ритм жизни какой может быть
Как сохранить здоровье в безумном ритме жизни
Современный ритм жизни требует от человека колоссальных затрат энергии, ведь мало кто может себе позволить жить в графике работа-дом. Абсолютному большинству прежде, чем позволить себе отдохнуть приходится переделать массу дел: сходить в фитнес-клуб или на курсы по самообразованию, сначала отвезти, а потом забрать ребенка из садика, приготовить завтрак, обед, ужин и так далее. Цикл задач у каждого человека свой, но у всех он включает в себя большое количество пунктов, и иногда организм может просто не справиться с нагрузкой.
Что же делать в таких случаях, как перезарядить свои внутренние батарейки? Прежде всего, нужно забыть об установках, которые заставляют нас жить в ритме марафона. Подобных установок множество: выйти замуж и родить ребенка до 30 лет, в этом же возрасте непременно заработать на квартиру, машину и так далее. Вы бежите, пытаясь во что бы то ли стало достичь цели, поставленной вам обществом, родителями или кем-то еще, но где в этом безумном беге сама жизнь?
И самое важное, не забудьте выделить хотя бы 10 процентов времени лично себе. Как и детям в школах, взрослым тоже нужны «переменки». Например, утром позвольте себе спокойно проснуться, а не вскакивать и бежать в метро с бигуди в волосах. Просто приучите себя хотя бы раз в день забыть про дела и бесчисленные «надо» и прислушиваться к себе.
Ритм жизни какой может быть
Современный ритм жизни и здоровье
Одно дело управлять парой волов, медленно влекущих за собой плуг, и покрикивать на них: «Цоб-цобе!», другое дело управлять реактивным самолетом, который в течение секунды преодолевает огромные расстояния. Если раньше реакция человека на внешние события могла быть достаточно медленной, то теперь, для того чтобы принять решение, требуются уже не секунды, а доли секунды. Техника, проникая в быт все большей массы людей, предъявляет человеческому организму совершенно новые требования.
Ускорился сам ритм жизни. Современный человек пребывает в условиях постоянного не столько физического, сколько интеллектуального и эмоционального напряжения. И это налагает определенный отпечаток на общее физическое состояние людей, на их здоровье.
Уже сегодня большинство профессий связано с высокой умственной активностью, причем это состояние должно поддерживаться на необходимом уровне в течение длительного времени.
Где же предел возможностям человеческого организма? Не ответив на этот вопрос, нельзя создавать новые виды транспорта, автоматизированные системы управления, проектировать новые города, развивать космическую технику, предназначенную для полетов с экипажем. Становится все очевиднее, что темпы научно-технического прогресса зависят не только от экономического потенциала государства и исходного объема накопленных материальных ценностей и знаний, но и от «человеческого» фактора, в частности возможностей нашего организма взаимодействовать с техникой, с измененной при помощи техники окружающей средой.
Ответ на кратко очерченный здесь круг вопросов может дать лишь комплексное изучение человека, охватывающее все его системы и органы на всех уровнях.
Качественное изменение взаимосвязи человека с окружающей средой, резкое повышение требований к интеллектуальной и эмоциональной деятельности в условиях ускоренного темпа современной жизни могут рассогласовывать различные функции организма. Поясним на примере.
Каждый организм живет, подчиняясь суточному ритму, связанному с вращением Земли. Этот ритм, эволюционно закрепленный на протяжении всей истории развития живых существ, можно обнаружить в деятельности любой системы нашего организма. Всем известно, что температура тела бывает наиболее низкой утром и наиболее высокой в ранние вечерние часы. В суточном ритме чередуются максимумы и минимумы количества различных клеток крови. Концентрация в крови виноградного сахара, присутствие в ней тех или иных гормонов также колеблются в определенном суточном ритме.
Но что происходит в организме, когда самолет за восемь часов переносит вас из Москвы в Хабаровск, где время на семь часов обгоняет московское?
