какой мазхаб в таджикистане
Почему представителям других мазхабов нет места в таджикских мечетях?
В Таджикистане продолжается практика контроля над верующими. Теперь сама молодежь просит создать специальную группу, которая бы научила прихожан молиться согласно ханафизму и исмаилизму. Представителям других исламских течений в таджикских мечетях места нет.
Нарушителей надо задерживать
400 молодых таджикистанцев по итогам круглого стола на тему «Причины вступления молодежи в экстремистские группировки» 2 марта попросили создать спецгруппу, которая бы обучила прихожан таджикских мечетей совершать молитву согласно ханафитскому мазхабу. Об этом сообщалось на официальном сайте МВД Таджикистана.
В обращении отмечалось, что согласно статистическим данным более 99,9% населения Таджикистана составляют последователи ханафитского мазхаба и исмаилизма. Участники мероприятия отметили, что в обществе появились последователи таких террористических и экстремистских течений и организаций, как «Салафия», «Хизб-ут-Тахрир», «Таблиг», «Ансоруллох», ИДУ, что вызывает тревогу. В связи с этим в своем обращении представители таджикский молодежи отметили, что все религиозные мероприятия, в том числе молитва, должны совершаться с учетом требований ханафизма и исмаилизма.
Также в обращении отмечалось, что люди, которые вступают в террористические организации, воюют в Сирии, Ираке, Афганистане и других странах, должны быть объявлены отступниками ханафизма.
На сайте МВД сообщалось, что в круглом столе приняли участие глава Комитета по делам религий и упорядочению традиций и обрядов Сулаймон Давлатзода, глава Совета улемов Таджикистана Саидмуккарам Абдукодирзода, преподаватель Исламского института Абдурахим Каримов, видные духовные лица Мирзо Ибронов, Махмадулло Шарифзод, Ходжи Исмоил Пирмухаммадзода.
Пусть регистрируют свои мечети
Среди мусульман-суннитов распространение имеют четыре мазхаба (школа шариатского права в исламе): ханафиты, маликиты, шафииты и ханбалиты. И, как отмечают эксперты в области религии, между мазхабами существуют лишь некоторые разногласия по второстепенным вопросам, но в основе исламских знаний между мазхабами нет никаких разногласий.
Это фактически подтверждает представитель Комитета по делам религии Мавлон Мухторов, который поддерживает предложение молодых людей и отмечает, что в положении зарегистрированных в стране мечетей прописано, что они будут функционировать согласно ханафитскому мазхабу.
Каждый сам ответит перед Аллахом
Необходимо укрепить устои ханафизма
Между тем политолог Абдугани Мамадазимов предлагает возродить школу Мири Араб, куда приезжали учиться улемы со всего мира.
Стоит напомнить, что ханафитский мазхаб был объявлен в Таджикистане официальными в 2009 году, с принятием нового закона «О свободе совести и религиозных объединениях». С вступлением в силу данного закона права мусульман были сильно ограничены, за что таджикские власти подверглись критике. Позже власти приняли решение об определении тематик пятничных проповедей и об аттестации имам-хатибов мечетей.
В прошлом году всем государственным служащим запретили посещать пятничные молитвы. Кроме того, более 1500 мечетей по всей стране были либо снесены, либо переданы под общественные места. Теперь дело дошло до правил самой молитвы…
Религия в Таджикистане
Христианство в Таджикистане
В Таджикистане зарегистрированы 85 немусульманских религиозных объединений. Среди них основную часть составляют христиане (б.ч. православные), также имеется 5 общин баптистов, 2 римско-католических прихода, имеется община адвентистов седьмого дня, Свидетелей Иеговы и лютеран. Две общины имеет происходящая из Южной Кореи церковь Сон Мин.
На территории Таждикистана действует Душанбинская епархия Русской православной церкви. Кафедральный храм — Собор Николая Чудотворца (Душанбе).
