успенский собор свияжска фрески
Успенский собор Свияжска готов принять паломников и туристов
Уже на Пасху он будет открыт для доступа
Через неделю в знаменитый Успенский собор Богородице-Успенского мужского монастыря Свияжска смогут попасть и паломники, и туристы. Храм, известный на весь мир уникальными фресками XVI века и занесенный в число памятников ЮНЕСКО, практически готов, многолетняя реставрация в нем закончилась. Первыми из представителей СМИ в отреставрированном соборе побывали корреспонденты «Реального времени».
«Леса вот-вот снимут»
Солнечный, яркий день на Свияжске незадолго до Лазаревой субботы — белоснежные храмы и купола, сверкающие на солнце, идеально чистый монастырский двор Богородице-Успенского монастыря, приготовленные к посадке цветов газоны. На Успенском соборе, который много лет был закрыт на реставрацию, еще видны леса.
«Из реставрационных работ в Свияжском монастыре нам осталось установить иконы на «кокошниках» (архитектурные элементы, — прим. ред.). Видите, в «кокошниках» есть ниши, там были иконы, в советские годы они были утрачены, но, к счастью, сохранились дореволюционные фотографии и описания», — поясняет наместник Свято-Успенского монастыря игумен Симеон (Кулагин).
По его словам, новые иконы для собора написали московские мастера. На будущей неделе иконы разместят на «кокошниках» и сразу же разберут леса, они сейчас нужны только для установки икон. «Мы надеемся, что на Светлое Христово Воскресенье собор уже будет открыт для посещения», — говорит наместник и уточняет, что богослужения в нем пока не будут совершаться, храм еще не освящен.
Летом планируют совершить освящение, дату назначит митрополит Казанский и Татарстанский владыка Феофан. Вообще, учитывая особый статус памятника, богослужения в нем будут совершаться нечасто и только летом. В теплый период он будет открыт и для посещений. В свое время Успенский храм строился как летний собор и в нем нет отопления.
«Мы надеемся, что на Светлое Христово Воскресенье собор уже будет открыт для посещения», — говорит игумен Симеон
Статус Успенского собора как памятника ЮНЕСКО диктует некоторые ограничения при посещении — это необходимо для сохранности фресок, регламент посещения сейчас согласовывается с комитетом по охране памятников. Предварительно можно сказать, что будет запускаться одна группа раз в полчаса.
«Перед тем, как паломники или туристы попадут в собор, они должны будут посетить наш церковный музей, где им расскажут об уникальности фресок, отреставрированных благодаря Фонду «Возрождение», об основах православной веры и монашеской жизни. После этого подготовленными люди заходят в собор, где у них будет достаточно времени рассмотреть этот уникальный памятник всемирного значения», — рассказывает игумен Симеон.
Фотографировать в соборе будет разрешено, но только без вспышки, — она тоже может повредить фрескам. Посещение и музея, и собора будут бесплатными — такова позиция монастыря. Собор, построенный в XVI веке, давно уже нуждался в реставрации, и она началась еще в XIX веке, продолжилась в веке XX. Но наиболее полноценная, исторически обоснованная реставрация Успенского собора началась только с приходом на остров Фонда «Возрождение». Шла она почти 10 лет. Фресками занимались лучшие московские реставраторы, один из них — крупнейший специалист Валерий Косушкин.
«Очевидно, фрески писали два мастера»
Успенский собор Богородице-Успенского мужского монастыря был построен в 1561 году и давно уже признан шедевром русского зодчества. Его предполагаемые зодчие — Постник Яковлев и Иван Ширяй, храм создан в стиле псковско-новгородской школы. Одна из основных ценностей этого храма — фрески, занимающие площадь 1080 кв. метров. Успенский собор — один из двух российских храмов, где сохранился полный цикл стенной живописи времен Ивана Грозного.
Одна из основных ценностей этого храма – фрески, занимающие площадь 1080 кв. метров
Свияжские фрески — всемирный раритет. К наиболее известным композициям можно отнести «Новозаветную Троицу» в куполе собора, «Успение Богородицы» в алтаре, «Распятый Христос на груди Бога Саваофа», «Шествие праведных в Рай». Есть фреска, сюжет которой можно увидеть только на Свияжске, — это «Святой Христофор».
На ней святой Христофор изображен по апокрифической версии с лошадиной головой. Нигде в мире нет фрески именно с таким изображением этого святого. По легенде, святой был очень красив и, чтобы избежать соблазнов, попросил Бога обезобразить его.