Вылетая из Москвы в пятнадцать часов и прибывая в Хабаровск в шесть часов утра по местному времени, мы вступаем в новый день, «перепрыгнув» через ночь. Естественно, что в первые дни после такого полета человек чувствует себя усталым и неработоспособным. И это есть последствие временного рассогласования функций — расхождения между ритмами различных физиологических систем. Наш мозг живет по хабаровскому времени — он подчиняется и быстро приспосабливается к новому режиму жизни, или, как говорят, быстро синхронизируется с новыми социальными датчиками времени. Но внутренние наши системы все еще функционируют в соответствии с московским временем, так как их перестройка происходит медленнее. При этом, проводя комплексное исследование человека, удалось наблюдать разнообразные сдвиги, являющиеся признаками начального, пока еще не патологического рассогласования функций. Суметь выделить и зафиксировать такого рода отклонения — значит предвидеть возможность появления заболеваний в результате противоречий между возможностями современной техники и возможностями человека.
Биологические ритмы — это точные и тонкие рычаги управления всей многообразной жизнью человеческого организма. В центральной нервной системе, кроме обычных быстрых ритмов, которые наблюдаются на записи электроэнцефалограмм, есть еще и сверхдлинные 90-минутные ритмы, в течение которых происходит изменение чувствительности организма к внешним воздействиям. Не исключено, что и работоспособность и самочувствие человека тоже связаны с этими ритмами.
Были обнаружены медленные, с периодом в несколько часов, колебания сердечного ритма. Возможно, что они связаны с деятельностью различных управляющих систем: продолговатого мозга, гипоталамуса, эндокринных желез. Если это предположение подтвердится, то ученые смогут анализировать деятельность этих систем путем исследования сравнительно простого показателя — сердечного ритма.
Изучение биологических ритмов и их связи с другими процессами в организме приводит к заключению, что нарушения в ходе «биологических часов» как бы «запускают» механизм нарушений в обмене информацией и энергией, что, в свою очередь, вызывает структурные изменения в организме. Поэтому исследование биоритмов дает нам возможность рассчитывать заранее ход процессов в организме и одновременно позволяет выявлять самые ранние стадии отклонений. Такое прогностическое направление в физиологии имеет важный практический выход — оно позволяет создать методы и средства для массовых исследований населения, чтобы выявлять людей, еще не заболевших, но находящихся, как говорится, на грани заболевания. Это состояние «на грани» болезни, по-видимому, и обозначает предел возможностей для каждого отдельного человека. Превысить его — значит вызвать более серьезные нарушения в организме. Но предел не застывшая, однажды принятая величина. Он меняется в зависимости от обстоятельств и расширяется с помощью тренировки. Это еще раз доказали полеты в космос, открывшие такие резервы человеческого организма, о которых ученые и не предполагали. Современная наука дает достаточно данных для оптимистического взгляда на взаимоотношения человеческого организма со средой века техники.
Итак, современный человек испытывает слишком большое интеллектуальное напряжение, и это налагает нехороший отпечаток на его здоровье. Как говорится, «много будешь знать — скоро состаришься».
Конечно, было бы смешно полагаться на эволюцию. Слишком медленный этот процесс. Наш организм почти совсем не изменился со времен первых представителей человечества. Но зато, как показывают и наука и практика, столь, казалось бы, стабильная оболочка таит в себе неиспользованные возможности. Например, наш мозг .
Центральная нервная система человека чрезвычайно пластична. Известно, что, если в результате болезни выключается значительная часть мозга, функции мозга полностью восстанавливаются. После инсульта человек вначале совершенно беспомощен потом он снова начинает ходить, говорить. Это происходит не за счет возрождения погибших в результате кровоизлияния клеток мозга, просто другие части центральной нервной системы постепенно берут на себя функции погибших.
Резервы мозга вскрываются и в связи с необходимостью приспосабливаться к требованиям, которые предъявляет организму наш технический век. Среди других систем организма на изменение внешней среды быстрей и легче всех реагируют те, которые находятся под влиянием и контролем центральной нервной системы. Так, например, во время бега на коньках ритм сердечной деятельности у здорового человека значительно ускоряется в соответствии с нагрузкой, но затем быстро приходит в норму.
Но это отнюдь не дефект человеческого устройства. Скорее наоборот. Ведь деятельность всех систем — в особенности систем кровообращения и дыхания — направлена на то, чтобы сохранить как можно лучше деятельность мозга. В случае необходимости наш организм поступается очень многим: усиливает кровопоток в мозге за счет ослабления кровообращения в каком-либо органе. Так что предел выносливости центральной нервной системы ставится не ею самой, а теми системами, которые ее обслуживают.