Прочие религиозные меньшинства
Большинство представителей немусульманских конфессий проживает в Душанбе. [6]
Примечания
Азербайджан • Армения • Афганистан • Бангладеш • Бахрейн • Бруней • Бутан • Восточный Тимор • Вьетнам • Грузия • Египет¹ • Израиль • Индия • Индонезия • Иордания • Ирак • Иран • Йемен • Казахстан² • Камбоджа • Катар • Кипр • Киргизия • КНР • КНДР • Республика Корея • Кувейт • Лаос • Ливан • Малайзия • Мальдивы • Монголия • Мьянма • Непал • ОАЭ • Оман • Пакистан • Россия² • Саудовская Аравия • Сингапур • Сирия • Таджикистан • Таиланд • Туркмения • Турция² • Узбекистан • Филиппины • Шри-Ланка • Япония
Абхазия • Гонконг • Палестинская национальная администрация • Китайская Республика • Нагорно-Карабахская Республика • Турецкая Республика Северного Кипра • Южная Осетия
Полезное
Смотреть что такое «Религия в Таджикистане» в других словарях:
Религия в Казахстане — Казахстан, согласно конституции является светским государством 1. Республика Казахстан утверждает себя демократическим, светским, правовым и социальным государством, высшими ценностями которого является человек, его жизнь, права и свободы. 2.… … Википедия
Наука в Таджикистане — Данные в этой статье приведены по состоянию на 2009. Вы можете помочь, обновив информацию в статье … Википедия
Образование в Таджикистане — Содержание 1 Образование предков таджикского народа 2 Образование в условиях ислама … Википедия
Славянская религия — Традиционные религии Ключевые понятия Бог · Богиня мать · Божество · … Википедия
Транспорт в Таджикистане — Транспорт Таджикистана является неотъемлемой составной частью экономики республики. Главное место в транспорте занимает автомобильный. Крупнейшими автомагистралями считаются Душанбе Термез, Душанбе Курган Тюбе, Душанбе Куляб,… … Википедия
Таджикистан — Республика Таджикистан Ҷумҳурии Тоҷиқистон … Википедия
Таджики — Таджики … Википедия
Республика Таджикистан — Координаты: 38°35′00″ с. ш. 71°22′00″ в. д. / 38.583333° с. ш. 71.366667° в. д. … Википедия
Зороастризм — Заратуcтра. Изображение, найденное в Сирии (ок. III века н. э.) Зороастризм, также маздаизм (авест. vahvī daēnā māzdayasna «Благая вера почитания Мудрого», перс. «بهدین» behdin, «Благая Вера») одна из древнейших… … Википедия
Таджикистан — Республика Таджикистан Государственное устройство Правовая система Общая характеристика Гражданское и смежные с ним отрасли права Уголовное право и процесс Судебная система. Органы контроля Литература Государство на юго востоке Средней Азии.… … Правовые системы стран мира. Энциклопедический справочник
Какая вера у Таджикистана
В 1995 году археологи в Таджикистане, во время раскопок холма Анджина-Тепе обнаружили самую большую статую Будды в нирване. Это дало повод ЮНЕСКО присвоить ему статус Памятника Всемирного Наследия.
Казалось бы, что один этот факт позволяет легко ответить на вопрос: какая вера у Таджикистана? Однако не буддизм является в наши дни доминирующей религией в этой стране, а ислам, при этом большинство таджикских мусульман — сунниты.
Таджикистан — это перекресток торговых путей и многих мировых религий
Таджикистан (тадж. Тоҷикистон), официальное название — Республика Таджикистан (тадж. Ҷумҳурии Тоҷикистон) — государство в Центральной Азии, расположенное в предгорьях Памира и не имеющее выхода к морю.
Это светское государство, при этом большинство населения страны исповедует ислам ханафитского толка суннитского направления.
В восточной части страны — в Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО), где памирские народы составляют основную часть населения, больше всего распространён исмаилизм. Так называют одно из специфических течений шиитского ислама.
Герб Республики Таджикистан. Таджикистан — государство светское, но ислам в стране преобладает. Фото: upload.wikimedia.org
Последователей традиционного шиизма в Таджикистане проживает не много. Практически все они — представители малочисленной диаспоры среднеазиатских иранцев Таджикистана. Кроме того, к ним также относятся малочисленные иммигранты из Ирана и Афганистана.
В результате в стране официально не существует ни одной мечети или медресе традиционного шиизма. Кроме того, в Таджикистане активно действуют представители различных экстремистках исламистских движений.
На сегодняшний день в стране в Таджикистане зарегистрированы 85 немусульманских религиозных объединений. Большинство из них — христиане. Кроме того, также в стране зарегистрированы 4 общины бахаистов, одна — зороастрийцев, и одна — иудейская община.
Практически все зороастрийцы Таджикистана являются представителями памирских народов, которые проживают в ГБАО.
Также к зороастрийцам принадлежит крайне незначительная доля этнических таджиков и ягнобцев, проживающих преимущественно на востоке страны. В ГБАО существует несколько десятков зороастрийских храмов.
Горно-Бадахшанская автономная область. Большинство представителей религиозных меньшинств живут в Таджикистане в Горном Бадахшане. Фото: upload.wikimedia.org
Большинство христиан в стране — православные. На территории Таджикистана действует примерно 6 приходов Душанбинской епархии Русской православной церкви.
Протестанты (10 тысяч человек) представлены пятидесятниками (4,7 тыс.), включая корейское движение «Сонмин Сунбогым»), пресвитерианами из миссии «Сонмин Грейс» (1,5 тыс.), адвентистами, баптистами (Союз евангельских христиан-баптистов Таджикистана), лютеранами.
Ислам — самая распространенная религия в Таджикистане
Ислам в Таджикистане является самой распространенной религией. Высшее Собрание страны в 2009 году признало ислам в трактовке Ханафитского мазхаба официальной религией.
