три монаха оптиной пустыни на пасху убитых
Убийство трех монахов в Оптиной Пустыне на Пасху
Убийство трех монахов в Оптиной Пустыне на Пасху 1993г. Мистика Пасхального дня..
На фото купол Воскресенского Храма в Иерусалиме
После Оптиной Пустыни я поехал в Москву и зашел в Храм Сошествия Святого Духа на Лазаревском кладбище. Там хранится в числе прочих вещей православных подвижников, сапог с кровью отца Василия. Я помолился и купил в Храме иконку Казанской Божьей Матери, которую иеромонах Василий любил и почитал. Он записал в своем дневнике:
17 октября 1988 г. Пришел в монастырь. Преподобне отче наш Амвросие, моли Бога о мне!
17 ноября 1988 г. Икона Казанской Божией Матери и икона преподобного Амвросия источали миро. Матерь Божия, укрепи нас! Старец святый, заступись за обитель!
» Чем больше любовь, те больше страданий душе; чем полнее любовь, тем полнее познание; чем горячее любовь, тем пламенней молитва; чем совершеннее любовь, тем святее жизнь» Старец Силуан.
«Любить Бога никакие дела не помешают. Что надо делать, чтобы иметь мир в душе и теле? Для этого надо любить всех, как самого себя, и каждый час быть готовым к смерти».
Иеромонах Василий
» Когда сильный холод прохватит меня, я начну напряженнее говорить молитву, и скоро весь согреюсь. Если голод меня начнет одолевать, я стану чаще призывать имя Иисуса Христа и забуду, что хотелось есть. Когда сделаюсь болен, начнется ломота в спине и в ногах, стану внимать молитве и боли не слышу. Кто когда оскорбит меня,только вспомню, как насладительна Иисусова молитва; тут же оскорбление и сердитость пройдет и все забуду».
Откровенные рассказы странника духовному своему отцу.
От Матфея святое Евангелие чтение слова Иисуса Христа из Нагорной проповеди:
» Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А Я вам говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных. Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же делают и мытари? И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенного делаете? Не так же поступают и язычники?
Итак будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный»
Участники вечной Пасхи
Памяти убиенных на Пасху 1993 года Оптинских братий
Верю, что Господь, призвавший их в первый день Святаго Христова Воскресения через мученическую кончину, сделает их участниками вечной Пасхи в невечернем дни Царствия Своего.
Патриарх Алексий II. 18 апреля 1993 г.
Прошло два, три дня, а я так и не смогла побеседовать ни с кем из отцов, знавших иноков, убитых на Пасху. Кто-то пообещал рассказать, но позднее, после поста, так как очень занят. Кто-то отказался, ссылаясь на то, что уже рассказал всё, что знал, и рассказ этот вошел в широко известную книгу «Пасха красная» Нины Павловой…
Каждый день перед началом послушания стараюсь приложиться к мощам старцев Оптинских и поклониться убиенной братии – иеромонаху Василию, инокам Трофиму и Ферапонту. И вот сегодня, войдя в часовню Воскресения Христова – место упокоения убиенных, попросила:
«Отцы дорогие! Простите, что дерзаю просить вас о помощи! Ясно чувствую недостоинство свое, но так хочется напомнить о вас людям, почтить вашу память и еще раз поклониться вам… Если можно, помогите, пожалуйста!»
Оптинцы опытным путем знают, как скоропослушливы отец Василий, отец Трофим и отец Ферапонт, как хотят они, чтобы никто не ушел из обители неутешенным. И дальнейшие события могут стать еще одной страницей летописи о молитвенной помощи убиенной братии всем, кто обращается к ним.
В этот же день я записала воспоминания о братии сразу трех человек.
– Я беседовал с иноком Ферапонтом дважды. Было видно, что он очень собранный. Углубленный в себя. Он деятельно занимался Иисусовой молитвой. А это сразу видно. Как видно? По сосредоточенности… Когда человек напряженно удерживает молитву, когда он старается быть в предстоянии перед Богом, это ощущается… Отсекаешь помыслы и хранишь молчание… Внутреннее и внешнее.