Получается: организм «работает» на мозг, а мозг позволяет ему лучше приспособиться к любым условиям жизни. В этом заключена принципиальная возможность совершенствования физиологических реакций.
Второй путь преодоления трудностей — совершенствование самих условий труда человека, которое предлагает, в частности, инженерная психология. Ведь современный человек может поставить на службу себе, своему, организму целый ряд вспомогательных механизмов. Так же как в свое время паровая машина избавила нас от тяжелого физического труда, так сегодня и компьютерные инновации избавляют его от чисто механической вычислительной работы, от излишнего напряжения. Если человек сможет работать правильно и приятно, если он хорошо и умело научится проводить свой отдых, то можно не сомневаться, что его организм справится с повышенными требованиями жизни в век техники.
При этом необходимо сочетать физиологические возможности человеческого организма с теми увлекательными перспективами, которые открывает перед нами техника. Для решения этой задачи необходимо объединить усилия различных специалистов: физиологов и психологов, кибернетиков и математиков, инженеров и экономистов.
Как время летит: чем наш жизненный ритм отличается от ритмов предшествующих поколений
Иосиф Фурман
Многие жалуются на ускоряющийся темп жизни, но отдаем ли мы себе отчет в том, что конкретно изменилось в наших графиках по сравнению с прошлыми эпохами? В интервью журналу «Культиватор» историк Светлана Малышева и социолог Виктор Вахштайн рассказали, как экономика влияет на восприятие темпоральности, почему жители мегаполиса одновременно существуют в разных ритмах и как ночные развлечения связаны с привилегиями высших классов.
Cветлана Малышева, историк:
«Возможность не спать ночью была демонстрацией статуса и благосостояния»
Важнейшей вехой в изменении восприятия времени был переход от аграрного общества к индустриальному. В аграрном обществе время было коллективным, цикличным и непрерывным — все события переживались сообща, не было резкого разделения на время труда и досуга. Индустриальное общество разорвало этот цикл. У человека появилось индивидуальное время, которое он мог проводить вне коллектива, в котором трудился. Правда, для тех, кто не привык мыслить себя вне привычного сообщества, это подчас оказывалось стрессом.
В XIV веке возникают городские часы, и это тоже стало важным поворотным моментом в переосмыслении времени. Время всегда было конкретно, прочно связано с определенными занятиями: время молитвы, время выхода на поле, время окончания работ. Даже счет времени был привязан к повседневному ритму жизни. В древности существовало такое понятие — «косой час». В разное время года светлое и темное время суток имеет разную продолжительность. Но и темное, и светлое время суток для удобства делили на 12 часов: и день, и ночь состояли из 12 часов, но продолжительность «дневных» и «ночных» часов оказывалась разной, за исключением дней равноденствия. Время было адаптировано и для представителей разных слоев и «профессий». С появлением часов время становилось не просто исчисляемым, но и безличным, единым для всех.
Историк культуры Виктор Живов верно подметил, что собственником времени в России всегда было государство. В Европе вся система измерения времени создавалась постепенно «снизу» — городской культурой, потребностями развитием торговли. А в России новации в этой сфере внедрялись «сверху». Речь идет, прежде всего, о «приближениях» российского календаря к европейскому, осуществленных Петром I и много позже, в 1918 г. — советским правительством (хотя эксперименты с «зимним» и «летним» временем продолжают происходить и на наших глазах).
Деревенская жизнь, 1517 год
В Западной Европе раньше начали процессы урегулирования проблемы выходных дней на промышленных предприятиях. Но проблемы существовали и там. После выходных и праздников, которых всегда не хватало, рабочие практиковали так называемый «голубой понедельник» — в массовом порядке просто не выходили на работу.