Госдепартамент США по состоянию на этот же год говорил о том, что 80 % населения Таджикистана — это мусульмане (95 % − сунниты, 5 % −шииты и некоторое количество суфиев).
При этом необходимо отметить, что мусульманское духовенство Таджикистана находится под жестким постоянным контролем государственной власти.
Медресе в Истаравшане. Большинство жителей Таджикистана — мусульмане-сунниты
Ислам был привезен в Центральную Азию арабами-проповедниками в VII веке и с этого момента он играл основную роль в жизни таджикского общества. С установлением Советской власти ислам оказался в Таджикистане в более выигрышной ситуации по сравнению с другими религиями.
Так, например. Советскими властями разрешалась деятельность религиозных судов, решавших дела по шариату, постольку, поскольку его нормы не противоречили советским законам. В 1960 — 1980-х годах Духовным управлениям мусульман разрешили издавать Коран.
В конце 1970-х начале 1980-х годов наблюдалась явная активизация мусульманских религиозно-националистических настроений в среднеазиатских республиках СССР, чему способствовали война в Афганистане исламская революция в Иране.
В 1990-е году в стране активизировались радикальные исламские группировки. В результате во время гражданской войны Духовное управление мусульман Таджикистана приняло участие в конфликте в составе Объединённой таджикской оппозиции.
Собрание таджикских женщин. Несмотря на то, что ислам — главенствующая религия в Республике Таджикистан, здесь запрещено ношение хиджаба
По состоянию на 2014 год в стране было 3424 мечети, в том числе 344 соборных и 40 центральных соборных. Государство в Таджикистане проводит жесткую политику по отношению к мусульманскому духовенству, стараясь поставить религию под контроль.
Так Таджикское правительство регулярно закрывает нелегальные мечети.
В стране запрещено ношение хиджабов для детей, а также использование громкоговорителей для призыва на молитву и посещение мечетей женщинами.
Стоит отметить, что большинство таджиков являются суннитами, при этом представители малочисленных памирских народов, проживающие преимущественно в Горно-Бадахшанской области, относятся к исмаилитам-назаритам
Христиане в Таджикистане — это религиозное меньшинство
Христиане в Таджикистане составляют религиозное меньшинство. Дело в том, что в этой стране любая миссионерская деятельность представителей не ислама запрещена. Среди таджикских христиан больше всего православных.
В основном это русские, проживающие в центральных районах страны. По состоянию на 2010 в Таджикистане насчитывается около 80 тыс. православных, что составляет около 1,2 % населения страны.
Территория Таджикистана входит в состав канонической территории Русской православной церкви. Из-за этого обстоятельства большинство таджикских православных являются членами Душанбинской епархии Русской православной церкви с епархиальным управлением в Душанбе (кафедральный храм — Собор Николая Чудотворца (Душанбе)).
Святоникольсая Церковь в Душанбе Православная церковь в Душанбе Таджикистан. Большинство православных в Таджикистане являются прихожанами Душанбинской епархии
Протестантизм является вторым по числу верующих направлением христианства в стране. Социологи насчитывают в современном Таджикистане от 9 до 12 тыс. протестантов.
В это число входят пятидесятники (4,7 тыс., включая корейское движение «Сонмин Сунбогым»), пресвитериане из миссии «Сонмин Грейс» (1,5 тыс.), адвентисты, баптисты, лютеране и др.
Протестанты шире всего представлены в крупных городах страны: в Душанбе и Худжанде, а также на севере республики, в Согдийской области. Обычно протестантизм в стране исповедуют корейцы, русские, украинцы, немцы, армяне, осетины. Растёт количество новообращенных таджиков.
В Таджикистане неоднократно отмечаются случаи дискриминации, преследования и террора против протестантов. Кроме того, преследованиям со стороны родственников и соседей подвергаются протестанты, обращённые из ислама.
Принятый в 2009 году закон о религии существенно усложнил процедуру регистрации религиозных общин; правительство отказывается регистрировать некоторые протестантские организации, как правило, посылаясь на административные причины.
Духовный центр церкви адвентистов седьмого дня в Душанбе. Последователи протестантизма указывают на случаи гонений протестантов в Таджикистане
Католицизм в Таджикистан принесли немцы в 1944 году, когда сюда была переселена большая часть советских немцев. Современная католическая община страны немногочисленна и не превышает 200 человек.
Таджикские католики объединены в три прихода (в Душанбе, Курган-Тюбе и Бустоне), которых окормляют 5 священников. Необходимо отметить также то обстоятельство, что в 1997 году в стране появилась община Свидетелей Иеговы. В настоящее время она находиться на нелегальном положении.