Знаю людей, которые держали Иисусову молитву; в Оптиной были и сейчас, конечно, есть многие братия, которые стараются держать эту молитву, но ни у кого из них тогда не чувствовалось такой внутренней сосредоточенности, как у отца Ферапонта.
Я стремился к внутреннему деланию, искал таких людей, и он был такой. Насколько он продвинулся в молитве – одному Богу известно. Но то, что он находился в этом делании, не подлежит сомнению.
Великим постом я приехал в Оптину и, побеседовав с отцом Ферапонтом, спросил у него совета про себя самого. Но он не стал от себя ничего говорить, а отправил меня к старцу, отцу Илию. И старец благословил меня остаться в Оптиной на год, сказал поступать в семинарию.
Я размышлял. А после убийства почувствовал такой духовный подъем! Знаешь, когда за Православие страдают, это очень вдохновляет! Понимаешь: они своей жизнью заплатили, а ты вообще ничего не сделал…
Вот – рассказал. Поделился. А сейчас, извини, нужно идти служить панихиду.
А спустя несколько минут воспоминаниями поделился иеросхимонах отец Серафим, в 1993 году – иеромонах Михаил:
– Отец Василий, отец Трофим, отец Ферапонт – это люди, которые подвизались, искали Бога и созрели для вечной жизни. Отец Василий был ярким человеком, ему Господь даровал мощный дар проповеди, дар слова. А стихи духовные какие он писал! Молитвенник. На нем была такая благодать… Он шел впереди всех!
Отец Ферапонт молился. Он и молчал, потому что молился. Когда молишься – не до суетных разговоров… У него в дневнике последняя запись – слова Исаака Сирина: «Молчание есть таинство будущего века». Царской силы был человек и физически, и духовно. Он каждую ночь вставал и творил пятисотницу. Ночью – отрывая время у сна. Пятисотницу ночью мало кто делает… На пол – телогрейку, чтобы звук заглушить от земных поклонов…
Все трое убиты подло – в спину.
Многие чувствовали, что произойдет что-то страшное. Я после Пасхальной заутрени во Введенском храме шел в скит, чтобы готовиться к средней литургии. Шел, как обычно, дорожкой к скиту в предрассветной темноте, и вдруг почувствовал ужас. Он охватил меня так сильно! Никогда в жизни я не чувствовал такого ужаса! Отец Мелхиседек делился потом, что испытывал страшное уныние.
А еще раньше, у храма, на меня вдруг вышли трое, в кожаных куртках. Они шли прямо на меня, и у них были такие взгляды, полные злобы, что я сразу подумал: «Убийцы!» Хотя еще ничего не знал о предстоящем убийстве. А там снимали фильм об Оптиной. И как раз – мощный луч света. И эти трое стушевались, развернулись, ушли в темноту. Я сейчас думаю, что тоже мог погибнуть. Но я был не готов тогда, и Господь не попустил.
А они были готовы. На них печать Божия была – Господь взял лучших из нас. Их привезли потом на машине, а они лежали – как живые – мягкие, на лицах – мир и покой. Иногда говорят: «Убили первых попавшихся…» Нет. Они были избранники Божии. Умереть за Христа – это честь, которую еще нужно заслужить.
Всё, сейчас будет Чин о Панагии. Помоги Господи!