В Российской империи время труда и отдыха регулировало государство, причем, отдельно для разных социальных групп. Единых дней еженедельного расписания не было до революции 1917 года, и это был дополнительный фактор расслоения общества. Из двух групп праздничных дней царской России — «статских торжественных» (праздники, связанные с царским семейством) и «табельных» (дни религиозных православных праздников) — первые являлись выходными лишь для определенных городских групп (чиновников, студентов и др.). Разное количество дней отдыха было у ремесленников и рабочих. Самой болезненной проблема отдыха была для торговослужащих — многие приказчики вынуждены были работать и в воскресенья, и в праздники, имея только три выходных дня в году.
Наличие неограниченного времени досуга подчеркивало статус и состоятельность обладавшего им, расходование времени было «демонстративным потреблением». Возможностью не спать ночью, а предаваться ночным развлечениям могли пользоваться лишь те, кому не нужно было вставать чуть свет на работу. Это было привилегией, прежде всего, богатых и именитых. Известный актер Василий Иванович Качалов вспоминал, что когда его родители устраивали приемы, мать останавливала часы и завешивала окна, чтобы гости не думали о времени (так и сейчас делают в игорных заведениях). В XIX веке дворянская культура транслировалась сверху вниз: традиции ночных развлечений перенимают купцы (купеческие загулы), торговцы, а затем и низшие классы.
Виктор Вахштайн, социолог:
«Возможно, стандартное время потеряет свою значимость»
Проблема времени не отпускала социологию на протяжении всей второй половины ХХ века. Яростная полемика развернулась вокруг двух разных способов мыслить отношения между временем и сообществом. В основе первого направления, связанного с именем Эмиля Дюркгейма и ставшего мейнстримом, лежит представление о том, что время является социальным конструктом, и, следовательно, объективного времени просто не существует. Подпавшие под обаяние Дюркгейма антропологи скрупулезно изучили, как в разных сообществах по-разному «течет время». К примеру, в некоторых культурах представление о времени не позволяет сказать «время лечит»: у человека, принадлежащего к таким культурам, нет ощущения, что со временем он удаляется от события, которое его травмировало.
Иммануил Кант предположил, что время — трансцендентальная категория, то есть оно локализовано в «воображаемых очках», через которые человек смотрит на мир, потому что его разум так устроен. Дюркгейм попытался усилить и социологизировать тезис Канта: человек действительно видит мир через «очки», но изготовило их для него то сообщество, которому он принадлежит. Однако позднее структурная антропология попыталась выделить структуры восприятия времени и столкнулась с проблемой: антропологи поняли, что «сообщество» — рыхлое и многослойное понятие, тем более в современном мире.
Есть замечательное исследование антрополога Дарьи Димке, описывающее, что происходит в одном сибирском поселке городского типа, когда там останавливается завод. Оказалось, что утренний заводский гудок структурировал жизнь, синхронизировал различные ритмы. Мать просыпалась с гудком, чтобы приготовить завтрак для детей, ее муж-рабочий приходил в себя после похмелья и шел умываться, и т.д. Когда завод закрылся, пропал и гудок, но на смену прежнему привычному ритму не пришло ничего нового: работы нет, а деревенской жизнью бывшие работники завода жить тоже не могут… Произошло то, что Дарья назвала «феноменом гетерохронии» — утраты общего ритма времени. В этом поселке никакие учреждения не открываются и не закрываются вовремя — если вам нужно что-то купить в сельском магазине, можно пойти домой к продавщице, чтобы она встала за прилавок. Так что идея о том, что сообщество создает ритм, не так очевидна, потому что и структура, и ритм могут создаваться чем-то другим.
Теперь посмотрим на альтернативу, которую предлагает нам феноменология. В ней время не конструируется сообществом, а создает его. Альфред Шюц выделяет четыре разных типа времени: 1) космическое время (он верил, что существует некое общее, объективное, подобное пространству время, «время физиков»); 2) durée — длительность субъективного переживания (например, когда вы спите, вы находитесь в этом времени); 3) стандартное гражданское время — время календарей (это ответ на вопрос: какое сегодня число, какой день, который час); 4) время «живого настоящего», где люди синхронизируют свои перспективы в процессе непосредственного взаимодействия. В социальном мире доминирует «время календарей», но в особые моменты на первый план выходит «живое настоящее». Например, в период новогодних праздников: общий ритм распадается на множество отдельных аритмичных взаимодействий.
