяца. Правда, наказание совершенно не повлияло на Шейна, и, выйдя, он сразу же продолжил свои приставания, на этот раз к двум 15-летним девушкам. За это ему пришлось провести в тюрьме еще три года.
Совет: Если ты стала жертвой киберсталкинга, не пытайся справиться с этим в одиночку. Преследование в сети – серьезное преступление, и тот, кто тебя преследует, может и должен получить реальный срок. Во-первых, четко объясни сталкеру, что тебе не нравится его поведение и ты хочешь прекратить общение. Сделай это один раз и не вступай больше ни в какие переписки и коммуникации с ним.
Во-вторых, сохраняй все его письма, сообщения и т.д. У тебя должны быть доказательства. В-третьих, предупреди свое окружение. Расскажи им, что тебя преследуют. В-четвертых, если преследования не прекращаются, обращайся в правоохранительные органы. Для этого тебе понадобится помощь родителей.
Кибербуллинг: что важно знать и как от него защититься?
О том, что такое кибербуллинг, каким он бывает и как обезопасить себя в интернете, поговорили с директором по социальным проектам Mail.ru Group и инициатором кампании по борьбе с кибербуллингом Александрой Бабкиной, и Иваном Брушлинским, практикующим педагогом-психологом.
Таймлайн беседы:
1:52 — Почему борьба с кибербуллингом — это важно?
6:28 — Что такое кибербуллинг, каким он бывает и как помочь жертве травли?
14:19 — Как отличить конфликт от насилия?
17:55 — Агрессор, жертва и наблюдатель: действующие лица кибербуллинга
23:06 — Способов сделать человеку больно — много: почему буллят в сети?
31:31 — Неотвратимость наказания: можно ли привлечь к ответственности за кибербуллинг?
34:32 — Где граница между дружеской шуткой и насильственным комментарием?
37:40 — Как защититься от кибербуллинга?
Что такое кибербуллинг
Важно помнить, что кибербуллинг — это скорее общее определение для разных видов травли в интернете, и его не стоит путать с кибермоббингом и кибертравлей.
Иногда кибербуллинг может переходить в оффлайн. Многие блогеры и публичные личности сталкиваются с киберсталкингом. Это вид насилия, когда подписчики выслеживают инфлюенсеров и начинают их преследовать за пределами социальных сетей.
Важно помнить:
Согласно исследованию, 58% российских интернет-пользователей сталкивались с онлайн-агрессией. Каждый четвертый был мишенью такого поведения, и только 4% опрошенных признаются, что были инициаторами травли.
Примеры кибербуллинга
Есть много способов сделать человеку больно. Например, написать токсичный комментарий под фотографией, оскорбить в групповом чате или на стенке в социальной сети, затроллить, выложить данные или подробности из личной жизни. Поводом для кибербуллинга чаще всего являются внешность, сексуальная ориентация и активность в интернете.
Чаще всего человек не может сам защититься от кибербуллинга, но лишь небольшая часть пользователей готова поддержать жертву травли в сети. Исследователи выяснили, что:
Сейчас некоторые социальные сети рассказывают о том, как обезопасить себя от травли в онлайн-пространстве. Практические советы можно найти в Центре безопасности «ВКонтакте» или в рекомендациях от Instagram.
Что делать при травле в интернете
Чтобы защитить себя от агрессии, постарайтесь научиться отстаивать свои границы и говорить о своих чувствах. Не забывайте, что вы всегда можете прекратить общение с людьми, которые причиняют боль в интернете. Во всех социальных сетях есть функция блокировки нежелательных пользователей. Просто заблокируйте агрессора, тем самым закрыв ему доступ к дальнейшим негативным действиям.
Если вам интересно узнать больше о кибербуллинге, ниже приведена полная расшифровка подкаста.
День борьбы с кибербуллингом в России
Ведущий. Александра, первый вопрос, пожалуй, к вам. Как вообще появилась идея дня борьбы с кибербуллингом, почему это важно, кто поддерживает инициативу, и вообще — почему 11 ноября?
Александра Бабкина. Во-первых, потому что мы — интернет-компания, наверное, это логично. У нас две крупнейшие российские соцсети: «Одноклассники» и «Вконтакте», масса сервисов, которые так или иначе связаны с коммуникациями пользователей, и мы, конечно, видим, что это явление безумно широко распространено.
Чтобы отойти от собственных догадок и перейти к фактам, мы как раз в прошлом году провели масштабное исследование, которое и дало те цифры, о которых вы рассказывали в самом начале. То есть мы выяснили, что эта проблема касается очень многих пользователи в интернете. Почти 60% с этим сталкивались.
Мне кажется, очень важно отметить то, что только 4% при этом говорят, что они буллили сами. Кто же тогда буллил всех остальных, если всего 4% в этом признаются?
Это была довольно масштабная кампания, потому что оказалось, это многим близко. Мы приходили к разным брендам, людям, блогерам, и предлагали им не рассказать, какие мы как компания крутые, что мы придумали, а предлагали всем высказаться об этом и сказать, почему это важно.
Потому что, во-первых, выяснилось, что огромное количество компаний что-то делают в связи с темой кибербуллинга. Пытаются рассказывать своим пользователям, что это нехорошо, объясняют, как можно справиться с этим, если они с этим столкнулись. То есть масса инициатив, на самом деле, и нам удалось вместе с разными-разными партнерами рассказать об этом.
В этом году мы сделали следующий шаг. Вся история дня борьбы с кибербуллингом и остатка ноября посвящена роли наблюдателя. Мы в прошлом году выяснили, что огромное количество людей видят, что кого-то травят и что это очень жестко, и не делают с этим ничего. Это одна из самых больших, мне кажется, драм — что люди, которые могли бы ситуацию изменить, поддержав жертву агрессии, или обозначив, что-то, что происходит здесь и сейчас, реально перерастает в травлю.
Если хотя бы попытаться обозначить явление, то это уже кое-что. Но никто этого практически не делает. Чтобы разобраться в этом явлении подробнее, мы провели следующее большое исследование.
Что мы выяснили: во-первых, 52% респондентов никогда не заступались ни за кого в сети. Тут распределяется история так: во-первых, 65% считают публичную поддержку вообще бессмысленной, не понятно зачем и не понятно, к чему это приведёт.
13% действительно боятся, что агрессия перекинется на них самих. Это, наверное, важно. 20% чувствуют, когда видят кибербуллинг, себя бессильными. «Я ничего не могу с этим сделать. Если я что-нибудь скажу, агрессия перекинется на меня, если я напишу в личку — это ничему не поможет и никак ситуацию не улучшит», то есть это проблема.
А вообще 57% считают, что бездействие наблюдателя — это ок. Цифры, правда, немного печальные. То, в какую сторону хотелось бы, мне кажется, российское общество развивать — это в сторону эмпатии. Да, как минимум, когда ты вообще не можешь себе позволить запастись попкорном в такой ситуации, а что-то пытаешься сделать.
Что-то, что для тебя относительно безопасно, например, написать комментарий в личку. Кстати говоря, это тот способ, который выбирают прекрасные, совершенно, подростки. Вот еще в прошлом году мы выясняли, что именно молодые ребята пытаются сделать хоть что-то, хотя бы в личку. Да, окей, они боятся, что на них перекинется, но они хоть как-то поддерживают.
Иван Брушлинский. Мне кажется очень важным момент разделения дискуссии в интернете, в том числе с использованием ряда эмоциональных аргументов, и насилия, именно кибербуллинга. И проведение этой черты, границы между двумя понятиями, оно очень сложное. Мы, может быть, сейчас обсудим какие-то именно признаки, факторы граней, которые помогают отделить одно от другого. И второй момент: у нас сейчас эпоха социальных сетей, эмпатии на всех не хватит. Это нормально — эмпатически не на всё отзываться.
Ведущий. Почему 11 ноября?
А. Б. Это, на самом деле, довольно метафоричная история. Во-первых, мне кажется, ноябрь — это самый противный месяц для самоощущения в России, потому что все очень серое, очень плохо, мокро, и вообще. Один, один, один, один — да, 11.11, — это вроде бы про одиночество, потому что когда человек становится жертвой волны агрессии, которая направлена на него, он чувствует себя совершенно одиноким.
Кибербуллинг, кибертравля, кибермоббинг: в чем отличия?
Ведущий. Давайте тогда попробуем разобраться, что такое кибербуллинг. Есть ли разница между всеми этими понятиями: кибербуллинг, кибертравля, кибермоббинг, чем они вообще отличаются и отличаются ли.
И. Б. Стоит понимать, что буллинг и кибербуллинг — это явления схожего порядка, так сказать. То есть, кибербуллинг является, скорее, продолжением буллинга в принципе как такового.
Что такое буллинг?
На мой взгляд, это проявления физического или психологического насилия, группового или индивидуального, одним человеком в отношении другого. Соответственно, кибербуллинг — это различные проявления психологического насилия, потому что физическое в интернет-пространстве, к счастью, невозможно.
Могут ли кибербуллинг и угрозы в сети перейти в реальную жизнь?
А. Б. Кибербуллинг может переходить в оффлайн. Есть, например, такой термин — «киберсталкинг», и с этим очень сталкиваются блоггеры и стримеры, в том числе. Это явление, когда тебя твои подписчики, или не подписчики, выслеживают и приходят к тебе домой! И вот это уже совсем не весело, потому что, если с онлайном ты как-то справиться можешь, но когда к тебе залезают в окно, это очень нехорошо.
И. Б. Да, но это проблема сталкинга. Это все-таки, на мой взгляд, не совсем про кибербуллинг, это переход в оффлайн, то есть если мы остаемся в границах именно кибербуллинга, то обычно нам что приводится: это токсичное поведение в различных его видах, это шейминг, это троллинг.
А. Б. Я читала огромное количество терминов, каждый из них подчеркивает ту или иную специфику того или иного вида агрессии. Кажется, что просто в этом мало смысла: погружаться в тонкости каждого определения. Важно, что это агрессия, важно то, что те, на кого она направлена, страдают не просто понарошку онлайн, а страдают по-настоящему и физически.
Кто обычно занимается кибербуллингом
Ведущий. Какие в нем есть действующие лица, кто обычно занимается травлей, кто становится жертвой?
А. Б. На самом деле, традиционно говорят об агрессоре, жертве и наблюдателе. Но дело в том, что это не какие-то зафиксированные роли, которые люди берут на себя и всегда в них находятся. Человек может, например, быть жертвой, получить такой опыт насилия в сторону себя и после этого стать агрессором. И такое бывает.
Можно прийти защищать и стать агрессором тут же. То есть ты из наблюдателя, который сочувствует, становишься агрессором, который развязывает травлю против булли.
Кажется, снижение градуса агрессии — это то, что должно помочь.
И. Б. Мне тут хочется поговорить про важность эмоций. Потому что у всех нас есть эмоции, иногда, в том числе, довольно сложные и может такого отрицательного негативного эмоционального спектра, типа злости, например.
Злость при этом — абсолютно нормальная эмоция. Абсолютно нормально испытывать злость. Абсолютно нормально злиться на человека, если он тебя злит. Это нормально проговаривать, это нормально как-то, в общем, выражать это в социальное пространство, с другой стороны, есть более конструктивные и менее конструктивные способы.
Например, есть такая методология в психологии, называется ненасильственное общение. Она про то, чтобы как раз научиться выражать свои эмоции максимально конструктивно. Теперь осталось выяснить, как сделать так, чтобы все одновременно перешли к ненасильственному общению.
Этого не произойдет одновременно, это то, что будет происходить постепенно. Потому что, на мой взгляд, постепенная психологизация во многом, инструментализация, технологизация процессов общения будет происходить. Потому что мы видим, что у нас есть более конструктивные способы общения, которые приводят к тому, что конфликты разрешаются, и все хорошо.
А есть менее конструктивные, когда конфликты эскалируются, когда одна конфликтная ситуация порождает в след за собой еще целый клубок каких-то ситуаций, перерастает в итоге в открытую вражду. Вот это не очень конструктивно, с точки зрения рациональной выгоды, например, для участников конфликтной ситуации.
А. Б. Мне кажется, что взрослые люди сейчас не очень вообще понимают, какие эмоции они в какой момент испытывают, не могут их назвать и как-то вообще отследить. Это то, чему меня не учили точно, в детстве, совсем. И кажется, что не то чтобы начали активно учить у нас в стране этому, потому что я вижу, ну, мне кажется, все видели по фильмам каким-то зарубежным, американским и так далее, когда ребёнка учат говорить: «Я сейчас злюсь!» Окей, ты понял, что это, родители знают, что он должен так закапсулировать эту эмоцию, сказать — «ты злишься?», и это кажется странным, как-то странно они разговаривают.
Но на самом деле, это же как раз методики, которые позволяют человеку, когда он растет, понимать: я сейчас чувствую вот это, что я с этим могу сделать? И дальше как-то рационально к этим эмоциям подойти.
Нас просто бомбит, да? Мы просто что-то чувствуем, у нас что-то где-то вообще возгорелось, и нам нужно немедленно этот пожар перенести туда, куда можно перенести.
И.Б. Мне кажется, что это всё, безусловно, связано с нашим культурно-историческим опытом и контекстом, тем, что на протяжении длительного количества времени в Советском Союзе тема эмоций, переживаний и всего остального была довольно-таки сильно табуирована. И люди, на мой взгляд, тогда привыкли зачастую это скрывать-скрывать-скрывать, а потом взрываться.
А. Б. Если ты жалуешься — ты слабак! Вот, у нас же так это устроено, такие стереотипы.
Виды и причины кибербуллинга
Ведущий. Какие есть и есть ли типичные паттерны в поведении агрессоров? Что они пишут, публикуют в сетях?
А. Б. Бесконечная палитра, правда. Нет никаких выраженных особенностей, что вот такой-то агрессор ведет себя таким образом. Потому что способов сделать человеку больно — масса. От создания фотожабы, текстовых каких-то просто комментариев, до публикации фотографий, которые никто тебе не давал права публиковать, видео и всего остального. Тут интернет дает большую свободу выбора инструментов, как ты сделаешь человеку больно.
Другое дело, мне кажется, интересно поговорить про то, почему вообще люди нападают на других. Какие есть вообще поводы для кибербуллинга. Мы в прошлом году это изучали. Есть несколько основных вещей.
Ведущий. Хотя вы знаете, я вот недавно, листая TikTok, наткнулся на видео русских ребят, которых сделали каментаут прям в TikTok. И я зашел в комментарии, думал, что их просто снесут вообще. Потому что русский менталитет такого не допускает.
Вывод из этой истории такой, что не надо быть каким-то специальным, особенным, обладать какими-то особенными характеристиками, стилистикой письма или чем-нибудь еще для того, чтобы кто-то решил, что тебя надо буллить. Этого не существует. По любому поводу это может случиться. Это на самом деле такая драма.
И. Б. Два момента. В России в целом с толерантностью проблема, но есть одна толерантность, с которой в России все слишком хорошо, и нужно наоборот ее снижать. Это толерантность к насилию. Вот в России люди привыкли как бы не замечать вообще в принципе ситуации насилия. И нормально к этому относиться.
Я не знаю каких-то исследований конкретных, но на основе своего личного профессионального опыта я выделил паттерны-маркеры, которые могут говорить о том, что человек с большей вероятностью (но это не обязательно так) может быть склонен к формам различного агрессивного поведения. Это как раз терпимость к насилию.
Как распознать, что вы неосознанно стали агрессором?
И. Б. Во-первых, мне кажется, тут важно допустить каждому человеку базово для себя, что он потенциально может быть агрессором. То есть он будет агрессором, если будет какие-то насильственные в отношении другого человека вещи применять.
А мы как уже выяснили, насильственные штуки как распознать? Только субъективно. То есть для того, чтобы отслеживать, агрессор ты или не агрессор, нужно постоянно быть в контакте с собеседником, и слышать — а вот ему как от твоих слов? Его крючит, не крючит? Ему нормально, не нормально? Он себя плохо чувствует или не плохо?
А. Б. Это то, в чем сложность онлайна, кажется. Потому что, все-таки, когда мы оффлайн, мы видим глаза человека, видим его позу, например, его глаза наполнились слезами или сжались зубы. Интонацию голоса. Когда мы без голосовых, а просто текстом, картинками и так далее, не понятно.
И. Б. Это принципиальная история, она про такое важное правило цифрового этикета. Если у вас происходит ситуация, связанная с негативными эмоциями, с конфликтными ситуациями и чем-то другим, ее всегда нужно переводить в голос, звонок, в личную встречу. Потому что в переписке вы никогда не сможете получить достаточную степень информации об эмоциональном состоянии человека. Вы не сможете позаботиться о нем. Он, скорее всего, не сможет увидеть в ваших сообщениях никакой эмоции. Если человек сейчас находится непосредственно в моменте, в состоянии, когда ему кажется, что все его буллят (это может быть необязательно так, это тоже все субъективно), он увидит, скорее всего, в ваших сообщениях, в тексте именно то, что подкрепит его мысль.
Что делать, если вы стали жертвой интернет-травли
И. Б. Психологи создали такой, условно говоря, параметр, называется виктимность. Это то, насколько человек имеет повышенные шансы стать жертвой. Потому что не все люди имеют одинаковые шансы.
А. Б. Как защитить себя от кибербуллинга? Мне кажется, один из способов — это узнать, что тебе вообще дает ресурс в жизни и силы для того, чтобы справляться с любыми ситуациями.
Ресурс люди черпают из разных вещей. Ты можешь найти своё сообщество людей, с которыми тебе интересно, которые тебя поддержат, куда ты можешь прийти, даже когда тебе нагрубили, на тебя наорали, нахамили, но ты с этими людьми чувствуешь себя хорошо и наполняешься энергией. Или найти хобби, любимое дело, то что тебе гарантированно будет приносить удовольствие.
То есть нужно, чтобы в жизни человека было что-то, где точно есть хорошее для него, где есть понимающие люди: классная семья, классные коллеги. Потому что это то, как раз, что создает вот эти социальные связи, которые удержат нас в ситуации, когда на нас льется какая-то безудержная агрессия.
В этом можно помочь и ребенку, и взрослому. Потому что иногда взрослые такие ужасно одинокие бывают, и так тяжело переживают поэтому травлю, потому что у них есть, условно, только работа и все, круглые сутки, возникает ситуация, когда все против них, и вообще не за что зацепиться, и все развивается плохо.
И. Б. Одиночество — это самый рисковый фактор того, что с человеком дальше будет что-то развиваться. Все исследования, какие ни возьми, там одиночество будет одним из факторов каких-то негативных психологических, психических процессов человека.
Мы существа социальные. Для нас важно общаться, для нас важно, чтобы было с кем поделиться своими эмоциями, переживаниями и всем остальным. Важно искать себе единомышленников, важно, чтобы были друзья и семья, по возможности. Есть люди, которые испытывают с этим большие сложности. Это все, опять же, про психологические запросы, с которыми можно идти к специалисту и улучшить свою жизнь, если вам сложно именно такими связями обзавестись.
А. Б. Кибербуллингу подвергаются и дети, и мужчины, и женщины в равной степени. Есть отличия, за что буллят женщин. Я уже говорила, там про внешность, а у мужчин истории про то, что поступил как не мужик, сделал все не так, облажался в каких-то там бытовых, рабочих и так далее ситуациях.
Тут есть специфика, в том числе, как буллят мужчин. И тут опять же история о том, что если женщины, кажется, чуть-чуть быстрее дорастают до понимания, что можно обратиться к специалистам за помощью, и даже за психологической, то у мужчин вообще пойти к психологу — это точно не как мужик. Все эти дурацкие стереотипы очень сильно мешают людям получать поддержку.
Как помочь ребенку-жертве кибербуллинга
А. Б. Если мы говорим о взрослых людях, они, кажется, могут сказать, что чувствуют себя сейчас очень плохо и могут даже обратиться за поддержкой. Гораздо тяжелее ситуация становится, когда мы говорим о детях.
У нас в прошлогоднем исследовании была такая ситуация: мы спрашивали, почему дети не рассказывают родителям о том, что происходит с ними в интернете. Знаете, почему? Потому что боятся, что отрубят интернет. Первая реакция взрослого, который не очень погружён в тематику и специфику — это просто «закрыть, закрыть, закрыть, удалить, удалить» и перерезать провода и так далее.
А дело в том, что сейчас это касается уже не только детей, уже очень много взрослых людей, которые родились, когда уже был интернет, и невозможно отделить оффлайн от онлайна. Нельзя просто взять и сказать: «Я тогда просто не пойду в этот нехороший интернет, меня там обижают». Да все там, всё привязано и взаимосвязано. Поэтому кибербуллинг становится ближе к травле оффлайновой, ближе становится тем, что граница стирается между оффлайном и онлайном. Ты уже не можешь отделить себя от этого и сказать: «Там не со мной, там просто виртуальная реальность».
И. Б. Собственно я, как школьный психолог, тут абсолютно согласен. И действительно, самые большие, на мой взгляд, психологические проблемы у детей начинаются в тот момент, когда их родители, опять же, обесценивают их эмоции или пытаются решить проблемы детей с помощью тех способов, инструментов и средств, которые на самом деле ребенку не помогут.
Отключение интернета не поможет ребёнку. Это, опять же, ребенок приходит к тебе с переживаниями, а ты выдаешь ему конкретное действие вместо эмпатии. Вместо того, чтобы пожалеть и погладить по голове, ты говоришь: «Надо все твои проблемы и переживания на эту тему уничтожить».
Почему это происходит? Потому что эмпатия — это ресурс всегда. То есть нельзя эмпанировать бесконечно. Для того, чтобы оказать эмпатию своему ребенку, нужно затратить ресурс. Для этого нужно, чтобы он у тебя самого был. Если родитель находится в депрессивном состоянии, выгорает, не знаю, еще какие-то у него есть проблемы именно психологического характера, у него не будет этого ресурса. Поэтому вместо того, чтобы выдавать ребенку эмпатию, будет обесценивать либо переходить к конкретным действиям. Запретительным мерам в том числе.
А. Б. Мне кажется важно еще то, что не хватает в нашем обществе паттерна обратиться за помощью, если что-то у тебя случилось. И особенно, если у тебя что-то случилось в твоих переживаниях, в твоей психологической сфере. Это вообще пока что не очень принято.
Вот, например, октябрь во всем мире — это Mental Health Awareness Month, то есть месяц осведомленности о психическом здоровье. Если просто погуглить, что происходит в России в этот месяц осведомленности о психическом здоровье, мы выясняем, что практически ничего не происходит. В то время как во всем мире — это форумы, штабные информационные кампании и так далее, и масса даже некоммерческих организаций, которые специализируются на психическом здоровье, и это совершенно нормально. У нас пока с этим сложность.
Следующий слой — не только обратиться за помощью, но и знать как, куда вообще за этим идти. Например, есть центр безопасности «Вконтакте». Он прям внутри соцсети. Там гора информации о том, что делать ребенку, если он столкнулся, в том числе, с кибербуллингом, что делать родителям, если их ребёнок столкнулся с кибербуллингом, но разве у нас читают инструкции?
То есть это именно мой любимый вопрос: достаточно ли технических инструментов в социальных сетях для того, чтобы блокировать все эти истории и помогать пользователям? Их на самом деле масса. Но, во-первых, люди не хотят о них узнавать очень часто, а с другой стороны — нужно этим хотя бы просто заинтересоваться.
Сами технические решения не поменяют людей. Люди приходят в интернет ровно те же самые, что и ходят по улицам, ходят в школу, на работу и так далее. Это не какие-то отдельные люди, сферические в вакууме, которые заходят и, надо же, какие агрессивные! Нет, дело в том, что просто люди агрессивные. Все те же самые, да. А уровень агрессии растет.
И. Б. Уровень осведомленности о том, что нужно в случае каких-то тяжёлых психологических переживаний обращаться к психологу, он-то растет, но есть еще важная история, связанная с качеством оказания психологических услуг.
И вот эту историю, я бы сказал, что ее тоже нужно докачивать, поднимать, делать более видимой. Потому что психологическая услуга — это услуга сложная, интеллектуальная.
Чтобы правильно ей пользоваться, быть потребителем, также необходимо быть достаточно образованным в этой сфере человеком. Поэтому важно для каждого человека, который хочет обращаться к психологу, просто минимально разбираться. Смотреть ролики от психологов, где они объясняют, как обращаться к психологу, к какому, как выбрать себе психолога.
Советы для учителей
А. Б. С НКО «Журавлик» и их программой «Травли Нет» Mail.ru сделало серию роликов для учителей, которые помогают отличить травлю от конфликта и правильно с ней справляться. Это немножко сейчас про оффлайн, но, как я уже говорила, этой грани жесткой между онлайном и оффлайном в принципе нет.
Проблема в том, что большинству школьных учителей никто не рассказывает, что есть отдельно конфликты, а есть отдельно травля. И когда на одного ребенка нападает весь класс, огромное количество обидчиков, и это длится бесконечно, и ребенок в уже очень плохом психологическом состоянии, некоторые учителя, правда, могут думать, что они так просто играют, во-вторых, это просто у них какой-то личный конфликт, они видят, что дерутся, а потом, наверное, станут лучшими друзьями.
А главная проблема отличия травли от конфликта в том, что травлю ребенок остановить вообще не может. Без вмешательства взрослого травлю не остановить. И это значит, что кто-то из взрослых должен взять на себя эту ответственность. Это может быть учитель, это может быть школьный психолог, это может быть директор, это может быть как-то простимулировано родителями, то есть это суперважно, у нас уже вышло четыре ролика.
На лендинге, посвящённому дню борьбы с кибербуллингом, эти видео тоже есть. Это наш такой маленький вклад, чтобы помочь учителям.
Как школьный психолог может помочь ребенку при кибербуллинге
И. Б. Моя профессиональная позиция здесь заключается в том, что, безусловно, основным человеком, который должен разбираться с конфликтами и травлей в школе является психолог.
Не директор, потому что задача директора, все-таки, заниматься администрированием процессов. Задача учителя — учить детей и передавать им знания и так далее. А вот задача психолога заключается как раз в обеспечении психологического сопровождения образовательного процесса.
Это значит, что все участники образовательного процесса должны себя чувствовать максимально комфортно в этом образовательном процессе. На мой взгляд — это не только про то, что школьный психолог сопровождает детские конфликты, он сопровождает и конфликты между учителями и детьми, учителями и учителями, учителями и администрацией, детьми и родителями. Если ребёнок к нему обращается за этим, то школьный психолог может выступить в качестве медиатора в этом конфликте, потому что часто иначе ребенок оказывается вообще в одиночестве, если у него конфликт со своей семьей.
А. Б. Мне кажется, учителя должны быть хотя бы в курсе того, что они видят. Что за явление перед ними. Потому что, например, психолог в школе может быть один, не говоря о том, что во многих, особенно маленьких, школах, в отдаленных регионах там вообще никто не видел такого человека — психолога — это какая-то блажь, наверное. У богатых людей психологи, вот.
Нет, на самом деле проблема в том, что психолог тоже не может быть постоянно вовлечен в жизнь каждого класса и каждого ученика, и тут роль учителя в том, чтобы увидеть это явление и рассказать психологу о том, что вот тут могут быть какие-то сложные ситуации.
Можно ли наказать за интернет-травлю: юридический аспект
А. Б. Мы говорили, в том числе с юристами, о том, можно ли наказать за кибербуллинг. Это очень сложно сделать, потому юридически такого термина нет. Есть статьи за клевету, например, еще за что-нибудь. За угрозу жизни и здоровью. Статьи за кибербуллинг нет. И поэтому история про неотвратимость наказания здесь не возникает, и с этим есть некоторые сложности.
И. Б. Я не уверен, что историю про кибербуллинг стоит переводить в юридическую плоскость, создавать такую статью. Я не знаю, тут пусть юристы разбираются. Но это может быть опасно, потому что есть вещи, с которыми нужно разбираться разбираться на законодательном уровне или юридическом, а некоторые давайте общественным процессам оставим на волю.
То есть тот момент, когда буллер себя именно проявляет, если позиция наблюдателя заключается не просто в том, чтобы сидеть отстранившись и ничего не делать, а указать на то, что «мне кажется, ты сейчас буллишь», если таких человек десяток набирается в комментариях, то это может как-то изменить позицию буллера, потому что он заметит — так, стоп, что-то люди мне тут говорят.
То есть это опять про обратную связь. Если тебе не дают обратную связь, ты находишься в вакууме собственного информационного пузыря и ничего не можешь с этим сделать. Не с чем сравнить. А если тебе ряд людей говорит, причем тоже конструктивно. Потому что иначе, если просто наезжать на буллера, то он что? Он начнет защищаться. В каком-то смысле, в его внутреннем субъективном плане он будет прав.
А. Б. Но при том, что я совершенно согласна, что это опасная ситуация, если все это будет переведено в реальное юридическое поле, есть ситуации, когда мы, например, говорим о реальных угрозах жизни и здоровью, которые систематически происходят в сети, это то, с чем, конечно, нужно пытаться разбираться. Потому что иначе это просто невозможно.
И если возвращаться к теме детско-родительских отношений, если ребенок все-таки рассказал и показал, что происходит, и показал эти переписки, первое желание родителя — удалить, закрыть, отключить. А на самом деле — скриншот, скриншот и скриншот, потому что это — доказательная база.
И. Б. Тут есть еще более хитрая история, потому что у нас же есть такая идея, напротив, тоже очень распространенная в общественном сознании — про то, что есть «крысятничество». Ну как бы нельзя стучать на своих, нельзя это наверх отправить. И это, конечно, последствия тюремной логики, которая у нас в России была распространена.
Я как человек, который занимается помощью, в том числе, и заключенным, и бывшим осужденным людям, я это очень четко вижу. В своей повседневной деятельности стараюсь это разоблачать. Я говорю детям конкретно: не надо следовать тюремной логике. Говорить взрослому о том, что тебе что-то не нравится — это нормально.
Ведущий. Как понять, что пользователь пишет какие-то негативные комментарии, ведь иногда это может выглядеть довольно дружеской перепиской?
А. Б. Сейчас, например, «Одноклассники» объявили хакатон. Ребята разрабатывают программные решения, которые как-то пытаются дифференцировать контексты, те слова, которые используют. Это очень сложная задача, потому что иногда дружелюбное общение в сети выглядит как пятиэтажный мат и оскорбления самые-самые изощренные, но на самом деле они так просто дружески общаются.
По ощущениям участников процесса, если в рамках этого процесса всем норм, никто не расстроился, не чувствует себя ужасно, тогда норм. Если возникает ситуация, когда она вроде бы похожа, но кто-то из участников общения чувствует себя очень плохо, то тоже это как-то надо выяснить еще.
И. Б. А здесь мы переходим к тому, что это просто навык или компетенция, которую по-хорошему нужно вырабатывать как раз на уровне школы. И на уровне школьной программы в будущем, я надеюсь, так будут реализовывать. Когда-нибудь мы начнём жить в этом светлом завтра, когда будет обязательной психология для всех детей, где их будут просто учить определенным навыкам общения, с одной стороны, и навыкам отслеживания своего состояния, с другой.
Слушайте нас на любой удобной платформе: Apple Podcasts, CastBox, «Яндекс.Музыке», Google Podcasts, Spotify и ВК Подкасты. А еще подпишитесь на нас в Instagram и Telegram — там мы подробно обсуждаем то, о чем не успели поговорить за время выпуска, и делимся интересными материалами по теме.