После послушания в этот день мне нужно было на почту. Приезжаю, а в почтовом отделении – огромная очередь. Душно, жарко. А тут еще передо мной стоит пожилая женщина очень словоохотливая… Я, уставшая, отвечаю неохотно, а потом вслушиваюсь в ее слова и понимаю, что эта встреча – неслучайна. И рассказывает она мне – о чудесной помощи убиенной братии! Вот что поведала мне Галина Дмитриевна, жительница Козельска:
– Тяжело стоять, жарко… Ну, ничего… А ты, милая дочь, в Оптиной, небось, трудишься? Как узнала? Ну, вас, оптинских, видно: молодые сейчас нечасто юбки длинные и платки носят… Я раньше в монастыре часто бывала… Да… Сейчас вот редко езжу, а раньше часто… Почему редко? Думаешь: сколько мне лет? Не-ет. Не семьдесят. Мне восемьдесят лет! Так что уже тяжело… В ближний храм хожу. С мужем. У меня три года назад муж появился! Может, тебе это и забавно покажется: в такие годы замуж выходить… Но ты сначала послушай…
В жизни у меня много скорбей было. Росла с мачехой. Она меня не любила. Обижала очень. Потом замуж вышла, а муж пить начал. Тоже сильно обижал. А потом дети выросли, разъехались далеко, муж умер. И осталась я совсем одна. И была у меня такая скорбь – одиночество…
Вот как-то, три года назад, приехала в Оптину, смотрю: а там люди окружили отца Илия. Знаешь старца Илия? Я тихонько подошла. А он вдруг ко мне поворачивается: «Как поживаете, матушка?» А я смутилась и отвечаю: «Да вот старая уже, а пожить еще хочется…» А он улыбается и спрашивает: «Двадцать лет хватит?» А мне как раз семьдесят семь исполнилось. Я и выдала: «Тогда уж, батюшка, двадцать три – чтобы как раз до ста лет дожить!» Он улыбнулся. Я унывала, а от его улыбки – сразу легче на душе стало.
Пошла в часовню к убиенной братии. Смотрю: там девушка записку за крест прячет. Я у нее спрашиваю: «Что это вы делаете?» Она засмущалась, но всё же отвечает: «Вот, прошу у отцов помощи… Они помогают… Господь их слышит…» И вышла из часовни.
Подумала я, подумала, и тоже решила написать записку. Вслух поделилась: «Отцы наши дорогие, любимые! Вот, пока нет никого в часовне, я вам расскажу… Так мне тяжело одной, так одиноко! Помогите, пожалуйста! Знаете, жизнь несладкая была. И пролетела так быстро! Может, еще поживу, даже и лет двадцать… Только тяжело мне очень одной… А еще домик я хотела продать. Никак не продается… Давно уж… Помогите, если можно…»
Это я сказала, а в записке только и написала: «Очень одиноко мне. Раба Божия Галина».
И что ты думаешь, милая дочь?! Не прошло и недели, как продала я очень удачно домик! И на этой же неделе познакомилась я со своим дедушкой! Где? А в храме! Дедушка у меня, знаешь, какой хороший! Георгий! В честь Георгия-Победоносца! Очень верующий и добрый человек. Ветеран войны…
И так мы с ним хорошо зажили, что теперь и умирать не хочется… Вот, три года живем… Мне – 80, ему – 86. Может, кто-то и думает, что в таком возрасте спутник жизни не нужен… Только нам так хорошо вместе! После моего одиночества мне это так утешительно! Утром он встанет и (я-то забываю часто, а он – никогда) всегда сам святой воды попьет и частицу просфоры скушает и мне принесет. На службу в храм всегда вместе ходим. Еще гуляем вместе, природой любуемся… Иногда ночью он встанет, я тоже проснусь, смотрю: а мой дедушка уже – у икон, стоит, тихонько молится… И так мы и живем мирно, дружно – отец Василий, отец Трофим и отец Ферапонт обо мне позаботились!
Очередь моя подходит… Видишь, сколько я тебе рассказала…
Нашел бы я тяжелые слова
О жизни, о холодности могилы,
И речь моя была бы так горька,
Что не сказал бы я и половины.
Но хочется поплакать в тишине
И выйти в мир со светлыми глазами.
Кто молнией промчался по земле,
Тот светом облечен под небесами.
Отец Василий, отец Трофим, отец Ферапонт, молите Бога о нас, грешных!
Оптина Пустынь
Толкования
Священного
Писания
Должно о всем благодарить Господа, праведно налагающего на нас труд к терпению, которое для нас полезнее утешения, возвышающего душу. Видно, так Господу угодно. Скорби не могли бы постигнуть нас без попущения Божия – ради грехов наших. И самые эти скорби охраняют нас от других искушений.
В терпении надо стяжавать свое спасение. Терпение необходимо. Другими словами – необходим крест.
Искренность и твердость произволения испытывается именно терпением и временем.
Оптинские
праздники
ноябрь ← →
| пн | вт | ср | чт | пт | сб | вс |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 |
| 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 |
| 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 |
| 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 |
| 29 | 30 |
Последний фотоальбом
Видео
Духовные беседы с паломниками
Страница, посвященная убиенным на пасху 1993 года оптинским братиям: иеромонаху Василию, инокам Трофиму и Ферапонту
В от уже много лет в монастыре Оптина Пустынь ежедневно поминают за Божественной Литургией убиенных братьев – иеромонаха Василия (Рослякова), инока Трофима (Татарникова) и инока Ферапонта (Пушкарева). Многочисленные паломники прибывают отовсюду поклониться их святым могилам и попросить благодатной помощи в духовных и житейских нуждах.
За это время слава об убиенных монахах распространилась не только по всей России, но и далеко за ее пределами. Бог прославляет избранных своих, отдавших жизнь ради имени Его Святаго.
Известие о мученической смерти трех Оптинских насельников от руки сатаниста на Пасху 1993 года подобно грому небесному прорезало обычную повседневность жизни, потрясло людские души и сердца.
Вскоре после гибели братий на имя отца Наместника была направлена телеграмма:
Христос Воскресе! Разделяю с Вами и с братией обители Пасхальную радость! Вместе с вами разделяю и скорбь по поводу трагической гибели трех насельников Оптиной Пустыни. Молюсь об упокоении их душ. Верю, что Господь, призвавший их в первый день Святаго Христова Воскресения через мученическую кончину, сделает их участниками вечной Пасхи в невечернем дни Царствия Своего.
Три монаха оптиной пустыни на пасху убитых
Убийство на Пасху. Как Николай Аверин из Козельского района захотел отомстить богу за свою болезнь, а вместо этого дал околоцерковным конспирологам самое убедительное доказательство оккультного заговора против православия.
Здания Свято-Введенского ставропигиального мужского монастыря, более известного как Оптина пустынь, были переданы в ведение РПЦ в ноябре 1987 года. Скоро в возвращенную церкви обитель в Калужской области потянулись паломники со всей России: воцерковленных православных привлекала слава канонизированного на следующий год оптинского старца Амвросия Оптинского (1812-1891), интеллигенцию — имя Достоевского, который искал здесь утешения после смерти своего трехлетнего сына Алеши и вывел преподобного Амвросия в «Братьях Карамазовых» под именем Зосимы, неформальную молодежь подкупало небрежное упоминание Оптиной в одном из первых больших интервью культового тогда Бориса Гребенщикова.
В июле 1988-го, когда братия монастыря кроме наместника насчитывала лишь двух иеромонахов, двух иеродиаконов и четырех послушников, здесь отслужили первую литургию, которая запомнилась очевидцам «такой волной благодати, что незнакомые люди, как родные, бросились обнимать друг друга». В еще не отстроенной после десятилетий запустения (при советской власти здесь располагалось профтехучилище, в котором готовили механизаторов) обители в те годы царит атмосфера экзальтации: паломники называют ее «страной чудес», и, возвращаясь домой, охотно делятся рассказами об особой благодати этого места и окружающих его чудесах и знамениях.
Жители окрестных деревень, впрочем, относились к вернувшимся в эти места священнослужителям по-разному. Однажды в начале 1990-х на стене обители появилась издалека заметная черная надпись «МОНАХИ — ПСЫ ****** [блудливые]», но кто именно ее оставил, неизвестно.
Идиллия в Оптиной неожиданно прервалась в апреле 1993 года, на Пасху, когда в монастыре было совершено тройное убийство.
Василий, Трофим и Ферапонт
Выпускник журфака МГУ москвич Игорь Росляков приехал в Оптину пустынь в год, когда восстановление монастыря только начиналось. Священнослужители отмечали, что молодой послушник — человек старательный, молчаливый и скромный: любую работу он выполнял безотказно.
Первой перемены в сыне заметила его мать. Неожиданно Игорь, до того кропотливо собиравший домашнюю библиотеку, вынес из дома все книги Льва Толстого: «Мама, да он же еретик!». Толстого заменили сочинения святителя Игнатия Брянчанинова, молодой человек стал ходить на церковные службы, а потом уехал в Оптину пустынь.
Лишь спустя несколько лет после того, как Росляков поселился в монастыре, случайно выяснилось, что в миру Игорь был капитаном сборной МГУ по водному поло — кто-то из паломников нашел его фотографию с кубком в газете «Известия». В Оптиной молодой послушник держался обособленно и о своей прошлой жизни не распространялся. По словам насельников монастыря, он приложил много сил для восстановления обители и вскоре стал иноком, а затем и иеромонахом, приняв имя Василий.
Полной противоположностью Рослякову был Леонид Татарников, позже нареченный иноком Трофимом. Братия и прихожане хорошо его знали — молодой человек, приехавший в Оптину в августе 1990 года из Бийска, выделялся живостью характера; он быстро сновал по монастырю и, не мешкая, брался за любую работу. В миру Татарников успел сменить несколько профессий — после службы в танковых войсках поработал в Сахалинском рыболовстве, занимался художественной фотографией, побывал фотокорреспондентом в районной газете, сапожником, пастухом и пожарным. Родственникам свой уход в монастырь он объяснил знамением: видел, как от одной из икон в храме исходит ослепительный свет, и слышал неземной голос.
Будучи человеком нетерпеливым, Татарников спешил стать монахом. В Оптиной вспоминали, что как-то раз он пришел просить, чтобы постриг совершили поскорее. «А может, тебя сразу в схиму постричь?» — спросил его иерей, к которому он обратился. «Батюшка, я согласен!» — воскликнул тогда Татарников. За это — или какую-то другую провинность — Татарникову на два месяца отказали в проживании в стенах монастыря. Молодой человек поселился в землянке неподалеку, но не пропустил ни одной службы. В обители он заведовал паломнической гостиницей, работал звонарем, переплетчиком и чинил часы.
Меньше, чем через год после приезда, Татарников добился своего и принял постриг под иноческим именем Трофим. «Трофим был духовный Илья Муромец, и так по-богатырски щедро изливал на всех свою любовь, что каждый считал его своим лучшим другом. Я — тоже. Он был каждому брат, помощник, родня», — вспоминал о Татарникове игумен Владимир.
Еще один будущий насельник Оптиной — сибиряк Владимир Пушкарев — появился в монастыре в июне 1990 года, преодолев пешком 75 километров от Калуги. Местные утверждают, что, дойдя до ворот монастыря, он не стал стучать, а встал на колени и так стоял до самого утра, терпеливо дожидаясь, пока его впустят.
Уроженец Новосибирской области, Пушкарев прослыл в монастыре человеком замкнутым — много часов он просиживал в собственной келье или столярной мастерской. Художник-резчик Сергей Лосев, работавший тогда в монастыре, говорил, что в Пушкареве «чувствовался огромный внутренний драматизм и напряженная жизнь духа, какая свойственна крупным и сложным личностям». «Что за этим стояло, не знаю. Но это был человек Достоевского», — говорил о сибиряке Лосев.
Неожиданно хорошие отношения у этого немногословного человека сложились с околомонастырскими «воробушками» — молодежь ему доверяла и охотно училась резьбе по дереву. За полтора года до гибели Пушкарев стал иноком и принял имя Ферапонт. Он стал заведовать столярной мастерской: резал кресты, готовил доски для икон, делал мебель.
Пасха-93
Уже после убийства в монастыре заговорили, что Великим постом к иноку Трофиму в переплетную мастерскую приходил незнакомый мужчина, заявлявший, что «монахов надо убивать». На предложение успокоиться и пообедать в стенах обители неизвестный не отреагировал и пообещал, что скоро церковников начнут «резать». «Ты наш, наш!» — якобы повторял гость, ухватив на прощанье инока за руку.
В Оптиной вспоминали, что сразу несколько послушников внезапно поранились в алтаре накануне Пасхи, а под вечер Страстной субботы над монастырем стояло странное марево — «воздух будто дрожал, контуры предметов двоились, а сердечники хватались за сердце». Необычные атмосферны явления на Пасху местные жители, как говорят, видели и раньше — перед аварией на Чернобыльской АЭС.
Пасхальная литургия 18 апреля 1993 года закончилась около пяти утра. Монастырские автобусы увезли из Оптиной пустыни жителей окрестных деревень, с ними уехали и милиционеры, охранявшие участников богослужения. Обитатели монастыря и паломники отправились в трапезную. Отец Василий, которому предстояло провести еще две службы, лишь немного посидел за столом и, поздравив всех с Христовым Воскресением, поднялся к себе в келью.
К шести часам утра монастырский двор опустел. Последним уходил в скит игумен Александр, встретивший по дороге инока Трофима. «Благословите, иду звонить», — попросил Трофим и, получив благословение, отправился в сторону звонницы.
«Это случилось на Пасху в 6.15 утра. Мы разговлялись за чаем в иконописной мастерской, когда благовест колоколов вдруг оборвался и раздался тревожный звон. “Какой странный звук, — сказал Андрей, разливая чай. — Скорее набат”. А я еще подумала с досадой: “Вечно Андрей со своими шуточками — ну, какой же набат? Пасха ведь!”», — рассказывала потом иконописец Тамара Мушкетова.
Первой к упавшему отцу Василию подбежала двенадцатилетняя Наташа Попова. За два года до этого девочку из Киева привезли в Оптину пустынь родители. Иеромонах лежал на дорожке возле ворот скита. Четки при падении отлетели в сторону. «Почему он упал, я не поняла. Вдруг увидела, что батюшка весь в крови, а лицо искажено страданием. Я наклонилась к нему: “Батюшка, что с вами?”. Он смотрел мимо меня — в небо. Вдруг выражение боли исчезло, а лицо стало таким просветленным, будто он увидел ангелов, сходящих с небес», — рассказывала потом Попова.
В седьмом часу утра, когда в скиту началась литургия, в храм ворвался молодой послушник Алексей, кричавший: «Братиков убили! Братиков!». Умирающего иеромонаха перенесли в храм, положив возле раки с мощами преподобного Амвросия. Бледный священнослужитель уже не мог говорить и, судя по движениям губ, сосредоточенно молился. «Он молился до последнего вздоха, и молилась в слезах вся Оптина. Шла уже агония, когда приехала “скорая”. Как же все жалели потом, что не дали отцу Василию умереть в родном монастыре!» — пишет в своей книге Нина Павлова. Священник скончался по дороге в больницу.
Местные жители отмечали, что после убийства монахов в Оптину пустынь как будто вернулась зима — задул холодный ветер, пошел дождь, а потом снег. Люди собрались у залитой кровью звонницы, плакали и молились за убитых монахов.
«Сатана 666»
«Так, осмотр начинается. В центральном месте, рядом с деревянной скамейкой, покрытой зеленым байковым одеялом в белую клетку лежит труп… Это отец Василий? А, это инок Ферапонт», — прокурор-криминалист Лариса Гриценко проводит осмотр места преступления, пока ее коллега фиксирует происходящие на видеокамеру.
Сотрудники правоохранительных органов идут по двору и недалеко от места убийства находят армейскую шинель — военные пожертвовали монастырю большую партию обмундирования, такие шинели раздавали прибывшим паломникам. Убийца повесил свою на колья деревянного забора.
Позже следователи установят, что убийство было тщательно спланировано: местные жители расскажут им, что перед Пасхой неизвестный мужчина приходил в монастырь и подолгу сидел на корточках у звонницы. У восточной стены обители найдут сложенную ступеньками поленницу — по этой заблаговременно сложенной лестнице нападавший скрылся с места убийства, оставив на виду шинель с документами монастырского кочегара в кармане, чтобы сбить следствие со следа.
Напасть на след убийцы удалось спустя два дня — лесничий из соседней деревни сообщил милиции, что к нему в дом вломился вооруженный обрезом двуствольного ружья мужчина, которого, впрочем, удалось успокоить с помощью спиртного. Неизвестный поел, выпил, попросил чистую одежду и через полчаса покинул жилище, не тронув никого из семьи лесника. С его слов был составлен фоторобот странного визитера.
«В это время случайно в РОВД заходила женщина, которая опознала этого человека. Назвала его фамилию, сказала, как его зовут и сказала, что они с ним живут в одной деревне», — рассказывал эксперт-криминалист Дмитрий Осипов. Так правоохранительным органом стало известно имя подозреваемого — им оказался 32-летний житель села Волконское Николай Аверин, 1961 года рождения. Позже вину Аверина подтвердила дактилоскопическая экспертиза — отпечаток его пальца сохранился на третьем слое изоленты, которой была обмотана рукоятка меча. Вскоре он был задержан в райцентре Козельск — Аверин, несколько дней скрывавшийся в лесу, приехал к своей тетке и, не понимая, что за ее домом уже наблюдают, спокойно лег спать.
Как объясняли позже в прокуратуре, убийца прошел службу в Афганистане и «приехал домой без единой царапины, но со сломленной психикой». Впервые в поле зрения милиции он попал летом 1990 года, когда вместе с приятелем попытался изнасиловать пожилую женщину. Но мужчины тогда извинились, пенсионерка простила их и отозвала заявление.
В апреле 1991 года Аверина вновь обвинили в попытке изнасилования. На этот раз он сильно избил женщину; дело против него рассматривалось в Козельском районном суде. Проведенная психиатрическая экспертиза показала, что обвиняемый страдает шизофренией, а поэтому должен быть направлен на принудительно лечение. До февраля 1992 года Аверин находился в Москве в психиатрической больнице имени Ганнушкина, после чего вернулся домой к родителям.
— Николай, на кого зуб точишь — на будущую тещу? — пошутил кто-то из мастеров.
— Нет, монахов подрезать хочу, — якобы отвечал Аверин.
С работниками мастерской беседовал и 29-летний следователь по особо важным делам прокуратуры Калужской области Александр Мартынов, расследовавший убийство оптинских монахов. Там рассказали, что Аверин был не единственным, кто обращался к ним с подобного рода заказами: мода на «сатанинскую» символику в Калужской области будто бы возникла после телевизионного показа фильма «Омен» — триллера 1970-х годов о пришествии Антихриста.
Приговор Аверину
Три гроба поставили в храме перед открытыми Царскими вратами, плачущие люди подходили к ним со словами: «Христос воскресе, отец Василий!», «Христос воскресе, Трофимушка!», «Христос воскресе, отец Ферапонт!». Прихожане клали в гробы освященные пасхальные яйца.
По итогам судебного рассмотрения убийца монахов был признан невменяемым. Версия о том, что Аверин состоял в некоей секте сатанистов или был приверженцем оккультного учения, была полностью опровергнута следствием.
Из материалов дела известно, что Николая Аверина с детства мучили безотчетные страхи, он боялся спать в темноте. После возвращения с войны мужчина уверовал и, по словам его родителей, проводил много времени в храме, иссушая себя постами, и вскоре начал «слышать голоса». В какой-то момент Аверин объявил родственникам, что на самом деле он — Иисус Христос. Но позже голос, звучавший в его голове, принялся издеваться над несчастным: он заставлял мужчину против воли биться головой о стену, есть бумагу и выбрасываться из окон. Аверин несколько раз вскрывал себе вены. Постепенно в его сознании оформилась и окрепла мысль, что бог желает ему зла, а, следовательно, заступничества следует искать у сатаны. Аверин решил мстить жестокому богу, уничтожая его воинство — монахов.
По словам опрошенных свидетелей, в быту убийца производил впечатление спокойного, вежливого, безобидного человека «со странностями». Он неплохо ориентировался в житейских реалиях, а в делах проявлял разумность.
Родители Аверина показали, что их сын не раз приходил в Оптину Пустынь и беседовал с монахами; те упрекали его в гордыни и советовали лечиться. Следуя этому совету, Аверин обращался к врачам и экстрасенсам, но безуспешно.
В медицинском заключении, которым подследственный признавался невменяемым, отмечалось, что Аверин не отдает себе отчета в собственных действиях и не может руководить ими. Он одержим бредовыми идеями и нуждается в принудительном лечении, поскольку представляет особую социальную опасность, заключили врачи. Аверин был заключен в психиатрическую клинику.
Вопреки версии следствия, в монастыре ходили слухи, что Аверин убивал монахов не в одиночку, а в Оптиной действовала целая группа сатанистов, целью которой было устрашение православных верующих. Две паломницы, издалека видевшие, как упали зарезанные Трофим и Ферапонт, вспоминали, что рядом с ними якобы стояли двое мужчин, и один из них сказал: «Только пикните, и с вами будет то же». В церковных кругах вдруг вспомнили о тайных орденах, человеческих жертвоприношениях и «психических атаках СС», которые, по слухам, применялись против советских войск во Вторую мировую.
Обидело православную общину и то, что следователи искали убийцу в первую очередь внутри Оптиной, подозревая кочегара и других насельников. Но сильнее всего задевали чувства верующих последовавшие за трагедией газетные публикации — сначала журналисты предположили, будто убийство было совершено на почве гомосексуальной страсти, а затем представили Аверина как лишившегося разума героя войны.
«Пресса дружно сделала из Аверина героя-афганца и объявила его “жертвой тоталитаризма”. Судмедэкспертизы еще не было, но пресса уже ставила свой диагноз: “психика молодого человека не выдержала испытаний войной, в которую он был брошен политиками” (газета “Знамя”). “Искореженная нелепой войной душа молодого крепкого парня, оставленного без моральной поддержки, металась” (“Комсомольская правда”). Можно привести еще цитаты», — негодует Нина Павлова на страницах своей книги. Она же утверждает, что в боевых действиях Аверин на самом деле никогда не участвовал: в 1981 году он, окончив Калужское культпросветучилище, работал в Доме культуры Волконска, в эти же годы он прошел курсы подготовки шоферов. «Каждый, кто получал права, знает, что для этого требуется справка психиатра об отсутствии психических заболеваний. Такую справку Аверину дали, и до дня убийства он ездил на личной машине», — замечает автор.
Когда дело об убийстве оптинских монахов было закрыто, общественно-церковная комиссия провела самостоятельное расследование, выводы которого затем опубликовала газета «Русский вестник». «У комиссии есть данные, что в убийстве участвовало не менее трех человек, которых видели и могут опознать свидетели», — говорилось в заключительном отчете. Однако требования православной общественности о повторном расследовании дела и проведении независимой психиатрической экспертизы были проигнорированы.
В разговоре со съемочной группой Аверин тогда держался спокойно и уверенно. Он говорил, что нисколько не раскаивается в содеянном и вряд ли когда-нибудь раскается.
«Идет война между богом и сатаной, я, можно сказать, был одним из лучших его учеников. Я против бога, да, и рад, что я с сатаной. Потому что я — добро», — улыбался, глядя в камеру, Аверин.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!