Что касается восприятия времени жителем мегаполиса, недавно я принимал участие в работе студенческой «летней школы», где одна из групп предложила любопытную концепцию исследования, в котором городская мобильность — когда, куда, на чем поехать, чтобы везде успеть — представляется в метафорике игры с нулевой суммой. Вы, как и в компьютерной стратегической игре, должны принимать решения, а в случае неудачи пропускаете ход и теряете время. И я понял, почему двадцатилетние студенты так увлеченно работают над этой концепцией: они очень остро переживают чувство потери времени. Им не так важно, что именно они будут делать со своим временем (если они его выиграют, избегут пробок, очередей, заторов и проволочек) — но они боятся его потерять. Метафора игры в современном городе работает лучше, чем метафора «время как ресурс».
астрономические часы в Праге
В «живом настоящем» люди коммуницируют друг с другом — но ни один из нас не принадлежит целиком к тому порядку, в котором находится. Город полиритмичен, и становится все более полиритмичным. И тут возникает феномен расцепления, разрыва и дробления коммуникативных форматов (которые некоторые называют фреймами). Когда Ирвинг Гофман читал свою знаменитую лекцию о том, как устроен фрейм «Лекция», сами лекции еще представляли собой действительно единый коммуникативный формат. Но сегодня лекция — это уже что-то иное: перед глазами лектора обычно разворачивается огромное количество микро-взаимодействий в других, «вложенных» в лекцию форматах: просмотр ленты новостей, переписка по смс, переписка «в контакте» с соседней партой и т.д. У каждого такого фрейма свой ритмический рисунок. И именно благодаря наложению таких ритмических рисунков образуется нечто, что мы именуем сообществом.
Есть утопическая, но не лишенная шарма гипотеза, что Шюц совершил ошибку, утверждая, будто доминирующим в мире повседневности является стандартное гражданское время, а живое настоящее — лишь «приятный бонус». Возможно, гражданское время уже не является доминирующей временной структурой. Наша жизнь не разворачивается в гомогенном стандартном времени: мы живем от одного телефонного звонка до другого, от имэйла до имэйла. Определяющим фактором становится сама себя упорядочивающая во времени коммуникация здесь-и-сейчас.
Свой ритм жизни
Продолжаю тему выбора и силы воли — теперь уже в прикладном ракурсе для реальных дел.
В недавней статье о лени и силе воле зарекся поделиться одной хитростью, которая помогает практиковать полезные занятия на постоянной основе. Делюсь. В качестве наглядного примера будут занятия физкультурой, но прием срабатывает повсеместно — и в обучении, и в работе, и в повседневных делах.
Так интересно устроен ум, что одно и то же занятие воспринимается совершенно по разному в зависимости от контекста. Например, когда ненавязчиво приглашают на мероприятие, куда не особенно стремишься, но побывать скорей желаешь, чем нет, то на душе сохраняется легкость — ум предчувствует горизонт грядущего свободным и вариативным, как бы открытым к исполнению личных желаний путника.
А если на мероприятие не приглашают, а принуждают его посетить, например, апеллируя к долгу — по сути шантажируя виной и лишением одобрения, то в таком ракурсе вся легкость выветривается, потому что горизонт событий угрожает сузиться до единственной «обязательной» колеи, не считающейся с личной волей путника.
Примеры — абстрактные, а жизнь, разумеется, сопровождается обилием нюансов. Здесь я хотел подчеркнуть, что ум не любит вынужденности, и когда есть возможность, сопротивляется ей изо всех сил. Ум не любит таких слов, как «надо» и «должен», и всегда приветствует «можно», подразумевающее открытое проявление личной воли.
Можно сказать, что здоровая личная воля только в таком формате и существует, когда исходит из честного предпочтения. В противном случае остается сила воли невротичная, отравленная принудиловкой, когда действуют не в согласии с собой, а наперекор своему нутру.
Как практиковать полезные занятия без насилия над собой?
Возможно, вы замечали, что большинство людей, приступивших к спортивным тренировкам, забрасывают занятия в среднем спустя пару месяцев. Так происходит вовсе не из-за слабохарактерности, а потому что запланированные тренировки встраивают в привычный ритм жизни некорректно.