Бухарские евреи в свое время были многочисленны в Таджикистане
Среди последователей иудаизма в Таджикистане наиболее известными были так называемые «бухарские евреи». Считается, что они начали селиться на территории страны в 17–18 веках, в первую очередь, в городе Ходжент (с 1936 г. — Ленинабад; ныне Худжанд).
По более достоверным сведениям, лишь на рубеже 18–19 вв. правитель Ходжента пригласил в свои владения евреев-красильщиков из Бухары — Пинхасовых, Симхаевых и других. Они и составили основу будущей колонии «бухарских евреев» в Таджикистане.
Группа еврейских мальчиков с учителем. Самарканд (Фото С. М. Прокудина-Горского, 1905—1915 гг). Евреи в Таджикистане («бухарские евреи»), появились в 18 — 19 веке. Фото: upload.wikimedia.org
В селении Пейшамбе в конце 18 в. или начале 19 в. существовал еврейский молитвенный дом; в 1860-х гг. там жили 93 семьи евреев. В 1866 году русские войска завоевали северо-западную часть Таджикистана (с Ходжентом и Пейшамбе).
Позже эта территория вошла в состав Туркестанского генерал-губернаторства (с 1886 г. — Туркестанский край). Русские власти уравняли евреев в правах с мусульманами. Так, например, им было разрешено в частности, предоставили первым возможность приобретать землю. После создания в 1925 г.
Таджикской АССР в Душамбе, ставший ее столицей, и в меньшей степени в Ходжент стали переселяться бухарские евреи из Бухары, Самарканда, Ташкента, Шахрисабза, а также ашкеназы.
Количество евреев в Таджикистане резко возросло Второй мировой войны (с прибытием еврейских беженцев из западных районов Советского Союза, занятых германскими войсками).
Кроме того, много последователей иудаизма прибыло в республику (в основном в Сталинобад) в период антисемитских кампаний конца 1940-х – начала 1950-х годов.
В 1962 г. власти запретили выпечку мацы; нарушение этого запрета, действовавшего до конца 1980-х гг., рассматривалось как уголовное преступление.
В 1970-х гг. несколько тысяч евреев (в том числе 2740 человек из Душанбе — 24% еврейского населения города) репатриировались из Таджикистана в Израиль, некоторые эмигрировали в США.
Синагога в Душанбе. В наше время в Таджикистане проживает не более 50 последователей иудаизма. Фото: upload.wikimedia.org
Полномасштабный исход евреев из Таджикистана начался в начале 1990-х годов. Этому способствовал тяжелый политический и экономический кризис, разразившийся в стране.
В результате гражданской войны из Таджикистана в Израиль репатриировалось 600 евреев, большая же часть еврейской диаспоры (9378 человек) переехала жить в США. В 1995 г.
Еврейское агентство осуществляло в стране программу «Алия — 2000», цель которой — стимулировать репатриацию подростков в возрасте 15 – 16 лет.
В результате в 2005 г. еврейское население Таджикистана не превышало 150 человек. Это пожилые люди, проживавшие и проживающие в столице Таджикистана Душанбе.
Исламские фундаменталисты притесняют христиан в Таджикистане
Кроме трех мировых религий, в Таджикистане присутствуют представители и других религиозных общин, например бахаистов и зороастрийцев. Они немногочисленны, так как их члены подвергаются преследованиям со стороны исламских фундаменталистов.
Например, зороастрийцев в республике осталась одна семья. Большинство из них проживает в столице Республики Таджикистан Душанбе.
Община Бахаи в Таджикистане во время всеобщей конференции в Душанбе. Обычно бахаи в Таджикистане скрывают свою веру, опасаясь преследований. Фото: reporting.cabar.asia
Так, например, бахаи появились в Таджикистане из Ирана и одно время имели достаточно серьёзное влияние в приграничных с этим государством областях.
После установления в стране советской власти и до 1992 года община бахаи находилась под юрисдикцией Регионального Духовного Собрания Содружества Независимых Государств.
Позже — под юрисдикцией Регионального Духовного Собрания Средней Азии до 1994 года. Тогда было создано Национальное Духовное Собрание Таджикистана, офис которого находится в Душанбе. В 1997 г. это Собрание получило официальное признание у правительства страны.
В настоящее время в стране живет примерно 900 бахаи. Местные Духовные Собрания сформированы в 18 населенных пунктах Таджикистана.
Несмотря на угрозы со стороны исламистов община имеет возможность работать без особых препятствий, организует встречи и курсы и поддерживает связи с общественностью и властями Таджикистана.
При этом периодически совершаются покушения на религиозных лидеров бахаи. Связанно это, в том числе и с тем, что иранские власти, считая бахаи политической организацией, враждебной Ирану, преследуют их по всему миру.
Власти страны борются с мракобесием и экстремизмом. Так многие исламисткие экстремистские организации в Таджикистане запрещены.
Кроме того, некоторые таджикистанские мусульманские священнослужители иногда практикуют магические обряды (например, с целью лечения бесплодия).
С этим явлением ведется борьба: в 2015 году за колдовство и чародейство в республике было установлено наказание до 7 лет лишения свободы.
Какой мазхаб в таджикистане
Вы находитесь в архивной версии сайта информагентства «Фергана.Ру»
Или закройте это окно, чтобы остаться в архиве
Новости Центральной Азии
Таджикистан: Под сенью «государственного мазхаба»
04.02.2014 14:33 msk, Михаил Калишевский
В центральной мечети Душанбе. Фото CentralAsiaOnline.Com
Еще одна уникальная особенность Таджикистана – наличие заметного шиитского меньшинства (порядка 400 тысяч человек, около 5 процентов населения), причем их большая часть – исмаилиты – компактно проживает в Горном Бадахшане, который слабо контролируется центром. Под растущим влиянием Ирана, этнически и культурно близкого таджикам, в стране, несмотря на доминирующую суннитскую традицию, быстро набирает популярность шиитский вариант исламского фундаментализма. Все это еще больше усложняет и запутывает ситуацию в республике.
К началу 90-х годов Таджикистан был одной из самых «исламизированных» среднеазиатских республик, причем степень религиозности его населения имела четкую региональную окраску: на более развитом севере республики, который в основном и поставлял руководящие республиканские кадры, достаточно широко распространился светский образ жизни, а вот на юге и юго-востоке Таджикистана исламская традиция была выражена гораздо сильнее, соответственно, и степень религиозности населения была значительно выше. Именно туда уходил своими корнями современный таджикский политический ислам: в республике, начиная с 1974 года, нелегально действовала «Мусульманская молодежная организация», созданная подпольно Саидом Абдулло Нури (1947-2006), который впоследствии возглавил объединенную таджикскую оппозицию. Нури достаточно категорично высказывался за создание в Таджикистане исламского государства, что, впрочем, не мешало ему быть весьма умеренным исламистом – он поддерживал общедемократические принципы государственного устройства, акцентируя внимание не столько на необходимости построения исламских государственных институтов, сколько на формировании «исламского общества». Несмотря на репрессии, аресты и так далее, исламисты в перестроечные годы смогли сформироваться как значимая политическая сила (сначала как движение, а потом и как Партия исламского возрождения Таджикистана), и получить поддержку населения.
Партноменклатура, объединившаяся вокруг Эмомали Рахмонова (будущего Рахмона), вела войну под лозунгами борьбы с исламским экстремизмом и защиты светского характера нового таджикского государства. Во многом благодаря этому она смогла получить военную помощь Москвы и Ташкента, нанести ОТО ряд серьезных поражений и утвердиться в Душанбе. Однако с течением времени стало ясно, что полной победы не может добиться ни одна из сторон. Результатом было соглашение о «национальном примирении» (1997), согласно которому центральная власть сохранялась за Рахмоновым и его сторонниками, однако и ОТО получала представительство в государственных органах.
Впрочем, «победители» из кулябско-ленинабадского клана почти сразу взяли курс на выдавливание из госструктур оппозиции (ее главной силой стала ПИВТ) и «унификацию» политической жизни в стране. Одним из инструментов подобной политики оставался «радикальный секуляризм», направленный против как легального, так и нелегального исламизма. Отсюда идеологическое обеспечение в виде государственного этнонационализма (в частности, повсеместная пропаганда так называемого «арийства»), который был призван заполнить «идеологический вакуум» в сознании граждан и не допустить туда исламский радикализм.
Надо сказать, что властям, в общем-то, удалось значительно ослабить политические позиции ПИВТ, особенно в органах исполнительной власти. В Душанбе настолько увлеклись этим, что даже стали против легальной оппозиции использовать… радикальных исламистов, которые, начиная с 90-х годов, развернули в республике очень активную деятельность.
Речь идет, естественно, не только о движении «салафия». К началу «нулевых годов» в Таджикистане прочно укрепились такие экстремистские организации, как «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами», «Таблиги джамаат», «Исламское движение Узбекистана», «Исламское движение Туркестана», а также прочие салафитские и ваххабитские объединения. Росту их влияния, безусловно, способствовали сама гражданская война, вызванные ею тяжелейшие социально-экономические, политические и морально-нравственные последствия и, соответственно, явная неспособность власти значительно улучшить бедственное положение подавляющего большинства населения.
И это в условиях, когда исламская социальная доктрина прочно укоренилась в общественной, культурной и бытовой жизни страны. Результаты социологических исследований (ЦСИ «Шарк») уже в начале «нулевых» годов показывали, что для подавляющей части населения ислам выполняют следующие функции: основы культурной парадигмы; важнейшей составляющей идентичности, опережая по степени важности гражданскую и этническую идентичности; основы мировоззрения и мировосприятия; основы морали, норм общественного и индивидуального поведения; социокультурного регулятора общественной и частной жизни.
При таком состоянии общественного сознания предлагавшиеся властями идеологические суррогаты в виде того же «арийского» национализма вызывали, большей частью, отторжение. Усиление же авторитарности правящего режима, в том числе и меры по подавлению легальной оппозиции, лишали надежды добиться улучшения своего положения легальными, демократическими путями, попутно усиливая разочарование в демократических институтах как таковых.
К тому же в мусульманском обществе любые демократические институты, например, выборы, проводимые по нормам светского законодательства, могут быть поставлены под сомнение не с точки зрения соответствия их критериям, скажем, ОБСЕ, а с позиции Корана и хадисов. Добавим к этому опыт вооруженного насилия, приобретенный многими таджиками во время гражданской войны, рожденные ею нетерпимость и обиду, огромную привлекательность простых рецептов, предлагаемых радикальными исламистами, а также свойственную им социальную демагогию, которая наиболее действенна именно в странах с малообразованным и нищим населением. Поэтому неудивительно, что в Таджикистане за относительно короткий период радикальный ислам, включая его самые крайние, террористические разновидности, превратился в очень серьезную политическую силу с многообещающими перспективами. Ведь постоянно увеличивающимися в числе сторонниками исламистов являются в первую очередь молодые люди в возрасте 17–35 лет.
Логичным и наиболее простым ответом властей на активизацию исламистов стал законодательный запрет наиболее «засветившихся» экстремистских организаций: для начала в 2001 году была полностью запрещена деятельность «Хизб ут-Тахрир», в 2006–2009 годах запретили «Таблиги джамаат», ИДУ, «Исламское движение Туркестана», «Исламское движение Узбекистана», «Свободный Таджикистан», «Салафия», «Джамаат Ансаруллах» и, естественно, такие всемирно известные группировки, как «Аль-Каида», «Талибан», «Братья-мусульмане», «Лашкар-и-Тайба», «Организация освобождения Восточного Туркестана» и тому подобное.
В результате в своей идеологической работе таджикские власти пошли на определенное приглушение «арийской идеи» и постарались приподнять исламскую составляющую государственной идеологии, которая, впрочем, всегда там, в определенной степени, присутствовала. А как же иначе? Ведь Таджикистан без ислама немыслим.
В речах Эмомали Рахмона все чаще стало появляться напоминание о духовной связи Таджикистана с исламской цивилизацией. С высоких трибун зазвучали призывы к соблюдению исламских норм поведения и общежития. Параллельно усиливался контроль властей над религиозной жизнью, призванный с помощью энергичной государственной поддержки обеспечить «официальному» исламу заведомо выигрышные позиции в противостоянии с исламизмом.
В начале 2009 года президент Рахмон приказал разработать государственную Концепцию по вопросам религии, где были бы четко закреплены государственные приоритеты в этой области. В частности, «для предотвращения фактов распространения различных чуждых религиозных течений» он предложил назначать имам-хатибов мечетей только из числа выпускников Исламского университета Таджикистана.
Наконец, 5 марта 2009 года был принят новый закон «О свободе совести и религиозных объединениях», в котором ханафитский мазхаб суннизма был объявлен «официальным религиозным течением», то есть, по сути, государственной религией. Все сразу отметили беспрецедентность такого шага для постсоветской Центральной Азии, где до этого светский характер государств фиксировался весьма жестко. Кроме того, новый таджикский закон запрещал прозелитизм, предусмотрел резкое увеличение минимального количества членов для регистрации религиозной организации, ужесточил цензуру религиозной литературы, запретил проведение религиозных обрядов за пределами официально утвержденных для этого мест богослужения, наложил ограничения на религиозную деятельность среди несовершеннолетних и их религиозное обучение, потребовал разрешения государства на контакт с верующими из других стран и создал условия для политического вмешательства в процедуру назначения имамов и деятельность мечетей.
Между тем, ряд таджикских экспертов, признавая, что придание государственного статуса одному из религиозных течений вступает в противоречие с закрепленными в конституции принципами светского государства, в то же время указывал, что на Западе не учитывают специфику мусульманских обществ и необходимость жесткого государственного контроля над религиозными процессами. Так, в частности, политолог Рустам Хайдаров ссылается на мнение «многих исследователей», считающих, что «принцип разделения полномочий религии и государства невозможен в стране, где исповедуется ислам, и поэтому этот принцип реализуем только в обществах, где распространено христианство». Политолог отмечает, что «по логике властвующей элиты, принцип отделения религии от государства, который продекларирован в таджикской Конституции, невозможно реализовать в таджикском мусульманском обществе, то есть, если государство ослабит контроль над религиозными процессами, то рано или поздно даже умеренные исламские движения попытаются взять власть в свои руки». При этом «ханафизм, по мнению некоторых таджикских исследователей, позволяет в определенном смысле секуляризовать политику без ущерба для мусульманского вероисповедания и делает ислам толерантным к собственному культурному и цивилизованному многообразию». Тем не менее, Хайдаров признает, что ханафизм, «как и другие религиозные правовые школы, будет отражать сущность ислама – неотделимость религии от государства». Отсюда вывод: «в далекой перспективе возможно провозглашение исламского государства на территории нынешней Центральной Азии».
«Диалог» с легальными исламистами
Давно прошли времена, когда Объединенная таджикская оппозиция, по условиям мирных соглашений, имела 30 процентов мест в правительстве, в том числе пост первого вице-премьера (его занимал Ходжи Акбар Тураджонзода), и была представлена в парламенте внушительной фракцией. Оппозиционеров, в основном членов ПИВТ, постепенно выдавили из органов власти, включая местные администрации. Прямые политические преследования, имитация демократических процедур и фальсификация выборов привели к тому, что парламентское представительство ПИВТ сократилось до нескольких депутатов. Согласно официальным итогам последних парламентских выборов 2010 года, ПИВТ набрала 8,2 процента голосов и получила два депутатских места. Однако лидер партии Кабири утверждал, что за ПИВТ проголосовало не менее 30 процентов избирателей.
Тем не менее, несмотря на бюрократический произвол, ПИВТ до сих пор пользуется влиянием, прежде всего, в Каратегине и других традиционно оппозиционных районах. Там также сохраняются «военно-политические» позиции ряда деятелей ПИВТ из числа бывших полевых командиров. Многие сегодняшние лидеры партии превратились в опытных политиков, использующих современные политтехнологии и методы работы религиозных партий, апробированные за рубежом, например, в Турции. Как отмечают политологи, именно ориентация на умеренный исламизм турецкого типа способствовала качественным изменениям в электорате ПИВТ: если раньше партия привлекала, главным образом, людей малограмотных и сильно религиозных, то сегодня в ее поддержку все чаще начинают выступать представители национальной интеллигенции и часть деловых кругов.
ПИВТ также служит своего рода барьером на пути к окончательной ликвидации сохраняющегося политического плюрализма, который своими корнями уходит в эпоху гражданской войны, как в политической, так и в регионально-клановой плоскости. Окончательная «зачистка» будет означать открытый отказ от «национального примирения» и вновь раздует все еще тлеющие угли кровавого конфликта 90-х.
Между тем, внутри самой ПИВТ наблюдаются весьма интересные процессы. Еще в конце 90-х часть членов партии не приняла «национального примирения» и осталась в рядах «непримиримой оппозиции», продолжившей вооруженную борьбу. Время от времени со стороны властей раздавались довольно недвусмысленные намеки на сохраняющиеся связи между некоторыми структурами ПИВТ и этими бывшими однопартийцами, а также исламистскими кругами в Афганистане, Пакистане и так далее.
В качестве лидера противоположного крыла ПИВТ называют сына покойного С.А.Нури – Муххамаджона Нури, имеющего репутацию проиранского политического деятеля. И вот здесь многие обозреватели отмечают невиданные ранее в Таджикистане явления.
Наползающая тень Тегерана
Таджикские СМИ, в частности, писали, что «кулябская группировка ПИВТ стала вдруг привержена проиранской шиитской линии, исторически чуждой для таджиков ветви ислама». Якобы, «почувствовав это, духовные лидеры Ирана стали проявлять все больший интерес к сотрудничеству с Кулябской областью – им-то, как и всем нам, хорошо известно, что выходцы из этого региона составляют основу госаппарата страны». Подчеркивается также, что считающийся проирански настроенным Мухаммаджон Нури получил духовное образование в высших богословских школах Ирана. Наконец, в приверженности шиизму обвиняют авторитетнейшего деятеля ПИВТ Ходжи Акбара Тураджонзода и его старшего брата, популярного богослова, известного в народе как Эшони Нуриддин. Сообщается, что Тураджонзода совершает частые поездки в Иран для участия во встречах ведущих шиитских теологов.
Надо сказать, что иранская религиозная экспансия поставила президента Рахмона в очень неудобную ситуацию. Ведь Иран является одним из главных торговых партнеров, а также крупным инвестором и спонсором. К тому же действующие в Таджикистане иранские организации оказывают немалую финансовую помощь населению. И все же в Душанбе приняли ряд мер – из Ирана были отозваны таджикские студенты, введен ряд других ограничений. А после инцидента 2 декабря 2011 года Комитет по делам религии приостановил деятельность мечети «Мухаммадия», обвинив братьев Тураджонзода в попытке расколоть исламское общество, внести в него «чуждые для традиционной религии Таджикистана веяния и течения». Был ужесточен контроль над деятельностью имам-хатибов.
Серьезной проблемой традиционно являются отношения суннитов и вообще большинства таджиков с исмаилитами Горного Бадахшана, представленными в основном памирскими народностями. Суннитские ортодоксы всегда считали это специфическое религиозное течение «сектой в секте», в том смысле, что и классический шиизм для них – секта, а исмаилизм, стало быть, секта вдвойне. На протяжении долгого времени памирцы-исмаилиты были дискриминируемой частью населения, многие до сих пор считают их кафирами (неверными). В годы гражданской войны они поддерживали «демократическое» крыло ОТО, причем исмаилизм стал знаменем борьбы и символом национального самосознания бадахшанцев, предполагающего некую особость, самостоятельность и приверженность своеобразной и весьма толерантной демократии. Кстати, 24-летний Парвиз Давлятбеков, в образе Деда Мороза поздравлявший душанбинских детей с новым 2012 годом и убитый религиозными фанатиками, был памирцем-исмаилитом.
Безусловно, все эти трения лишь усложняют и без того, мягко говоря, непростую религиозную ситуацию в Таджикистане, особенно в свете обострения глобального суннитско-шиитского противостояния, эпицентр которого сейчас находится на Ближнем Востоке (Сирия, Ирак, Ливан). Иранская же экспансия способствует общему усилению влияния исламского фундаментализма в стране.
«Хизб ут-Тахрир» шагает впереди
Однако ударным отрядом радикального политического ислама эксперты считают все же организацию «Хизб ут-Тахрир». Она искусно использует ослабление позиций ПИВТ в качестве пропаганды того, что правящий режим при помощи уловок и частных уступок постарается «перехитрить мусульман» и никогда не допустит их к управлению государством. В результате «Хизб ут-Тахрир» воспринимается значительной частью населения, как единственная реальная оппозиционная сила, способная изменить положение к лучшему. Несмотря на запрет, она активно действует почти во всех крупных и средних населенных пунктах. Ряды этой организации часто пополняют те, кто раньше были членами других исламских организаций, в том числе ПИВТ. Успешно функционирующая подпольная сеть «Хизб ут-Тахрир», по данным властей, является прибежищем для многих исламистов, подвергающихся преследованиям со стороны государства. Более того, согласно слухам и неофициальным данным, некоторые члены «Хизб ут-Тахрир» внедрились в правительственные органы и помогают другим членам партии в случае возникновения проблем с законом.
Все это, понятное дело, сопровождается постоянными контактами экстремистов с «коллегами» в Афганистане и перемещениями через границу в обе стороны по системе «сообщающихся сосудов». Крупномасштабные операции, проведенные правительственными войсками на «подозрительных» территориях в 2010 и 2012 годах, по мнению экспертов, не привели к установлению полного контроля властей над этими землями. Уничтожение некоторых лидеров боевиков, в частности, муллы Абдулло (2011), судя по всему, тоже не принесло ожидаемого эффекта.
Как развязать узел противоречий?
Многие таджикские политологи и прочие эксперты не первый год выступают с настоятельными рекомендациями правящему режиму насчет того, как развязать этот узел противоречий. В частности, уже упоминавшийся Рустам Хайдаров совершенно справедливо считает, что это может произойти только путем формирования среднего класса и создания на его основе гражданского общества. А для этого власть должна, помимо социально-экономических реформ, рождающих средний класс, всячески холить и лелеять «плюралистическую политическую систему», под которой понимаются «свободно функционирующие политические движения или партии, НПО и СМИ, имеющие различные, а иногда противоположные взгляды на решение общественных проблем». Именно через них население получает возможность легально и мирно отстаивать свои интересы. Пока же, когда светский сегмент общества неуклонно сокращается, а значение религиозных институтов растет, необходимо, по мнению Хайдарова, поощрение «умеренного ислама». Причем, подчеркивает политолог, вполне допустимы такие меры, как «огосударствление» того же ханафитского мазхаба и допуск к руководству страной «умеренных» исламистов. Главное, чтобы власть при этом вела свободный и равноправный диалог с различными общественными силами и обществом в целом.
Все это или почти все, наверное, правильно. Хотя, скажем, способность «умеренных» исламистов к необратимому движению в сторону демократии и гражданского общества нельзя считать гарантированной – пример Египта и даже Турции показывает, что они вполне могут развернуться и в прямо противоположную сторону. Но главное не это, главное в том, что правящий режим в Таджикистане просто не хочет (или не может?) работать «в режиме диалога». Более того, он яростно не желает отказываться от феодальной монополии в экономике и «султанистского» деспотизма в политике. То есть всячески препятствует формированию среднего класса и гражданского общества. Понятно почему – ведь они его похоронят. И это нежелание подавляет даже инстинкт самосохранения. Скорее, скажем, Рахмон сам выставит себя фанатичным исламистом. И вот как сменить такой режим мирным, демократическим и законным путем? Вопрос, естественно, относится не только к Рахмону, и не только к Центральной Азии.