В Успенском соборе, кроме фресок, к счастью, многое сохранилось. Есть часть плит — «родной» пол, уцелело основание иконостаса, иконы из него сейчас хранятся в ГМИИ РТ в отделе древнерусского искусства, а для отреставрированного написаны копии. Храм поражает и объемом, и масштабами росписи. Есть фрагменты внизу, которые утрачены, но они так деликатно включены реставраторами в поверхность стен, что это неким образом создает дополнительный эффект старины, подлинности.
Храм поражает и объемом, и масштабами росписи
«Самое главное в Успенском соборе, из-за чего он и признан памятником всемирного значения, — это фрески. Они написаны неизвестными авторами, но реставраторы выделяют две руки, очевидно, работали два мастера. Фрески и концепция ансамбля удивительны, здесь впервые в русских храмах богато использованы сюжеты Ветхого завета и евангельские сюжеты, практически все сюжеты Священного Писания здесь разворачиваются. Многие специалисты даже полагают, что автором концепции фресок был московский митрополит Макарий, очень образованный для своего времени человек. Он был духовником Ивана Грозного. Основание Свияжска было важным для царя, с этого времени начинается становление многонационального российского государства. Собор строился на деньги Ивана Грозного и явно не только под присмотром местных монахов. Идеология росписи Успенского собора говорит о том, что ей занимался человек явно неординарный», — рассказывает игумен Симеон.
Можно обратить внимание, что реставрация проведена очень деликатно. Ощущение новодела, как это иногда бывает, отсутствует. Мастера применяли темперные минеральные краски, они держатся на протяжении многих столетий и сохраняют насыщенные цвета.
Естественно, после открытия доступа в Успенский собор поток туристов увеличится. «Нам придется его сдерживать, хотя мы хотим поделиться этой и художественной, и духовной красотой. Но мы должны сохранить ее для будущих поколений», — говорит отец Симеон.
Успенский собор свияжска фрески
Оригинал взят у 
expertmus в «Троица Живоначальная» прп. Андрея Рублева в ансамбле фресок Свияжска
Для справки: Свияжск, площадь которого составляет около 62 га, расположен в 40 км от Казани. На территории острова сохранилось несколько древних церковных строений, в частности Троицкая церковь, единственный в Поволжье памятник русского деревянного зодчества XVI в.
Есть версия, что строила храм артель псковских мастеров, работавших на строительстве «русской Казани», т.е. завершение строительства может датироваться никак не позже 1570 г. Дата на закладной доске «1604 год» указывает на то, что при Борисе Годунове Сергиевская церковь была «обновлена» и вновь освящена 7 октября 1604 года, о чем свидетельствует древняя надпись на стене храма: « В лета 7113 году сентября в 25 день поставлен и освящен бысть сей храм во имя преп. отца нашего игумена Сергия, Чудотворца Радонежского…» ( см. фото).
После упразднения в 1764 г. мужского Троице-Сергиева монастыря в его помещения был переведен Иоанно-Предтеченский женский монастырь, основанный в конце XVI в. и сильно пострадавший от пожаров 1753 и 1759 гг. Первоначально Иоанно-Предтеченский монастырь располагался в С-З части соборной площади Свияжска.
В алтарной части Успенского собора Свияжска на фреске «Великий исход» сохранилось единственное прижизненное изображение 28-летнего св. блгв. Царя Ивана Грозного с боярами и воеводами, участвовавшими в Казанском походе ( см. фото). Среди других известных композиций:
«Отечество» («Новозаветная Троица») в куполе ( см. фото);
«Успение Божией Матери» в алтаре;
«Распятый Христос на груди Бога Саваофа» в одном из парусов свода;
«Шествие праведных в рай»;
алтарное изображение митрополита Московского Макария ( см. фото).