Представьте механизм с конгломератом программ, которыми он управляется. На фоне тысяч отлаженно взаимодействующих процессов, появляется одна маленькая, но достаточно влиятельная программа «взбрык эго 2017», приказывающая системе подчиниться, и приступить к ежедневным интенсивным упражнениям. Голос программы силен достаточно, чтобы напрячь всю систему, но слишком самонадеян и некомпетентен, чтобы все уже действующие программы были переписаны под новые нужды. В итоге механизм трещит, глючит, зависает, и чтобы окончательно не сломаться, начинает бастовать.
Если подходить к запланированным делам и занятиям реалистично, то себе надо бы не указывать, что и в каких количествах выполнять, а для начала себя исследовать, чтобы вычислить есть ли, вообще, почва для этой работы, и насколько она плодородна. А сопротивление эго — это голос маленькой программы, по наивности возомнившей себя начальником всей психики.
Самопознание помогает вычислить свой ритм жизни. И не нужно спешить его менять подстраивая под новые занятия; напротив, это новые занятия целесообразно подстраивать под свой ритм. Иначе, загнанное нутро перестает прислушиваться к бестолковому эго, теряется согласие с самим собой и нарастает внутренний разлад.
На progressman.ru я уже говорил об уважении ритма происходящей жизни. Аналогичным образом полезно чутко учитывать и собственный ритм, не загоняясь в жесткие рамки.
Проникаясь идеями о самосовершенствовании, энтузиасты планируют конкретные мероприятия по само-улучшению. И с этим все в порядке. Проблемы начинаются там, где планы подразумевают жесткие рамки. Воодушевившись надеждой на светлое будущее, ум наивно намечает конкретные планки. Например, решает посещать спорт-зал три раза в неделю по часу. И если этот внешний план не учитывает внутренний ритм, то с каждым занятием нарастает сопротивление. В итоге человек, вполне способный получать радость от физкультуры, ее попросту забрасывает.
Мне лично в настоящем претит заниматься физкультурой по часу и больше. Разве что в качестве исключения. А вот 20-25 минут ежедневных упражнений без чрезмерных нагрузок я практикую уже не первый год. О срывах даже речи не идет, потому что я занимаюсь по своему желанию в согласии с внутренним ритмом. Точно так же, я не шибко люблю бегать дольше 15 минут, а вот гулять, или неспешно кататься на велосипеде на свежем воздухе могу регулярно часами.
Взрослым, как и детям на самом деле нравится движение. Нам нравится прыгать, бегать, упражняться — тело любит умеренную нагрузку. Просто нужно поймать свой ритм.
Нет необходимости подтягиваться и отжиматься до изнеможения, когда тело уже трясет. Вполне реально поддерживать и даже развивать свою физическую форму в радость, занимаясь умеренно. Пускай за подход будет выполнено в два раза меньше повторений от предельно возможного, главное — не изнуряться. Тело само подскажет, когда сделать следующий шаг, увеличив нагрузку без угрозы выбиться из своего ритма жизни.
Если запланированные дела и занятия не приживаются и нутро сопротивляется, значит, прислушивались к себе не чутко, и где-то забежали вперед паровоза, приняв желаемое за действительное — надуманный образ себя эффективного за свой реальный ритм жизни.
Если нутро протестует даже против пяти минут занятий, значит, увы, придется признать, что внутренний расклад в настоящем к данной теме не располагает. Попробуйте снова через неделю, или через год, когда расклад поменяется.
Конечно, в жизни бывают непростые периоды, когда нутру приходится мириться с долговременными программами эго. Например, при студенчестве, армии, работе, воспитании детей. Но и здесь себя никак не обмануть. Иному студенту для успешной пятилетней отсидки в вузе просто необходимы шпаргалки. Сотрудники в организациях упорно филонят, отлынивая от неинтересных дел, или психосоматически болеют. Супруги сбагривают детей бабушкам, практикуют безответственность, расходятся.
А если ум не находит способа спастись от перегрузки, то заходит за разум, либо отключает сознание от тела.
Поэтому, когда есть возможность, не спешите, не ставьте завышенных планок. Тогда развитие станет ненавязчивой игрой, где результат уже не так значим, как процесс.
Другие статьи по этой теме: