в каком храме служит равен
Кого и почему на самом деле Христос изгнал из храма?
Приблизительное время чтения: 8 мин.
Евангельский рассказ о том, как Христос изгнал торговцев из Иерусалимского храма, одни люди используют для обоснования тезиса, что верующий человек вправе силой расправиться с теми, кто задевает его религиозные чувства. А другие считают, что этот эпизод про то, что в храмах не должно быть церковных лавок. При этом часто упускаются из виду важные детали, касающиеся ситуации, описанной в Евангелии. Попробуем разобраться, что же в действительности произошло тогда в Иерусалиме.
Наиболее подробно эпизод с изгнанием торгующих из храма описывает апостол Иоанн. Вот как звучит его рассказ: Иисус пришел в Иерусалим и нашел, что в храме продавали волов, овец и голубей, и сидели меновщики денег. И, сделав бич из веревок, выгнал из храма всех, также и овец и волов; и деньги у меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул. И сказал продающим голубей: возьмите это отсюда и дóма Отца Моего не делайте домом торговли (Ин 2:13–16).
В каком храме всё это произошло?
Речь в этом эпизоде идет вовсе не о таком сооружении, которое мы обычно представляем себе сегодня, слыша слово «храм» или «церковь». По сути, Иерусалимский храм был городом в городе — со множеством построек и внутренними дворами.
Это было грандиозное сооружение, одно из чудес света, ставшее особенно великолепным после того, как его перестроил и многократно расширил иудейский царь Ирод Великий (эти работы более или менее завершились как раз к моменту Рождества Иисуса Христа). Реконструкции подверглось не только само здание храма, которое было увеличено и обложено белым камнем, золотом и серебром; изменилось и пространство вокруг него. Вокруг храма возвели высокие стены, внутри которых располагались служебные помещения; с внутренней стороны к ним пристроили галереи, в которых продавалась богослужебная утварь.
А снаружи, за южной стеной, располагался так называемый двор — огромная вымощенная камнем площадь с фонтанами. Сюда — в отличие от территории за стенами и, уж конечно, от самого храмового здания — был открыт доступ всем желающим, даже язычникам. Так этот двор со временем и стали именовать — «двор язычников».
Предназначался он главным образом для торговли жертвенными животными.
Что еще за жертвенные животные?
Принесение жертв являлось, собственно говоря, главной частью богослужения в Иерусалимском храме. Если иудей совершал грех или хотел поблагодарить Бога за какое-то благодеяние, то должен был, согласно ветхозаветному закону, принести Ему в жертву ягненка, козленка, вола или на крайний случай (если человек был бедный) голубя. Самое главное — особь требовалась мужского пола и без какого-либо изъяна или порока: Богу жертвовали лучшее, а не что придется.
Животное или птицу отдавали священнику, тот осматривал их, чтобы убедиться, что они годятся в жертву, а затем закалывал и сжигал на храмовом жертвеннике — целиком или частично. После того как ритуал был исполнен, грех считался искупленным, а благодарность — принятой. Ведь человек потрудился, расстался с чем-то ценным (а скот в те времена ценился очень высоко), чтобы сохранить или восстановить отношения взаимного доверия с Богом.
Совершенно очевидно, что событие, о котором рассказывают евангелисты, и в частности Иоанн, произошло не внутри храмового здания или тем более Святая святых храма (туда под страхом смерти не смел войти никто, кроме священников), а снаружи — на том самом «дворе язычников». Этот двор входил в храмовый комплекс и тоже именовался частью храма, но только в расширительном смысле. То, что там продавали жертвенных животных, было вполне в порядке вещей. Ясно, что не это вызвало гнев Иисуса Христа.
Что же тогда возмутило Христа, если не сам факт торговли в храме?
На большие иудейские праздники, такие как Пасха, в Иерусалим стекались тысячи приезжих. Прежде всего это были евреи, в обычное время жившие в рассеянии, далеко от Иерусалима — в Риме, в Египте, Греции, на Кипре и т. д. Они не имели возможности привезти жертвенных животных с собой, поэтому покупали их уже на месте, в Иерусалиме.
Этим и воспользовалась храмовая аристократия, возглавляемая первосвященником, чтобы превратить храмовую торговлю жертвенными животными в высокоприбыльный бизнес.
Здесь надо напомнить, что ко времени Рождества Христова Иудея фактически потеряла государственную независимость и являлась одной из окраинных провинций Римской империи. В Иерусалиме размещался римский гарнизон, иудеи обязаны были платить римскому императору подать (ее собирали презираемые иудейскими патриотами «соглашатели» — мытари), и, само собой, здесь, как и повсюду в империи, имели хождение римские монеты — динарии.
С этими динариями имелась одна проблема: на них был изображен профиль римского императора — кесаря. Мы хорошо помним об этом по Евангелию: когда однажды Христа спросили, платить ли подать кесарю или нет, Он в ответ попросил напомнить, чье изображение нанесено на динарии. Когда Ему ответили «кесарево», Он сказал: итак отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу (Мф 22:21).
В Моисеевом законе действовал категорический запрет поклоняться изображениям, и на этом основании первосвященники запретили использовать в храме римские динарии. Для торговых операций на храмовой территории они ввели специальную храмовую валюту — священные сикли*, те самые, которыми иудеи платили пошлину на храм.
*Сикль (или современный шекель) в древние времена был мерой веса драгоценных металлов – серебра и золота, заимствованной евреями у финикийцев. Во времена земной жизни Христа сикль серебра весом чуть более 11 граммов был стандартной единицей денежных расчетов. – Прим. ред.)
Помните, как в Евангелии от Матфея собиратели этой пошлины призывают апостола Петра исполнить свой религиозный долг и внести в храмовую казну положенные две дидрахмы* – за себя и за Учителя?
* Дидрахма – римская серебряная монета достоинством в две драхмы, приравнивалась к полусиклю и принималась в уплату храмовой подати за одного человека. – Прим. ред.
И как Христос, узнав об этом, велит Петру поймать рыбу, достать у нее изо рта монету – статир* – и отдать за них обоих? (Мф 17:24–27).
*Статир, или тетрадрахма – монета достоинством в четыре драхмы, приравнивалась к одному священному сиклю. – Прим. ред.
Итак, первосвященники установили правило: все торговые операции на территории храма совершаются исключительно в храмовой валюте. И организовали обмен динариев (равно как и других денег) на эту специальную валюту — на том самом «дворе язычников». Эти же храмовые деньги — и только они — шли в дело, и когда священниками производился осмотр купленных животных. А совершались эти валютно-обменные операции с комиссией, которая составляла почти две трети от суммы обмена! Такой порядок был крайне выгоден храмовой аристократии. Именно в ее руках оседала вся прибыль и от обмена денег, и от последующих финансовых операций с золотом.
Еще об одном злоупотреблении, связанном с функционированием храмовой валюты, писал уже в IV–V веках создатель латинского перевода Библии святой Иероним Стридонский, много лет путешествовавший по Святой Земле и хорошо узнавший прежние обычаи иудеев. Поскольку многие из желавших принести жертвенные дары сами нуждались в деньгах, первосвященники разрешили меновщикам ссужать деньги нуждающимся под поручительство, рассказывает святой Иероним. При этом, правда, требовалось обойти предписание закона, запрещавшее давать деньги иудеям в рост (то есть брать проценты за пользование займом). В результате священники придумали другой способ заработать на ссудах: они ввели в обычай «маленькие дешевые подарки [гостинцы], например: поджаренный горох, изюм и яблоки разного рода». То есть люди, бравшие ссуды у меновщиков, давали им за это подарки — своего рода взятки.
Это было то, против чего Господь многократно предостерегал Свой народ устами множества пророков. Еще во времена Моисея израильтянам было сказано совершенно ясно: Не извращай закона, не смотри на лица и не бери даров, ибо дары ослепляют глаза мудрых и превращают дело правых (Втор 16:19). И всё это процветало теперь, причем не где-нибудь, а в непосредственной близости от храма!
Этим-то и был возмущен Христос: дом Его Отца, дом молитвы люди превратили в бизнес-предприятие! Речь уже шла не о торговле при храме, которая помогала бы пришедшим издалека паломникам на месте купить жертвенное животное — сам храм превращался в некое «приложение» к сомнительной бизнес-конторе.
Главным руководством духовной жизни для иудеев всегда оставалась самая первая из Десяти заповедей: Я Господь, Бог твой… да не будет у тебя других богов пред лицем Моим (Исх 20: 2). Гнев Спасителя был вызван тем, что первосвященники оказались, по слову пророка Иезекииля, такими пастырями, которые пасут самих себя (ср.: Иез 34:8), создавая затруднения всем прочим желавшим послужить Богу. Называясь священниками, они оказались по сути идолослужителями, подобно тем израильтянам, которые когда-то отлили себе золотого тельца и стали поклоняться ему.
Именно этим и объясняются решительные действия Христа, описанные евангелистами.
Зачем Христос взял в руки бич?
Бич предназначался вовсе не людям, объясняет живший на рубеже XI и XII веков византийский богослов Евфимий Зигабен. Он предназначался животным: торговцев Христос «только устрашил… и удалил, а овец и волов, конечно, ударял и выгнал».
Двадцать седьмое правило святых апостолов однозначно утверждает, что Иисус никогда, ни при каких обстоятельствах Своей земной жизни не поднимал руку на человека:
«Ибо Господь отнюдь нас сему не учил: напротив того, сам быв ударяем, не наносил ударов, укоряем, не укорял взаимно, страдая, не угрожал». Это было бы полезно помнить всем, кто пытается увидеть в эпизоде изгнания торговцев из храма богословское оправдание насилия.
Однако нельзя забывать и другое. Этот евангельский эпизод показывает, что Господь ведет Себя в храме как власть имеющий, как истинный Владыка. Более того, никто не смеет Ему ничего возразить. Вдумайтесь на секунду: рассыпать деньги и перевернуть столы меновщиков в то время — это всё равно что сегодня ворваться в банк и там учинить погром. Наверняка рядом с меновщиками была соответствующая охрана, но всем стало страшно. Так же страшно и сегодня забыть, что распоряжаться в Церкви может только ее Глава — Христос. Это особенно важно помнить тем, кто пытается превратить дом Божий в место удовлетворения собственных амбиций — личных, политических, коммерческих; тем, кто стремится перестроить этот дом по собственному проекту.
На заставке: Франческо Бонери, «Христос, изгоняющий из храма торговцев», 1615 г.
Иерархия в Православной Церкви + инфографика в PDF
Приблизительное время чтения: 3 мин.
Церковная иерархия — это три степени священства в их соподчиненности и степени административной иерархии священнослужителей.
Священнослужители
Служители Церкви, которые в Таинстве Священства получают особый дар благодати Святого Духа для совершения таинств и богослужения, научения людей христианской вере и управления делами Церкви. Существует три степени священства: диакон, священник и епископ. Кроме того, все духовенство делится на «белое» — женатых или давших обет безбрачия священников и «черное» — священников, принявших монашеский постриг.
Звания епископов
Архиепископ — старейший, наиболее заслуженный
епископ.
Митрополит — епископ главного города, области или провинции или наиболее заслуженный епископ.
Викарий (лат. наместник) — епископ — помощник другого епископа или его наместник.
Патриарх — главный епископ в Поместной Православной Церкви.
Звания иереев
из белого духовенства
Протоиерей — первый из иереев, обычно заслуженный священник.
Протопресвитер — особое звание, присваивается редко, как награда для наиболее достойных и заслуженных священников, обычно настоятелей кафедральных соборов.
из черного духовенства
Архимандрит (греч. начальник овчарни) — в древности настоятель отдельных знаменитых монастырей, в современной традиции — наиболее заслуженный иеромонах, соответствует протоиерею и протопресвитеру в белом духовенстве.
в настоящее время настоятель монастыря. До 2011 года — заслуженный иеромонах. При оставлении должности настоятеля звание игумена сохраняется. Награждённым саном игумена до 2011 года и не являющимся настоятелями монастырей это звание оставляется.
Звания диаконов
из белого духовенства
Протодиакон — старший диакон
из черного духовенства
Архидиакон — старший иеродиакон
Церковнослужители
Не являются частью основной иерархии священнослужителей. Это служители Церкви, которые поставляются на свою должность не в Таинстве Священства, а путем хиротесии, т. е. по благословению епископа или по благословению настоятеля храма. Они не имеют на себе особого дара благодати Таинства Священства и являются помощниками священнослужителей.
Иподиакон — участвует в архиерейском богослужении в качестве помощника епископа.
Псаломщик/чтец, певчий— читает и поет во время богослужений.
Пономарь/алтарник — наиболее общее название помощников при богослужении. Созывает верующих на богослужение звоном в колокола, помогает в алтаре при богослужениях. Иногда обязанность звонить в колокола поручается особым служителям — звонарям, но такая возможность есть далеко не во всяком приходе.
В каком храме служит равен
Мы должны иметь горячую веру в нашего Господа и Спасителя, мы должны сознавать свою греховную немощь, иметь великое апостольское терпение, смирение и через молитву, через многие подвиги и добрые дела сможем приобрести тогда способность не только верить, не только мужественно следовать за Иисусом Христом, но и проповедовать
Его учение и словом, и всей христианской жизнью, ибо такая проповедь самая
действенная, самая спасительная для самого человека и для окружающих его людей.
Апостолы положили душу свою за любовь Христову и нам завещали воспитывать в душе эту величайшую христианскую добродетель, ибо если «не имею любви, то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы». «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» (1 Кор. 13, 1-7).
Желаю вам стяжания апостольских качеств и добродетелей.
Дополню еще о том, как священна заповедь Божия о любви, как
велика и как нужна нам любовь на пути нашей христианской жизни. Ведь любовь к
Богу — это, по слову Самого Господа Иисуса Христа, первая и наибольшая
заповедь, любовь к ближнему — подобная ей (Мф. 22, 38-39).
Любовь — основа, на которой стоит весь мир, созданный Богом,
на которой мы, православные христиане, совершаем свой путь к жизни вечной, к
своему вечному спасению.
Любовь — основание всего дела нашего спасения, совершенного
Господом Иисусом Христом. «Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего
Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную».
И в ответ на эту любовь Создателя к нам люди, познавшие Бога,
загорались не только огнем своей горячей детской любви к Нему, но, во имя любви
к Небесному Отцу, и любовью друг к другу. «Кто говорит: «я люблю Бога», а брата
своего ненавидит, тот лжец», — учит нас Слово Божие; ибо не любящий брата
своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?» (1 Ин. 4,
20).
Любовь к Богу не может жить и приумножаться в сердце
христианина без любви к брату своему. Это другая сторона любви к Богу, другое
проявление той любви, какая должна жить в сердце каждого верующего во Христа
Спасителя. Истинная любовь жертвенна. На всякую жертву готово сердце, любящее
Господа и ближнего своего. На примерах апостолов, мучеников, подвижников и всех
святых угодников Божиих, которые исполнили эту заповедь в своей жизни, мы видим
всю красоту, силу и глубину такой пламенеющей в сердце любви.
Так будем приумножать в сердце это украшение христианской
души — истинную любовь к Богу и ближнему!
Из проповедей пастыря земли новгородской архимандрита Иллариона (Приходько).
Мифы о священниках
Какие мифы существуют о священниках и насколько они соотвествуют реальности? На вопросы корреспондентов “Нескучного сада” ответили сами священники.
Священник все время отдыхает?
«Рабочий день священника — два часа служба утром и два вечером, а во многих храмах, особенно сельских, службы вообще только в выходные дни, а в остальное время непонятно, что батюшки делают. Разве это работа?» — с таким рассуждением встречаешься нередко. Отвечает священник Сергий ПАШКОВ, настоятель Богоявленского храма села Быки Курчатовского района Курской области, руководитель секции дзюдо для детей и подростков в деревне Макаровка Курчатовского района:
— Честно говоря, я такое мнение последний раз слышал в советское время, когда в школе учился. Нас учили, что в церковь ходят только темные старушки, а все священники — дармоеды. С тех пор как 14 лет назад сам стал священником, такого не слышал. Наоборот, люди часто отмечают тяжесть священнического служения и говорят, что сами ни за какие деньги на него не согласятся. Я предлагал некоторым благочестивым прихожанам подумать о священстве (одному тяжело все-таки), но они отвечали: нам бы свои кресты донести, а священнические точно не поднять. Действительно, тяжелое служение.
Службы у нас совершаются реже, чем в большом городском храме, но все равно 110-115 дней в году я служу литургию (специально считал как-то). И служу один, без диакона. Кроме того, регулярно хожу на требы, а это миссионерская работа. На крещении, венчании, освящении квартиры, дома, погребении обязательно говорю проповедь. А к этому же подготовиться надо. Ежедневно читаю Писание, святых отцов. Чтобы нести людям Слово Божие, священник должен сам жить по этому Слову, в том числе и повышать свое религиозное образование.
Можно на примере посмотреть, как выглядит «короткий» рабочий день священника: накануне воскресных и праздничных дней я служу всенощную, начинается она в 17.30, идет примерно два с половиной часа. После всенощной — исповедь, исповедовать в обычные воскресные дни приходится 20-30 человек, а перед великими праздниками — до 100. Это около двух часов занимает. Вечером еще надо подготовиться к завтрашней проповеди, Евангелие почитать, Псалтырь, свое молитвенное правило. На это уходит примерно полтора часа. Утром часы начинаются без двадцати восемь, в начале девятого — литургия. После литургии около получаса служу молебен, а если водосвятный — минут 50. Если в этот день празднуется память особо чтимых на Руси святых или Богородичных икон, на молебне читаю акафист, и тогда молебен длится около часа. Закончив молебен, служу литию. Это минут 10. Дальше — требы. Часто приходится ездить в соседние деревни на отпевание. Обычно километров 20-25 в один конец, но есть деревни и в 40 километрах от нашего села. Отпеваю обычно на дому около часа. Кроме служб и треб у многих священников есть свое социальное или общественное служение. Три раза в неделю я занимаюсь с ребятами дзюдо, после двухчасовой тренировки провожу беседы. Также регулярно беседую с людьми, которые хотят крестить своих детей, — и с родителями, и с крестными. У меня три требования: чтобы они хотя бы что-то узнали о православной вере и были готовы раз в месяц причащать своих детей и хотя бы четыре раза в год причащаться сами. Такие беседы иногда затягиваются на несколько часов.
(продолжение)
Кроме того, я каждую неделю посещаю колонию-поселение, служу молебны, панихиду, иногда и литургию. Начал добровольно, но потом получил благословение архиепископа Курского Германа — любое церковное дело надо закреплять благословением священноначалия. Так что теперь, кроме служб и треб, это тоже часть моей работы. Проводим открытые уроки в школах, не только нашей, но и соседних сел. Один открытый урок можно провести почти всюду, но именно от того, как мы его проведем, зависит, пригласят нас туда еще раз или навсегда закроют двери. Также в школах проходят показательные выступления моих ребят-дзюдоистов. Поэтому я не назвал бы свой рабочий день «коротким», а вот ненормированным — назвал бы.
У каждого свой путь, но мне трудно представить, чтобы человек, не приученный трудиться, мог стать хорошим священником. Как правило, таких ребят еще из семинарии исключали. Так что я очень удивлен, что до сих пор жив миф о священниках-бездельниках.
Священники — значит святые?
Для большинства людей священник — человек не от мира сего. Их так и называют многие — «святой отец». Некоторые очень удивляются, когда узнают, что священник поехал в отпуск, строит дачу, любит пиво. Действительно ли священники святее обычных людей?
Отвечает протоиерей Борис ЛЕВШЕНКО, клирик храма святителя Николая в Кузнецах, заведующий кафедрой догматического богословия ПСТГУ:
— Слово «святой» имеет несколько значений. Первое — выделенность для особого религиозного употребления или служения: просфора, святая вода, святое дело. Второе значение — борьба с грехом и победа над ним, верность в своих действиях нравственному закону, ненависть ко злу и любовь только к добру. Человеческую святость мы понимаем как близость к Богу. К такой святости призван каждый человек, а не только священник, но реально немногие достигают ее при жизни. И даже когда очевидно, что достигают, как это было очевидно при встречах с отцом Иоанном (Крестьянкиным), отцом Кириллом (Павловым), мы не называем их святыми. Церковь признает людей святыми уже после смерти, иногда вскоре, а иногда и через много веков.
Тем не менее в традиционном католическом обращении «святой отец» есть доля правды (хотя я не люблю, когда ко мне так обращаются). Правда в том, что священник, действительно, выделен из людей, как выделена из хлеба просфора, из которой вынимаются частички на проскомидии. Мы потребляем просфору после литургии или дома натощак, с молитвой и запиваем святой водой. Эта просфора остается хлебом, сохраняет все его физические свойства, но мы все равно называем ее святой. Так и священник выделен из людей, потому что через него другим людям подается Божия благодать. Бог заботится о спасении каждого человека и через кого-то из людей посылает вразумления, наставления и помощь всему человечеству. Но для того, кого Он избирает, такое избрание может оказаться и неудобным. Например, пророк Иезекииль больше года лежал на одном боку, нося беззаконие дома Израилева. (« Ты же ложись на левый бок твой и положи на него беззаконие дома Израилева: по числу дней, в которые будешь лежать на нем, ты будешь нести беззаконие их». Иез. 4,1). Что ж тут удобного? А пророк Иона, чтобы не выполнять Божьего поручения о спасении Ниневии, бросился в противоположную сторону и чуть не утонул. Так и священство дается для спасения человечества, но сам священник остается человеком, и для него как человека священство может стать слишком высокой ответственностью, погубить его. Потому что написано у пророка Иеремии: «Проклят, кто дело Господне делает небрежно» (Иер. 48, 10). Но это вопрос личного спасения конкретного человека, а благодать Божия подается людям через каждого священника. Конечно, именно поэтому он должен жить и вести себя так, чтобы на него люди равнялись: молиться лучше, отдавать всего себя людям. В частности, когда ему совсем неудобно, а его зовут на требу, он должен ехать. И многое другое должен — у него есть долг любви. Но он, повторяю, и в сане остается человеком.
(продолжение)
Но всегда ли люди делают то, что должны? Идеал на земле недостижим. Поэтому не надо думать, что каждый священник святой. Полезно ли так думать, я не знаю (об этом знает только Бог), но по законам духовной жизни правильно думать так: все спасутся, а я нет. Это общее правило для всех людей. И выделять сословие (даже священническое) как святое негоже — этим ты как бы снимаешь ответственность с себя: мы, мол, грешники, а эти должны быть святыми. Не «эти», а все должны быть святыми — к этому нас призывает Бог.
По поводу дач, отпусков и житейских привычек: я не монах, поэтому о монахах говорить не буду. Они связаны строгими обетами, в том числе и отказом от всякой собственности. Но женатый священник, как и любой мужчина, должен заботиться о своей семье. Любовь к другим людям за счет родных — это уже не любовь. И в даче выражается любовь священника к своей семье — его дети, независимо от того, есть деньги на путевку или нет, в каникулы имеют возможность жить на свежем воздухе. Как и сам священник — а ему это тоже необходимо для поправки здоровья. Например, известный московский священник — святой праведный Алексий Мечев уезжал на целое лето на дачу и возвращался в Москву только осенью. Мы и в отпуск уходим именно с такой формулировкой — для поправки здоровья. Но отпуск не освобождает священника от молитвы — он и там молится, а часто и служит в местных храмах.
Можно ли священникам купаться?
«Слышал, что священнику неприлично ходить на пляж, купаться, играть в футбол с прихожанами. Действительно ли это воспрещено канонами?»
Отвечает протоиерей Федор БОРОДИН, настоятель храма св. бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке (Москва):
— Купаться в море никому не запрещено, если вы, конечно, не монах или не паломник на Афоне. Священнослужителю часто приходится бывать на пляже, если он отдыхает на курорте с семьей — ведь не одной же матушке следить сразу за несколькими детьми! Но проблема в следующем: в каноническом праве Православной Церкви есть положение, согласно которому священнику нельзя ходить в общественные бани. Этот канон был сформулирован еще в Древней Церкви, когда бани — греческие термы — были местом, где люди не только мылись, но и общались, читали книги и могли провести целый день — термы напоминали скорее гигиеническо-развлекательный комплекс, как сказали бы сейчас. Люди в термах не обнажались до полной наготы, а ходили в простынях, но там одновременно могли быть и мужчины, и женщины, поэтому священнослужителю было запрещено посещать термы. Современный пляж — не римская баня, но едва ли те фрагменты одежд, которые сейчас носят на пляже, целомудреннее римских простыней.
(продолжение)
В Священном Писании есть такие слова: «…Не открывай наготы отца твоего» (Лев. 18, 7). Поэтому, если речь идет о священнике, духовном отце, мне кажется, можно ориентироваться на это правило.
Запрета на купание для священника нет, но делать это лучше, когда тебя никто из твоей паствы не видит. Я помню, как в детстве увидел знакомого мне только по богослужению батюшку в «гражданской» одежде — в простых брюках и рубашке с закатанными рукавами, когда тот трудился в мастерской. У меня, тогда слабого, только воцерковляющегося человека, был просто шок. Поэтому мне кажется — это мое личное мнение, — священнослужитель должен ориентироваться даже не на то, что ему позволено, а на то, что полезно пастве. Если священник едет, например, в паломничество со своей паствой, думаю, ему не следует при всех купаться в речке или загорать. Кого-то это может смутить и даже стать препятствием для исповеди. Здесь проявляется то, что называется иерархией отношений, правильно выстроенными отношениями, исключающими панибратство между духовным отцом и духовным сыном. Должна быть какая-то черта, граница, за которую нельзя заходить. И эта дистанция помогает не просто в отношениях с батюшкой, но и через него как пастыря — в отношениях с Богом: известно много случаев, когда возникали трудности, если эта дистанция нарушалась. Вообще панибратское и дерзкое отношение с людьми всегда идет рука об руку с потерей страха Божия.
Мы с нашей воскресной школой часто ходим в походы на байдарках. Эти походы возглавляет священник, который всегда купается отдельно.
А если мирян вдруг столкнулся на пляже со своим духовником и чувствует смущение, он может просто уйти с пляжа на время или потерпеть, никого не осуждая.
В игре в футбол с батюшкой я не вижу никакой крамолы, сам играю в футбол с детьми из воскресной школы. Просто и здесь нужно видеть границы, рамки и не использовать ситуацию спортивной игры со священником для возникновения панибратства.
Благословение по протоколу
Как правильно здороваться со священником? Всегда ли надо просить благословение? Если мы встречаем сразу несколько священников, разных по возрасту и сану, надо ли брать благословение у каждого? Если да, в каком порядке? Бывают ли случаи, когда допустимо не подходить под благословение?
На вопросы церковного этикета отвечает епископ Егорьевский МАРК, заместитель председателя ОВЦС, автор книги «Церковный протокол»:
— Не нужно путать благословение и приветствие. Когда вы встречаете священника, можно подойти под благословение, но можно и просто поклониться, и это не будет ни нарушением церковного этикета, ни невежливостью. Если священников несколько, необязательно брать благословение у каждого, достаточно у одного — самого старшего по церковной иерархии. Если среди них архиерей, то благословение берется только у него. И не смущайте священника — не принято, чтобы священники благословляли мирян в присутствии архиерея. Была добрая традиция — перед благословением поклониться архиерею. Она ушла, но некоторые так делают, и это хорошо — люди проявляют уважение к архиерейскому сану. Но вполне допустимо и просто подойти под архиерейское благословение.
(продолжение)
Многие понимают благословение как внешний знак, жест, например, осенение крестом. Так принято, но если человек, например, перед паломнической поездкой или перед началом благого дела позвонит своему духовнику и попросит благословение по телефону, этого достаточно. И даже когда он лично подойдет к священнику за благословением на доброе дело, священник может просто напутствовать добрым словом, и это тоже будет благословением.
Если мирянин звонит священнику, уместно попросить благословение, а потом уже начать разговор. Но, например, в прямом эфире радио- или телепередачи это будет лишним. Эфирное время ограниченно, поэтому правильнее, раз повезло дозвониться, задавать вопросы быстро и по существу.
Священник — специалист по жизни?
Есть мнение: какой бы вопрос у тебя ни возник — священник просто обязан на него ответить, иначе какой же он батюшка, какой пастырь. Часто эти вопросы не имеют никакого отношения к Церкви, духовной жизни. Также и благословения просят на разные специальные вопросы: строить ли дом, лечиться ли и как, в какой кружок ходить ребенку? Должен ли священник быть «специалистом по жизни», правильно ли это и возможно ли? Отвечает протоиерей Игорь ИУДИН, клирик Дивеевского подворья в Нижнем Новгороде:
— Обязанность пастыря — вести людей к Богу, и именно поэтому ни в коем случае нельзя их отталкивать, с каким бы вопросом они ни подошли. Выслушай, встань на их точку зрения, помоги разобраться, утешь! Не так давно обратилась ко мне беременная женщина, которой врачи сказали, что возможен выкидыш. Она была в отчаянии, я, как мог, утешил ее, сказал, что часто все заканчивается лучше, чем «грозят» врачи, обещал помолиться и посоветовал ей почаще причащаться. Так она потихонечку стала воцерковляться, благополучно родила мальчика, его тоже регулярно причащает. А изначально пришла не к Богу, не за духовным советом, а за поддержкой. Как же можно такую поддержку не оказать?
Но и миряне, и священники должны понимать разницу между духовными и житейскими вопросами. Некоторые люди придумывают, что их настоятель — прозорливый старец, который знает о жизни все, и без его благословения шагу не ступят. Хорошо попросить благословения на доброе дело, но нельзя перекладывать на священника ответственность, ждать решения вопросов, которые вы должны решить сами. Например, в какой кружок или секцию отдать ребенка? Посоветоваться с батюшкой как с другом, порассуждать вместе можно. Мы же по многим вопросам и с родственниками, и с друзьями, и с соседями советуемся. Но не заставляем их решать за нас. И священник не должен решать такие вопросы, он может только выслушать сомнения, варианты, сказать, как он видит ситуацию, но решение за родителями. Или некоторые сомневаются, какую из двух предлагаемых работ выбрать, менять ли работу. Опять же выслушать сомнения и доводы за и против священник обязан, что-то подсказать может, но решать все равно самому человеку. У каждого из нас есть голова на плечах, разум, сердце, воля, и Господь хочет, чтобы мы потрудились. Правильно — попросить священника помолиться об успехе того или иного начинания, но не ожидать, что он будет жить за тебя. Раз человек ко мне обращается, я обязан его выслушать, поддержать, иногда что-то посоветовать, но даже не как пастырь, а как друг.
Тем более странно, когда спрашивают благословения на лечение. Как я могу, не имея медицинского образования, спорить с врачом?
№11(65) 2015г. газета Преображение
Дорогие читатели! В октябре (+25.10.1963) мы совершаем память архимандрита Никиты (прот. Петра Чеснокова, погребенного в Псково-Печерской обители в Богом Сданных Пещерах ), с 1946 по 1959 гг. настоятеля Бронницкого храма. Предлагаем вашему вниманию одно из его писем своей духовной дочери, написанное в стенах Псково-Печерского монастыря. Письмо проникнуто чувством отеческой и заботливой любви к своей духовной дочери, которая оказалась в результате аварии на пороге между жизнью и смертью. Глубокие размышления и назидания, которые укрепляют христианина в несении своего тяжкого креста, будут полезны и нам. «Милость Божия и благословение Псково-Печерские обители обильно буди с тобою! Дорогая моя и любимейшая духовная дочечка …! Благословение и сердечный привет посылаю тебе, твоей маме, бабушке и труженикам твоим братьям, горячо моля Господа о всех вас! Дорогая моя дочечка …! Я давно уже услышал о постигшем тебя испытании и всё горячо молился о тебе;
хотел сразу же послать тебе письмо, но где-то затерялся № твоего дома. Через других я не хотел посылать. Дорогая …! Ты с раннего детства стремилась ко Господу, всегда усердно молилась, посещая храм Божий; имея особую любовь и веру ко Св. Великомученику Пантелеймону. И вдруг такое испытание посылает тебе Господь! Ты искренно верующая и конечно знаешь, что в нашей жизни нет и не бывает ничего случайного, но все совершается по воле или допущению Божию! Видно Господу угодно было послать сие испытание для спасения твоей бессмертной души. Если примешь все сие покорно, без ропоту и ты впоследствии увидишь и поймешь, почему сие произошло. Ведь ты видишь, сколько в данный момент юношей и девушек с цветущим здоровьем сошли с истинного жизненного пути и пошли широким путем разврата, нечестия и всякой преступности, стараясь все это скрыть от взора людского, а часто грех выплывает со всей гнусностью и наружу и делается известным всему обществу, караясь законом. Господь, по неизреченному своему промыслу, часто ниспосылает людям святым и безукоризненно чистым тяжелые жизненные испытания и болезнь, Во веки жив праведник чуть не с раннего детства, чтобы по слову Божию, «Лесть не изменила душу его». Я знаю тебя с раннего твоего детства, как прекраснейшую сначала отроковицу, а затем, девицу и несомненно верю, что твоей чистой девической души сие испытание послужит на благо души. Если угодно будет Господу, то Господь восстановит твое здоровье для продолжения нашей коротенькой человеческой жизни. Ведь многие знающие и окружающие тебя скажут: «Вот она несет свою болезнь, как истинная христианка без ропоту и с покорностью воле Божией» и многие почерпнут большое для себя назидание и подкрепление. Дорогая моя духовная дочечка. С получение сего письма будем ежедневно усердно молиться я о тебе, а ты о мне, чтобы Милосердный Господь исцелил наши болезни. Ведь и мне было лет с 9 или 8 большое испытание с болезнью ноги. Делали очень сурьезную операцию – чистку большой берцовой кости. Был у меня тогда всемирный молитвенник Батюшка о.Иоанн Кронштадский и сказал: помолимся, поправишься. Ходил я немного на костылях. И Господь укрепил мое здоровье. В начале Отечественной войны в 1942 г. постепенно в большой берцовой кости образовался свищ и делался все более и более. Но Господь укреплял меня, и я имел, по милости Божией, силы служить в обширном Бронницком приходе и обходить дома с молебнами. Ведь пройти Бронницу, ваши Эстьяны или Холынью и другие деревни и здоровыми ногами надо силы, но Господь укреплял меня. Ни курорты и прочие лечения мало помогало. А теперь уже большой образовался свищ. Доктор советует лечь в больницу, но я не решаюсь. Когда служу, а когда лежу. Ведь уже 79 лет. Подходит конец моего жития, надо дать отчет за пройденную жизнь, а я не готов. Вот, милая доченька …, будем мы с тобой молиться друг за друга, да исцелит нас Господь, если будет сие угодно Богу. Бог даст укрепишься здоровьем приедешь к нам во святую обитель помолиться. Как я буду рад! Для Бога все возможно!