Среди всех фресок особенно удивляет единственная в мире сохранившаяся фреска с изображением св. Христофора в виде воина с лошадиной головой ( см. фото). Это уникальный образ, потому что в XVIII в. образы Христофора с песьей или лошадиной головой уничтожались. Иконы Христофора «с песьею главою» вместе с некоторыми другими «спорными» иконографическими сюжетами были официально запрещены распоряжением Св. Синода от 1722 г. как « противные естеству, истории и самой истине». После запрета Христофор изображается антропоморфно, в образе воина. Большинство старинных изображений псоголового Христофора было уничтожено или записано. Известны переписанные изображения с записанной собачьей головой. Помимо фрески в Успенском монастыре города Свияжска, существует фреска в Макарьевском монастыре, а также в Ярославле в Спасском монастыре. Иконы Христофора сохранились в Череповце (художественный музей), в Ростове Великом, а также в Перми. Икону Святого Христофора с песьей головой можно увидеть в Московской старообрядческой церкви Покрова, Московском Кремле (Архангельский собор), в Третьяковской галерее. Сохранились также скульптуры, одна из которых хранится в соборе Парижской Богоматери. Большинство подобных икон было уничтожено в период иконоборчества.
О свияжских фресках бывший Тобольский архиепископ Евлампий Пятницкий в 1859 г. писал в Св. Синод, что надо бы их переписать, ибо « порядок расписания не имеет богословской мысли и не каноничен». Старообрядцы же продолжали (и до сих пор продолжают) почитать Христофора-кинокефала, а запрет «господствующей Церкви» лишь подтвердил и усилил это почитание. Как видим, свияжская иконописная традиция изображает Христофора не с собачьей, а с лошадиной головой.
Фрески реставрировались в 1890 гг. художниками Н.М. Сафоновым и Г.О. Чириковым под руководством известного профессора-искусствоведа Д.В. Айналова: http://rublev-museum.livejournal.com/325016.html
В 1964–1984 гг. собор также подвергался реставрационным работам.
В 2000 г. в Успенском соборе проводилось восстановление и укрепление фундамента и стен Успенского собора. Собор был вновь закрыт на реставрацию в 2010 г. В июле 2012 г. был объявлен конкурс по поиску исполнителя госконтракта по реставрации монументальной живописи в Успенском соборе. Тогда сообщалось, что начальная цена госконтракта составляет 40 миллионов руб. В заявке упоминалось о том, что необходимо провести реставрационные работы на фресках и иконостасе, удалить с настенной живописи плесень, минеральные соли, а также укрепить живопись.
Летом 2012 г. в Успенском соборе Свияжска начали реставрировать фрески XVI в. ( см. видео: http://youtu.be/VwYwzTCuuu8). В XVI в. в качестве арматуры использовали гвозди. Их закаляли, но это помогало мало. Спустя столетия плесень и соль выталкивает их из стен сотнями. За собой они тянут куски штукатурки с бесценными фресками. Гвозди аккуратно вытаскивают, левкас укрепляют.
Художники-реставраторы работают на высоте 20 м, под самым куполом.
Зоя Захарова, зав. кафедрой реставрации темперной живописи Российской академии живописи, ваяния и зодчества Ильи Глазунова: «это принцип реставрации принятый во всем мире – тонировки мы делаем чуть светлее, чем оригинальный рисунок. Для того, что бы любые специалисты могли увидеть состояние подлинника, его качество, подлинный цвет».
В XVI в. фрески писали минеральными пигментами, а сверху заклеивали яичными желтками. Сегодня в арсенале реставраторов только обратимые краски – гуашь и акварель, которые без труда можно смыть водой. Впрочем, даже этот щадящий метод имеет свои недостатки.
Георгий Шмелев, художник реставратор: «поскольку памятник не отапливается, есть предел, сколько можно работать. Храм начнет остывать через 2 недели, и остынет он очень быстро, и краски не будут сохнуть»…
© Блог экспертов Музея имени Андрея Рублева, 2013.
Собор Успения Пресвятой Богородицы Успенского монастыря
Фрески XVI века Свияжсого собора Успения Пресвятой Богородины
В Успенском соборе сохранились 1080 м 2 древних фресок, которые своей широтой и многообразием библейских сюжетов, совершенством исполнения неповторимы среди немногочисленных аналогов православной фресковой живописи XVI века. Это один из двух храмов России, где сохранился полный цикл стенной живописи эпохи Ивана Грозного (второй — собор монастыря в Ярославле). По технике исполнения и колориту красок они существенно отличаются от новгородской, псковской, и московской фресковой живописи.
В целом, фрески монастыря стоят в одном ряду с фресками Дионисия в Ферапонтово. Уникально то, что росписи западной стены не содержат традиционной композиции геенны огненной, изображая лишь райские обители.
Фреска «Иван Грозный с боярами» (конец XVI века) в росписи Собора Успения Божией Матери (1561 год), расположенного на территории Свияжского мужского монастыря.
Автор: Максим Богодвид
Фреска с неканоническим изображением св. Христофора с лошадиной головой
По легенде, Святой Христофор обладал невероятной красотой, чего постоянно подвергался искушениям. В конце концов, он попросил бога сделать его безобразным, и поэтому Святой Христофор всегда изображается с головой животного. Церковь посчитала эту легенду сомнительной, и запретило изображать это предание.
Калюжный Дмитрий В., Кеслер Я. А.
«Другая история Московского царства» Стр. 210
Как Тамерлан помешал увидеть фрески Успенского собора
Первый раз я попала на остров «Свияжск» в 80-е годы.
Академия Наук, где работал муж, решила устроить для сотрудников уникальную для того времени экскурсию на заповедный остров, куда долгое время доступ был закрыт.
О древней истории острова, в Казани, где я в то время жила, казанцы, конечно же, были наслышаны, однако в то время уже прочно утвердилось мнение об этом месте, как месте скорби, ведь там находилась особая психиатрическая больница…
Руководством Академии был оплачен речной «Омик», договорились с экскурсоводом, который должен был показать приехавшим ученым, храмы двух монастырей, изрядно разрушенных и еще не полностью переданных Церкви. Никаких туристов в то время на острове еще не видывали, а слово паломник, кажется, вообще было под негласным запретом.
Остров находится в 30 километрах от Казани, на слиянии двух рек — Свияги и Щуки. По форме он представляет собою небольшое «блюдо», на котором, как-то очень щедро, уместилась великая история страны и народа.
Сейчас пристань прекрасно оборудована, ведь поток гостей не иссякает, есть даже причал для великих туристических лайнеров, а тогда мы тупо ткнулись в старый скрипучий причал и по шатким сходням вышли на узкую пыльную тропинку, влекомые встретившим нас экскурсоводом — молодой женщиной, рассказавшей нам тогда много-много интересного.
Это было время, когда страна медленно «просыпалась» от запретов, открывались новые горизонты, в том числе и в духовной жизни общества.
Не забыть, как уже, кажется, в конце девяностых, побывав в Казани, в отпуске, зашла в храм Святой великомученицы Параскевы Пятницы, только что восстановленный.
— Только туфельки снимите, — предупредила свечница.
Я удивилась и, сняв туфли, подумала, что это татарские влияния, ведь при входе в мечеть обувь снимают.
— У нас тут полы, пока что, все равно, что могилка, — вновь объяснила свечница, когда я уже покидала храм. Батюшка из подпола, косточки убиенных, до сих пор достает, и сам ночами на саночках возит, хоронит…
Уже позднее я узнала, что когда-то, в богоборческие времена, прямо в этой церкви расстреливали…
Поэтому я не удивилась, когда увидела у входа в Свияжский музей — заповедник памятник «Жертвам политических репрессий».
Глубокие смыслы, которые, видимо, задумывал скульптор — заслуженный художник Узбекистана Махмуд Гасимов, легко читались … Хотя случается, что талантливый Художник может в момент творческого озарения сказать больше, нежели намеревался…
Решетка, за которую держится узник, неожиданно видится нам крестом, которым, может быть, и нас, прибывших на древний остров, тот, неведомый — из другого времени, благословляет.
А голубь, летящий на свободу — это, и символ Духа Святого, и символ вольности. Можно запереть в темнице тело, можно надругаться над земным человеком, но свободу воли — категория духа, без воли самого человека, у него никто не может взять в полон или отнять.
Тогда о таких памятниках и не мечталось, а вот свободный дух витал над островом, хотя при этом очень, почти физически, ощущалась боль.
Вспоминаю — когда мы взбирались вверх по тропинке, первое, что увидели — Церковь св. Равноапостольных Константина и Елены.
Сейчас церковь отреставрирована, она по-прежнему приходская, не монастырская.
Когда-то на этом месте стояла другая церковь, построенная еще при Иване Грозном в 1551 году.
Нынешняя церковь — постройка XVII века, хотя многое впоследствии достраивалось и перестраивалось в более поздние времена.
С 1939 годы церковь закрыли и организовали здесь музей, а в 1993 уже вновь передали церковь приходу и возобновили Богослужения. Среди святынь храма Свияжская икона Богоматери, икона св. Сергия Радонежского и образ св. Германа Казанского, который, к слову сказать, был первым настоятелем этой церкви.
Конечно, не случайно, на протяжении стольких веков на этом месте то цвела, то угасала, то вновь возобновлялась молитва — место ведь святое и очень красивое — с береговой террасы, такой простор на водную гладь открывается!
Конечно же, я сравнивала! Тридцать лет — огромный срок! Тогда на заброшенном, полу-голодном острове, который еще существовал за счет психиатрической больницы, была разруха.
Запомнились только фрагменты того потрясения и… в то же время восторга, которые я тогда испытала… Древнейшие фрески, иконы, струящаяся из другого, невидимого мира почти живо осязаемая молитва, и одновременно дикие крики, хохот больных людей, что раздавался в округе, уже вполне явственно! Огромная голова Ильича, круглая, как футбольный мяч, стояла в центре футбольного поля! И не какого-нибудь, а вполне оформленного, с двумя, воротами, как положено …
Ну, что ж! Очевидцы рассказывали, что на острове, в первые годы советской власти, вообще хотели установить памятник Иуде Искариоту! Комментарии, как говорится, излишни.
Еще… Еще человек ехал на велосипеде по дороге, которая уходила в водную гладь и провода тянулись дальше, над водой, отмечая путь, поэтому казалось, что он бесстрашно и дальше поедет прямо по волнам. Думаю, что тот человек тогда притормозил у водной кромки — я не досмотрела, но тот кадр почему-то врезался в память, как что-то важное из несомненного Театра-абсурда.
Сегодня пытливый турист непременно сфотографирует новый памятник «Жертвам», вздохнет и пойдет дальше. А я кожей помню, какая боль была растворена в воздухе того, прошлого, просыпающегося острова, но как свободно дышалось при этом! Не передать! Почему? Почему восторг и боль одновременно! Так бывает, когда прикасаешься к святости…
В этот июньский день тоже легко дышалось. Пахло скошенной, чуть привядшей травой и близкой водой. Солнце вдруг распалилось и смело целовало в незащищенное лицо. Хотелось спрятаться в прохладе каменных храмов, постоять в тени зелени, так как в музеях было душно.
Раньше на остров можно было добраться только водой — на то он и остров. Теперь насыпали дорогу-дамбу и соединили с «большой землей». Это, конечно, удобно, ведь на машине и я прикатила со своими друзьями, но вот зато ЮНЕСКО (так говорят), теперь отказалось вписать Свияжск в свой знаменитый Список Всемирного наследия: раз есть дорога — значит уже не остров, налицо элемент «поврежденности первоначальности» человеком.
Интересно, знают ли они, что островом Свияжск стал лишь в 1957 году после затопления низин водами Куйбышевского водохранилища… Ну, да мы в последнее время, уж привыкли к слишком пристрастному отношению «наших партнеров», к нам, к России. Что ж! Музей-заповедник «Остров-град Свияжск» был создан в 2009 году указом правительства республики Татарстан. В него входит 37 культурных объектов регионального значения, а также более 33000 экспонатов, повествующих об истории и археологии, гражданской войне и репрессиях, происходивших на острове. И еще на Свияжском сегодня восстановлены и живут два древних монастыря.
Не скрою, я давно мечтала побывать на острове, но сомневалась, не станет ли туристический «новодел» диссонансом в моих воспоминаниях о той, прикоснувшейся к моему сердцу святости.
Сколько раз я сталкивалась с этой проблемой «улучшения».
Мы с мужем много ездили по монастырям. Спали на травяных тюфяках, под дырявыми крышами, видели, как юные девушки-послушницы и монахини ворочают великие камни, чистят колодцы в ледяной воде, ночуют зимой в нетопленом храме, где на стенах иней…
Да, все это было и называлось — восстановление обителей.
Потом я приезжала в те же монастыри, через много лет, и видела чистые дорожки, ухоженные территории, непременные киоски с продажами сувениров и святынек, но душа, порою, все же не находила той радости, которая посещала тогда, у начала.
Видимо с этим, почти риторическим вопросом, я, отстав от своих спутников, обратилась к двум монахом, что шли мне навстречу.
Не помню, какие слова я сказала, но мой крик души видимо выражался так: было больно и свято — теперь ухожено и красиво — но?
— У нас каждый день литургию служат, только братии мало — всего четверо, — и утешили, и посетовали мимолетные собеседники.
Не знаю — почему, но простые слова легли на сердце лаской, и я сразу же почувствовав, что приму сердцем этот новый остров, поспешила его осваивать и изучать.
Да, сегодня остров преобразился. Все удобства для комфортного пребывания туристов предусмотрены, дорожки вымощены, чистота и порядок.
На острове сосуществуют два монастыря: Успенский Пресвятой Богородицы мужской монастырь (основан в 1555 году) и Иоанно-Предтеченский женский монастырь, с сохранившейся Троицкой деревянной церковью 1550 года(!)
Но для того, чтобы восстановить историю, в том числе и монастырей, лучше всего вначале зайти в очень увлекательный Музей истории Свияжска. Вообще на острове открыты четыре музея. При входе в Заповедник можно купить единый билет во все четыре (так заявлено) музея и это, якобы, дешевле, нежели покупать билет в каждый музей в отдельности. Правда в прогулке по острову я обнаружила два музея — музей Истории и музей Гражданской войны. На мои вопросы, кто-то из сотрудников музея ответил, что сейчас, на самом деле, работают три музея, а четвертый еще не открыт… В проспекте, с прекрасной картой Свияжска, где обозначены все достопримечательности, я обнаружила еще и Музей археологии дерева, а также сочла за музей выставочный зал, размещенный в старой Водонапорной башне — хотелось все же досчитаться до четырех, но так ли это — не знаю!
Музей гражданской войны прошла мимоходом. Фотографировать там не разрешали — не поняла, почему? В музее Истории таких запретов не было… Остров один — начальники, кажется, тоже одни, а вот запреты разные. Стоит заметить, что карту Свияжска я приобрела накануне в Информационном центре, в Казани. На улице Кремлевской 15. Не уверена, что ее можно купить на самом острове — не видела.
Конечно же, музеи истории Свияжска — это отдельная тема и не хочется сейчас здесь долго и нудно пересказывать исторические сведения, которые не просто интересны — они потрясающе интересны!
Вот здесь на заборе у входа в музей плакаты «белых» и «красных», призывающие к борьбе в одно и то же время, к борьбе друг с другом…
Я знала, что на острове, на котором находилась одна из тюрем ГУЛАГА, были замучены более пяти тысяч человек. А у стены коммунаров были расстреляны красноармейцы. Просто по приказу Троцкого взяли и расстреляли каждого десятого солдата Красной армии в наказание за то, что не смогли выбить белые войска из Казани в 1918 году.
Когда ходишь по острову, прошлое не просто «прислоняется воспоминаниями», оно кричит, перебивая потоки времени какими-то удивительными всплесками. Может быть места мало — всего 65 гектар — территория острова, а судьбинушка совсем живая и так хорошо сохранилась, как вот это бревно с зарубками… это надо же!
Известно, что Иван Грозный не один раз ходил на Казань и каждый раз терпел поражения, еще не доходя до волжской столицы — войско, утомленное длительным переходом, каждый раз оказывалось недееспособным.
Тогда было принято удивительное решение — рядом с Угличем из сосновых пород срубили целую крепость и сплавили по Волге. Новый город — Свияжск построили всего за четыре недели!
Так на одном из бревен Троицкой церкви сохранились эти зарубки — указывающие, как собрать-построить новый храм.
Такие же зарубки были и на других бревнах, которые почти по мановению волшебной палочки, должны были превратиться в крепостные стены, башни, терема…
Свияжск — город-тайна. Здесь даже в церквях имеются такие уникальные Образы, что и специалисты, и духовенство продолжает вести полемику по поводу их каноничности…
Вот эти образы я и хотела освежить в памяти! Ведь сейчас они уже отреставрированы!
К сожалению, Успенский храм был закрыт, а мне так хотелось увидеть знаменитые, уникальные фрески!
Например фреска: «Шествие праведных в рай». Есть предположение, что на ней изображен не только Митрополит Макарий, но и сам молодой Иван Грозный! Если это так, то это единственное, дошедшее до нас живописное изображение царя!
А еще удивительное изображение святого Христофора, с головой лошади. Почему лошади?
Обычно святого изображали с головой собаки. По преданию, он был очень красив и упорно молился о том, чтобы Господь отнял у него внешнюю привлекательность, которая соблазняла многих женщин. В результате Господь внял его мольбам и его лицо из прекрасного стало безобразным, похожим скорее на морду собаки… Впоследствии, святой принял мученическую кончину, исповедуя Христа, за что и был причислен к лику Святых, и случилось это в 250 году от Рождества Христова.
Проникнуть в храм и показать фрески, мне мог помочь только один человек — знакомый реставратор — блестящий художник, скромный и очень хороший человек — ему-то я и позвонила… Договорились, что я еще раз перезвоню — нужно было дождаться, когда проснется его маленький внук и он освободится для встречи.
Конечно, очень уместно, вначале посетить Музей Истории Свияжска, а уж потом гулять по острову — мы так и сделали!
О замечательном музее непременно нужно рассказать особо — там столько интересного, что и уходить не хочется!
Начинается все с археологических изысканий древностей — кстати, детям разрешается «покопаться в песке» и они к великой радости, непременно что-то находят! Можно поработать с интерактивной картой и увидеть продвижение войск Ивана Грозного, окунуться в историю тех кровавых битв! Можно познакомится с более поздней историей — узнать о жизни уездного года Свияжска с XVII по XX века, а уж потом пройти по улицам поселения и увидеть отреставрированные купеческие особняки! Конечно, здесь активно идет строительство и новых коттеджей. Хотя строятся они, видимо по согласованию с какими-то установленными нормами — все из красного кирпича, отношение к ним местных художников неоднозначное. Мне же, воспоминающей те прошлые разрушающиеся деревянные «халабуды», все же эти дома людей состоятельных, кажутся лучшим решением в возрождении острова.
Я не знаю, как живут люди на острове! Наверное, на таком непростом острове и отношения между людьми не могут быть простыми — помню печальный взгляд монаха…
Но ясно одно — многие перемещаются сюда, как в некий «город солнца»,чтобы построить свою жизнь по законам гармонии, вдали от суеты.
Здесь обосновалось много художников, реставраторов, ученых.
Вот этого непростого человека, что торговал только что испеченным по старинному рецепту, хлебом, я захотела сфотографировать и заметила вслух, что «такой взгляд лукавый» достоин моего кадра.
На что услышала очень вразумительную лекцию о семантике слова «лукавый» и поняла, что имею дело не с пекарем, а с филологом.
А этот продавец имел уже совсем иной характер и это видно без разговора.
Зашла и в грузинскую лавку. От друзей знала, что предыдущий настоятель монастыря был грузин, и поэтому на острове оказалось много и грузин, и грузинского. В той лавке я что-то спросила, но сфотографировать хозяина не осмелилась. Можете себе представить колоритного большого человека, чье лицо буквально спрятано в шикарной, порядком взлохмаченной черной шевелюре, которая вместе с огромной бородой составляет лохматый круг вокруг добрых черных глаз… Нет. Это не рассказать!
Моя подруга из Иерусалима рассказала, что в ее последнее посещение острова, они с друзьями-художниками, как раз и употребили это замечательное грузинское вино — прямо из Грузии доставленное, и расположившись на травке, очень хорошо провели время…
Я все же остановилась на медовухе — купила бутыль, разлила своим спутникам и сама выпила два стакана, получив большое удовольствие.
День промчался стремительно. «Утомленные солнцем» мы как-то сразу засобирались домой, так и не увидев фрески. Вы можете спросить меня, при чем же тут Тамерлан? Все просто!
Впечатлений было множество. День, проведенный в Свияжске стал поистине запоминающимся. Переполненные впечатлениями мы решили, что пора возвращаться, так что я позвонила знакомому художнику-реставратору лишь из Казани.
Посетовав, что так и не встретились, немного поговорили об острове и о жизни.
— А как зовут внука, — спросила я.
— Тамерлан,- засмеялся в ответ счастливый дедушка.
— Ух ты! — Восхитилась я. — Надо же!
— Это еще не все, он еще и Чингизович! Сына-то Чингиз зовут!
Жаркий, и потому редкий этим летом день, постепенно угасал, а я все вспоминала и не могла уложить свои яркие впечатления, в какой-то единый орнамент. Впрочем, связующей нитью, как ни странно, почему-то представлялся сладко посапывающий незнакомый малыш, мирно спавший в коляске, где-то на веранде дома, на берегу удивительного острова — острова, с непростой биографией.
И всем сердцем хотелось пожелать этому новому Тамерлану Чингизовичу счастья на этой большой планете, судьба которой иногда, как в капле воды, может отразиться и на небольшом, круглом, как блюдо, кусочке заповедной земли…