vii вселенский собор его история постановления торжество православия

Окончательное преодоление иконоборческой ереси. Торжество Православия

История Европы дохристианской и христианской

Сайт «Православие.ру» продолжает публикацию фрагментов книги церковного историка и канониста протоиерея Владислава Цыпина «История Европы дохристианской и христианской».

Правление святой Царицы Феодоры

Уже в первые годы правления именем своего сына Михаила Феодоре пришлось столкнуться с конфликтом в регентском совете, в котором ключевую позицию занимал логофет Феоктист. Пользуясь полным доверием Августы и опасаясь соперничества со стороны коллег, он оттеснил их от участия в правлении государством. По словам Ш. Диля,

По сути дела, Феоктист остался единственным сановником, с которым советовалась правительница Империи в принятии решений. Карьерный успех Феоктиста послужил поводом для нелепых сплетен о том, что Августа намеревается вступить в брак с ним, даром что он был из числа безбородых вельмож, как называли тогда дворцовых кастратов.

Ставший фактическим соправителем Царицы Феоктист умело распоряжался финансами государства, за что его ценила правительница Империи, возымев к нему особое доверие, но он не обладал полководческим талантом. Военные кампании, которые он вел, оказались провальными. Еще во времена коллегиального регентства он возглавил морской десант на Крит, чтобы отвоевать остров у халифата. Но когда до него дошел слух из столицы, что там предприняты меры по его устранению от власти, он вернулся в Константинополь.

В сухопутном сражении у подножья Тавра на берегу Черной реки ромейский корпус под командованием Феоктиста был разбит арабами. Кроме убитых и пленных, потери ромеев включали и немалое число солдат, перешедших на сторону врага.

Подготовительные меры к восстановлению почитания икон

Святая Феодора вошла в историю как восстановительница православного почитания икон, повторив подвиг своей предшественницы на троне – святой Ирины. После смерти мужа она предприняла шаги, которые привели к исполнению чаяний значительного большинства ромеев, в особенности жителей столицы, о возобновлении открытого почитания икон. Патриарх Мефодий в слове, произнесенном по случаю перенесения мощей своего православного предшественника по Константинопольской кафедре – святого Никифора, сказал:

Святитель Мефодий, Патриарх Константинопольский

Святая Феодора вошла в историю как восстановительница православного почитания икон

Самым авторитетным из призванных Августой на совет был сам Мефодий, возвращенный после смерти Феофила из ссылки.

текст которого до нас не дошел.

В регентском совете не оказалось упорствующих сторонников сохранения прежней религиозной политики правительства. Братья Царицы Варда и Петрона, а также Сергий Никетиат втайне и раньше почитали иконы. Логофет Феоктист, в прошлом, при Феофиле, считавшийся убежденным иконоборцем, в действительности оказался конъюнктурным политиком и при Феодоре всецело стал ориентироваться на ее позицию. Магистр Мануил колебался, и тогда, как рассказывает Продолжатель Феофана, на него

Восстав с одра болезни, которая несла угрозу смерти, Мануил обратился к Царице, которая в первые дни после смерти мужа из осторожности не открывала своего намерения порвать с его иконоборческой политикой, с предложением решиться на этот радикальный шаг. В ответ он услышал:

Скептическое отношение к выводам комиссии Варды разделяет Ф. И. Успенский и ряд других историков.

Иконоборцы Иоанн Грамматик и епископ Антоний Силлейский борются с фреской Христа, IX век

Подготовка Собора велась с большой тщательностью, так что на нее понадобилось больше года, которые минули со времени смерти мужа Императрицы. Имелись опасения противодействия со стороны упорных иконоборцев, которых надо было отстранить от важных административных должностей, и особенно командных постов в армии, чтобы не повторился опыт, пережитый при святой Ирине, когда православный Собор, созванный в Константинополе для восстановления почитания икон, был разогнан иконоборческим по своему составу гарнизоном столицы. Правда, в ту пору, за полвека до правления святой Феодоры, настроения в войсках были иными, тогда жива еще была память о победах, одержанных при иконоборцах Льве Исавре и Константине Копрониме. Правление иконоборцев новой формации, от Льва Армянина до Феофила, не сопровождалось заметными военными успехами, и принадлежность иконоклазму держалась уже в основном на инерции, конформизме и религиозном равнодушии, хотя, конечно, не до конца перевелись и идейные еретики, подобные низложенному и сосланному Иоанну Грамматику.

Принадлежность иконоклазму держалась уже в основном на инерции, конформизме и религиозном равнодушии

И тогда Царица, по словам цитируемого автора, «то ли по правде, то ли как иначе пылая любовью к мужу», сказала:

Собор 843 г.

В марте 843 г. состоялся православный Поместный Собор в Константинополе, в императорском дворце

Вероятно, что в Соборе участвовали, наряду с епископами, также и монахи, не имевшие архиерейского сана, по примеру VII Вселенского Собора. Возможно, что, как и тогда, эти монахи, зарекомендовавшие свою преданность православному почитанию икон, были приглашены поставить свои подписи под соборными актами, которые, впрочем, не сохранились.

Председательствовал на Соборе избранный на нем Патриархом Константинопольским святой Мефодий. Точная дата рождения святителя Мефодия, который сменил на патриаршем престоле иконоборца Иоанна Грпамматика, неизвестна, но она относится к концу VIII века. На свет он появился в Сиракузах на Сицилии, в состоятельной греческой семье. Из любви к Богу в ранней юности поступил в монастырь на одном из островов Архипелага – Хиосе, вложив в монастырскую казну средства на обновление его строений. Когда при Императоре Льве Армянине возобновились гонения на почитателей икон, Мефодий занимал должность апокрисиария при святом Патриархе Никифоре, который еще не был низложен по воле еретичествовавшего василевса. И святой Никифор направил его в Рим с посланием, в котором просил о поддержке в противостоянии ереси. Там он был рукоположен в диакона и затем в пресвитера. По возвращении в Константинополь Мефодий продолжал отстаивать Православие, противодействуя господствующему иконоборчеству, за что был арестован и заключен в темницу в Акрите. В ту пору правил в Империи свергший Льва Михаил Травл, а Патриархом был иконоборец Феодот. После восшествия на царский престол сына Михаила, Феофила, святой Мефодий получил свободу и даже, как блестяще образованный человек, был приближен ко двору в надежде, что в ответ на милость василевса он отойдет от прежней нетерпимости к иконоборческой ереси и, имея большой авторитет среди почитателей икон, побудит хотя бы некоторых из них к примирению с иконокластами. Но когда обнаружилось, что надежда на вероотступничество исповедника иллюзорна, и когда к тому же после очередной неудачи в войне с халифатом Феофил связал поражение с присутствием в его окружении идолопоклонников, каковыми он называл почитателей икон, таких как Мефодий, святой исповедник подвергся истязаниям, ему раздробили челюсть, и он был сослан на остров Антигон, а там помещен в пещеру, куда никогда не проникал свет солнца, вместе с двумя разбойниками. 7 лет он провел на острове. Освобожден он был, наряду с другими заточенными и изгнанными ревнителями Православия, уже после смерти Императора Феофила, в правление святой Феодоры, которая приблизила его к себе, зная о его высоком авторитете в среде почитателей икон.

Соборные акты или хотя бы протоколы не сохранились

Соборные акты или хотя бы протоколы не сохранились. Основным источником, из которого можно почерпнуть сведения о ходе соборных заседаний, служит синодик Недели Православия. В соборном определении 843 г. воспроизводились основные богословские положения ороса VII Вселенского Собора, провозглашалась анафема иконоборческой ереси, всему, что было написано или только сказано против святых Патриархов Тарасия и Никифора, анафематствовались персонально Патриархи-иконоборцы Анастасий, Константин и Никита, занимавшие Константинопольскую кафедру до VII Вселенского Собора, а также Патриархи периода иконоборческого рецидива: умершие Феодот Каситер и Антоний и здравствовавший в 843-м г. Иоанн Грамматик, заново провозглашалась анафема участникам иконоборческого собора 754 г., без упоминания их имен, – многие из них покаялись на Соборе 877 г. и умерли в мире с Церковью. Императорам-иконоборцам анафема не провозглашалась. Правда, уже после Собора останки кровавого гонителя православных Константина Копронима были удалены из гробницы, а мрамор гробницы употреблен для отделки одного из помещений императорского дворца. Собор 843 г. в своем определении воздавал хвалу мученикам и исповедникам, пострадавшим за почитание икон, и благочестивым православным Императорам. Собор также утвердил низложение Иоанна Грамматика, фактически к тому времени уже отстраненного и удаленного из столицы.

Чин Торжества Православия

Торжество православия. Икона. 1550-1575. Музей Бенаки, Афины После окончания Собора, наутро после всенощного бдения во Влахернском храме, 11 марта, – в том году на этот день приходилось первое воскресенье Великого поста, – в храме Святой Софии совершено было богослужебное чинопоследование, названное Торжеством Православия. Последование составлено было Патриархом Мефодием. Летописец рассказывает об этом событии так:

С тех пор этот чин совершается в православных храмах в первое воскресенье Великого поста

С тех пор этот чин из года в год, до наших дней, совершается в православных храмах, как и в 843-м г., в первое воскресенье Великого поста.

Почетные гости были затем приглашены на праздничный обед во дворец. Среди них был и святой Феофан Начертанный. На приеме случился характерный инцидент, о котором рассказал Продолжатель Феофана. Он, правда, ошибался, полагая, что во дворце находилось двое братьев, прозваннных Грапта – Начертанными. В действительности святой Феодор скончался в 840-м г. в темнице в Апамее в 740-м г., не дожив двух лет до торжества православного иконопочитания. Святая Царица вдруг обратила внимание на позорящие письмена, вырезанные на лбу Феофана, и сказала, что она поражена и терпению исповедника, и жестокости его мучителя,

Победа над иконоборческим рецидивом открыла новую эпоху в истории Православной Церкви

Победа над иконоборческим рецидивом открыла новую эпоху в истории Православной Церкви, которая впредь уже не сталкивалась с ересями, получавшими поддержку со стороны государственной власти и потрясавшими церковный мир в Империи до основания. Поэтому чин, совершенный после восстановления почитания икон в храме Святой Софии и с тех пор ежегодно повторяемый в православных храмах, действительно стал торжеством православной веры, одолевшей восстававшие на нее еретические заблуждения.

Но что и впрямь имело место в церковной жизни 840-х гг., так это конфликт, в который вступили ревностные студиты с Патриархом. В основных чертах он воспроизводил логику прежних расхождений и спора между самим Феодором Студитом, с одной стороны, и Патриархами Тарасием и Никифором – с другой, спора приверженцев акривии и икономии. События развивались следующим образом. Ради скорейшего преодоления былых разделений Патриарх Мефодий, как в свое время Тарасий, не удалял с их кафедр тех былых иконоборцев, которые, как почти все они, принесли покаяние, оставляя без пристрастного исследования искренность этого их покаяния, хотя сам он в ней мог сомневаться. Некоторые его высказывания говорят о его недоверии к легко отделавшимся епископам, переметнувшимся из ереси в стан православных. В послании Патриарху Иерусалимскому он сетовал:

Сохранив свои кафедры и должности, эти лица сохранили и свой прежний социальный статус, свои состояния, свой внешний блеск, который позволял им с высокомерием взирать на исповедников, которые, выбрав узкий путь страданий за Православие во время гонений, не помышляли о том, чтобы вознаградить себя за понесенные лишения приобретением земных благ, когда восторжествовало Православие. К тому же гонимые иконоборцами исповедники могли не получить образования, доступного еретичествовавшим церковным сановникам.

Зная цену епископам и клирикам, скопом вернувшимся из ереси, святой Мефодий все же в отношении к ним обнаруживал, подобно своим предшественникам Тарасию и Никифору, великодушную терпимость, которой недоставало ревнителям из Студийского монастыря и их единомышленникам. Разногласия между ранее солидарно противодействовавшими ереси иконодулами с особой остротой вырвались наружу после того, как, по указанию святого Патриарха, мощи святителей Патриархов Тарасия и Никифора, а также преподобного Феодора Студита были перенесены в столицу. Мощи Патриархов были помещены в храме Святых Апостолов, а Феодора – в его монастыре. Насельники этой обители с великой радостью встретили святые останки прославленного игумена своей обители, но они не одобрили почести, которые оказаны были памяти Патриархов, с которыми преподобный Феодор при жизни дерзал вступать в спор, порой ожесточенный. В ответ на эту обструкцию Патриарх Мефодий потребовал анафематствовать все, что когда-либо было написано против Патриарха Никифора.

Конфликт между Патриархом и студитами продолжался до самой его кончины

Неизвестно, пришлось ли ему и в самом деле прибегнуть к этой крайней мере, но конфликт между Патриархом и студитами продолжался до самой его кончины, а она последовала 14 июня 847 г.

Преемником святого Мефодия стал Патриарх Игнатий. В истории Церкви началась новая эпоха, эпонимами которой стали имена двух святых Патриархов – Игнатия и Фотия, которые не раз сменили один другого на Первосвятительском престоле в Константинополе.

Источник

Седьмой Вселенский Собор: иконы – не идолы

В восемнадцатое воскресенье после Троицы Православная Церковь празднует память святых отцов, принимавших участие в Седьмом Вселенском Соборе. Он был созван в 787 году в городе Никее при императрице Ирине. Вселенский Собор осудил и отверг иконоборческую ересь и определил, что иконы — это священные изображения, которые верующим подобает почитать.

Иконоборчество возникло за 60 лет до этого при греческом императоре Льве III Исавре и стало особенно популярным при Константине V Копрониме. Со второй половины двадцатых годов VIII века началась борьба с почитанием икон. В 754 году иконоборчество было провозглашено в качестве официальной церковной доктрины Византийской империи на лжесоборе в Иерии. Христиан, у которых в домах были иконы, преследовали. Те, кто осмеливался защищать почитание икон публично, рисковали свободой, а порой и жизнью.

31 августа 784 года патриарх Павел IV отрекся от престола и удалился в монастырь. Он посоветовал для устранения раскола Церкви на почве борьбы иконоборцев и иконопочитателей созвать Вселенский Собор. На место Павла по единодушному решению духовенства и властей был избран императорский секретарь Тарасий, известный своей ученостью. Тарасий согласился занять Константинопольскую кафедру лишь после того, как император и императрица публично высказались за проведение Вселенского Собора. На Рождество 784 года Тарасий был возведен на высшую ступень церковной иерархии.

Летом 786 года по приглашению императрицы Ирины и патриарха Тарасия в Константинополе собрались представители папы Римского и восточного духовенства, а также митрополиты, епископы и многочисленные монахи из византийских провинций. Однако иконоборцы не спешили сдавать позиции. Некоторые митрополиты начали устраивать совещания против нового Собора, но святитель Тарасий пресек эти действия.

Накануне открытия Собора расквартированные в столице части императорской гвардии, находившиеся под командованием офицеров, сделавших карьеру при императоре Константине V, стали открыто проявлять сочувствие противникам иконопочитания. Взбунтовавшиеся военные шумно протестовали. Патриарх обратился к императрице с этой проблемой, однако было решено проводить Собор, несмотря на мятеж.

Собор открылся утром в понедельник 7 августа 786 года в столичном храме Святых Апостолов под председательством патриарха Тарасия. Заседание началось с чтения мест из Священного Писания в защиту икон и осуждения иконоборческого лжесобора. В это время у храма собралась толпа, а затем внутрь ворвались вооруженные воины, угрожая расправой патриарху и всем иконопочитателям. Собор был сорван.

Вскоре после этого последовало объявление о начале похода на Восток против мнимого нападения арабов. Иконоборческие части были переправлены в Малую Азию, а в Константинополь введены лояльные войска из Фракии.

В мае 787 года епископам вновь были разосланы приглашения на Собор, но уже не в самом Константинополе, а в Никее — городе, где в свое время состоялся I Вселенский Собор. Перед повторным созывом Собора православные иерархи во главе со святителем Тарасием проделали серьезную богословскую, проповедническую и организационную работу, чтобы он состоялся и мир в Церкви был восстановлен.

Седьмой Вселенский Собор проходил с 24 сентября по 13 октября в никейском соборе Святой Софии, а заключительное заседание состоялось в присутствии императора и императрицы в Константинополе во дворце Магнавра 23 октября. Во главе Собора в качестве почетных членов заседали папские посланцы, Константинопольский патриарх Тарасий и представители трех восточных Патриархатов Иоанн и Фома. Председательствовал святитель Тарасий.

Собор постановил: «Учения богосогласных отцов нас исправили; черпая из них, мы напоены истиной; следуя им, мы отогнали ложь; наученные ими, мы лобзаем святые иконы. Веруя в единого Бога, в Троице прославляемого, лобзаем честные иконы. Кто не следует этому, да будет анафема». Далее были произнесены анафематизмы тем, кто преследует иконопочитателей, называет иконы идолами и осмеливается говорить, что христианская Церковь поклоняется идолам.

В 815-843 годах в Византии после тяжелейших военных неудач при императорах-иконопочитателях возник рецидив иконоборчества. Окончательно эта ересь была побеждена при императрице Феодоре и императоре Михаиле III. В 843 году на церемонии, получившей название Торжество Православия, были торжественно подтверждены решения VII Вселенского Собора. С победой над последней значительной ересью, каковой признается иконоборчество, наступило окончание эпохи Вселенских Соборов.

Читайте самое интересное в рубрике «Религия»

Добавьте «Правду.Ру» в свои источники в Яндекс.Новости или News.Google, либо Яндекс.Дзен

Быстрые новости в Telegram-канале Правды.Ру. Не забудьте подписаться, чтоб быть в курсе событий.

Источник

VII Вселенский Собор

История Европы дохристианской и христианской

1. Подготовка Собора

Важнейшим делом жизни святой Ирины и ее главным христианским подвигом было восстановление иконопочитания, совершенное на VII Вселенском Соборе. Подготовка его созыва началась с тех пор, как 31 августа 784 г. Патриарх Павел, вопреки собственным убеждениям, подписывавший иконоборческие акты и в глазах православных запятнавший свое имя, по собственному почину оставил Первосвятительский престол. Объясняя причину своего ухода с патриаршей кафедры в монастырь, он сказал посетившим его правителям империи Ирине и Константину:

Патриарх Павел подсказал, перед последовавшей вскоре кончиной, путь к преодолению ереси — созыв Вселенского Собора. В свои преемники он предложил поставить высокопоставленного сановника Тарасия, известного своей приверженностью почитанию икон.

Ирина беседовала с ним о предполагаемом его назначении. На собрании епископов и вельмож в Мангаврском дворце Тарасий поставил условием принятия на себя патриаршего сана созыв Вселенского Собора:

В праздник Рождества Спасителя, 25 декабря 784 г., состоялась интронизация Тарасия на патриарший престол, которой, поскольку он был мирянин, предшествовало посвящение последовательно в диакона и пресвитера — епископская хиротония была соединена с интронизацией. Выбор святого Тарасия мотивирован был как тем, что он был известен как приверженец иконопочитания, что, будучи сановником высокого ранга, он обладал незаурядными административными способностями, так и специфической ситуацией в среде духовенства: на своих кафедрах оставались тогда только те епископы, кто ранее, при Константине Копрониме и даже при Льве Хазаре, по убеждению или против совести, подписывали иконоборческие акты или по меньшей мере имели литургическое общение с еретиками, в любом случае скрывали свои действительные богословские взгляды, если они расходились с официальными. Православным мирянам, даже высокопоставленным, не приходилось столь очевидным образом идти на компромисс со своей религиозной совестью и вовлекаться в вероотступнические деяния.

Православным мирянам не приходилось столь очевидным образом идти на компромисс со своей религиозной совестью

Сразу после поставления святитель Тарасий направил известительные послания Папе Адриану и восточным Патриархам, престолы которых находились в пределах халифата — заключенный в 782-м г. мир с халифатом открыл возможность для письменных сношений с Патриархами Александрийским, Антиохийским и Иерусалимским и для взаимных визитов. Но ко времени поставления Патриарха Тарасия каноническое общение и с Римом, и с восточными Первоиерархами было разорвано из-за иконоборческой ереси Константинополя.

Вместе с посланиями Тарасия Первоиерархам направлено было от лица Константина и Ирины приглашение явиться в столицу империи на Вселенский Собор. В своих ответных посланиях Патриарху и носителям верховной власти Папа Адриан выразил удовлетворение ревностью адресатов о восстановлении иконопочитания и, признав Православие Тарасия, объявил о вступлении с ним в каноническое общение. При этом он, однако, не одобрил предложения о созыве Собора, полагая, что почитание икон очевидным образом составляет часть Священного Предания, и поэтому эта тема не требует соборного исследования, тем более что почитание икон неукоснительно хранит первенствующая Римская Церковь, с которой и должны сообразовываться все другие церкви. Папа призывал Ирину подражать святым Константину и его матери Елене, которые возвысили свою мать — святую Римскую Церковь — и, как и прочие императоры, почитали ее главой всех Церквей. В связи со столь притязательным отождествлением Святой Церкви с Церковью Римской Папа обрушивается с традиционной для римских понтификов язвительной критикой титула Константинопольских Патриархов, употребляемого со времен Иоанна Постника, — «вселенский»:

Если Патриарх Тарасий

Между тем Патриархи Константинопольские, вопреки той логике, которая представлялась в Риме неизбежной, пользуясь титулом «вселенский», не претендовали на первенство в диптихе, уступая его Римской кафедре, хотя, разумеется, не признавали за Папами тех фантастических властных прав, которые «недостойные заместители» апостола Петра себе усваивали и которые признавались лишь западными Церквами, и то не всеми. В Риме не хотели или не умели отличать словесную пышность титулов от реальных полномочий, не выводимых из высокопарных титулов.

В контексте давней полемики по поводу «вселенскости» Папа Адриан выставляет и вполне прагматические требования к Константинополю, оставшиеся неудовлетворенными, а именно — о возвращении под юрисдикцию Рима Иллирика, южной Италии и Сицилии, переподчиненных при Константине Копрониме Константинопольскому патриаршему престолу, и о передаче понтифику «патримоний апостола Петра», отнятых у Римского Церкви Львом Исавром. В своем послании Папа, хотя и признает святителя Тарасия Патриархом, но находит достойным сожаления то обстоятельство, что до своего избрания и поставления на патриаршую кафедру он был мирянином:

За три столетия в Константинополе привыкли к высокомерному менторскому тону папских посланий и, хотя считали его неуместным, не принимали его всерьез, игнорируя претензии и упреки понтификов и не давая себе труда протестовать и опровергать их.

Как и его предшественники, Папа Адриан лично на Собор ехать не намеревался, но направил в Константинополь двух своих представителей, обоих с именем Петра, что, возможно, было случайностью, а возможно, и нет: пресвитера и игумена греческого монастыря Святого Саввы в Риме.

На Восток, в пределы халифата, направлены были из Константинополя посланцы с грамотой Патриарха Тарасия, адресованной восточным Патриархам, в которой они приглашались вместе с епископами своих Церквей на Вселенский Собор. Они нашли пристанище в одном из монастырей Палестины, братия которого удержала их от вручения грамоты Патриарху Иерусалимскому Феодору,

Встречи посланцев ни с Феодором Иерусалимским, ни с другими Патриархами — Александрийским Политианом и Антиохийским Феодоритом — не состоялось, но через братию палестинской обители посланцам были переданы ответное послание «восточных архиереев» Патриарху Тарасию с объяснением обстоятельств, которые воспрепятствовали их приезду на Собор в Константинополь, и соборное послание Патриарха Иерусалимского Феодора, которое, когда оно было оглашено на Соборе, воспринято было как исповедание веры всех Восточных Патриархов и возглавляемых ими Церквей. В нем, вслед за изложением догматов, утвержденных на шести Вселенских Соборах, представлено было учение о почитании не только икон, но и святых мощей:

На 7 августа 786 г. назначено было открытие Собора. Епископы, искренне придерживавшиеся иконоборчества, а также те, кто запятнали себя демонстративной приверженностью ереси и теперь опасались за свою участь, агитировали против почитания икон и против созыва Собора в войсках, где в офицерском корпусе по-прежнему преобладали ветераны победоносных войн, в которых они участвовали под командованием Константина Копронима, чьи религиозные воззрения они принимали без критики. И эта их агитация возымела действие: 7 августа, после открытия соборных деяний, в храм Двенадцати апостолов, где находились участники Собора, ворвались солдаты с обнаженными мечами, требуя распустить Собор, в противном случае угрожая расправиться с Патриархом, епископами, архимандритами и игуменами, которые также были приглашены участвовать в этом Соборе. Епископы-иконоборцы ликовали и рукоплескали, громко крича:

«Мы победили, мы победили!» [7 ]

В храм Двенадцати апостолов ворвались солдаты с обнаженными мечами, требуя распустить Собор

Ирина вынуждена была приказать участникам Собора разойтись. Разошлись и взбунтовавшиеся солдаты, к которым присоединились епископы-иконоборцы, которые «вышли вон и кричали своим: ‟Мы победили!”» [8]

Мятеж провалился. Святая Ирина пережила смертельную опасность, но не отступила от своего намерения созвать Собор. Только теперь она поняла, что Собору должна предшествовать политическая подготовка.

И все же Ирина и Тарасий не рискнули вновь созвать Собор в столице, где всегда в короткий срок могла собраться мятежная толпа. Он был проведен в городе I Вселенского Собора.

2. Состав Собора

Имена пресвитеров и диаконов, представлявших своих отсутствующих на Соборе епископов, их «местоблюстителей», помещены в списке участников Собора в соответствии с местом этих Церквей в диптихе. Епископы, поименованные в списке первыми вслед за представителями Восточных Патриархов, носили титулы архиепископов и митрополитов, но в «Деяниях» они именуются наравне с прочими архиереями только «епископами». Традиционно VII Вселенский Собор именуется «Собором 350 отцов».

Традиционно VII Вселенский Собор именуется «Собором 350 отцов»

3. Ход Собора

VII Вселенский Собор открылся в Софийском храме Никеи 24 сентября 787 г. Открывая Собор, его секретарь Леонтий огласил сакру — высочайшую грамоту «Константина и Ирины, правоверных императоров Римских, святейшим епископам, собравшимся на соборе в Никее». В этой грамоте коротко излагались события, предшествовавшие созыву Собора (Деяния, т. 4, с. 343).

В самом начале первого заседания встал вопрос о присутствии на нем епископов, по-разному скомпрометировавших себя участием в иконоборческих акциях, в особенности тех, которые вместе с солдатами, коих они подстрекали на бунт, сорвали открытие Собора годом раньше. Первыми были введены епископы Анкирский Василий, Мир Ликийских Феодор и Амморийский Феодосий. Они, вероятно, менее других были вовлечены в иконоборческую ересь и не участвовали в акциях, направленных на срыв Собора. Василий обратился к отцам Собора с покаянным словом, а затем «по тетрадке» (либеллос) зачитал заранее заготовленное исповедание веры, в котором излагались православные догматы в соответствии с учением предшествовавших Соборов; относительно почитания икон в «тетрадке» значилось:

Выслушав кающегося епископа, святой Тарасий сказал: «Весь этот священный Собор воссылает славу и благодарение Богу за это твое исповедание, которое ты представил кафолической Церкви» (Деяния, т. 4, с. 347).

Подобным же образом и епископ Мир Ликийских Феодор принес покаяние и прочитал по такой же «тетрадке» исповедание православной веры с анафематствованием иконоборческого собора и всех вообще иконоборцев и их лжеучения. Затем очередь дошла до епископа Амморийского Феодосия, который представился как «меньший из христиан» и затем зачитал составленное им исповедание с анафематствованием иконоборцев. Резюмируя произошедшее, Патриарх Тарасий сказал:

На его обращенный к участникам Собора вопрос «Согласны ли вы снова возвратить им их кафедры?» [17] возражений не последовало.

Затем приведены были другие лица, а именно

Покаяние принесли и другие приведенные на Собор епископы.

Никто из отцов Вселенского Собора не сомневался в том, что раскаявшихся в заблуждениях следует принимать в церковное общение, но встал вопрос о том, допустимо или нет принимать их в епископском сане, в особенности тех из них, которые хиротонисаны были, пребывая в ереси, и следует ли возвращать им кафедры, которые они фактически занимали, но хотя в соборных деяниях они именуются епископами с упоминанием их титулов, канонически, пребывая в ереси, они считались отторженными от православных престолов. Для того, чтобы в рассуждении на эту тему иметь твердую опору, на Соборе были зачитаны каноны (53 Апостольское правило, 8 правило I Вселенского Собора, 3 правило Ефесского Собора, 1 правило Василия Великого) и другие авторитетные тексты. Патриарх Тарасий нашел уместным применить по отношению к покаявшимся в приверженности иконоборческой ереси епископам 8-е правило Никейского Собора, согласно которому присоединяемые к Кафолической Церкви из «кафаров принимались в сущем сане», но епископ Катанский Феодор возразил, сказав, что «прочитанное правило не имеет никакого отношения» к иконоборческой ереси, потому что, как это было обозначено по ходу дискуссии на эту тему, новациане, или кафары, были не еретиками, а раскольниками, но святитель Тарасий находил, что этот канон можно применить и по отношению к тем еретическим епископам, которые не были ересиархами. Его поддержал местоблюститель Папы Адриана пресвитер Петр, сказав:

Обнаружившиеся в ходе дискуссии разногласия по вопросу о принятии епископов, ранее приверженных иконоборческой ереси, а также и тех из них, кто был рукоположен иконоборцами, явились отчасти следствием эволюции, которое претерпело к тому времени слово «ересь». В 1-м правиле Василия Великого еретиками названы гностики разных направлений, монтанисты, савеллиане, последователи Павла Самосатского, у которых не только хиротония, но даже и Крещение действительными не признаются, и поэтому приниматься в Православную Церковь они должны по первому чину, чрез Крещение; прочих отступников от Кафолической Церкви Василий Великий называет уже раскольниками, среди которых он упоминает и ариан, и самочинниками, предусматривая для их присоединения второй и третий чин — Миропомазание или только покаяние. Но со временем слово ‟ересь” стало прилагаться ко всякому отступлению в вероучении, а не только в его основах, как у святого Василия. При этом Церковь сохранила градацию отступнических сообществ, как она обозначена была у Василия Великого, по существу. Парадоксальным образом это выразилось уже в тексте 95 правила Трулльского Собора, в котором несторианство названо ересью, но при этом присоединяемые из несториан принимались по третьему чину — через покаяние, а следовательно, несторианские священнослужители в случае их присоединения принимались, как они и ныне принимаются, в сущем сане.

Отцы VII Вселенского Собора в своих рассуждениях о способе принятия иконоборческих епископов испытывали некоторую неуверенность по причине главным образом терминологической, но в конце концов они согласились с позицией святителя Тарасия, суть которой заключалась в том, что ересь иконоборческая не более чужда Православию, чем ересь несториан, и не может рассматриваться наравне с гностическими ересями, и в завершении дискуссии отцы Собора решили принять покаявшихся епископов в сущем сане, с возвращением им их кафедр.

На втором соборном заседании, состоявшемся 26 сентября, рассматривалось дело епископа Григория Неокесарийского. Он, в отличие от воссоединенных с Кафолической Церковью бывших иконоборцев, не пришел на Собор по собственной воле, но был приведен по распоряжению высочайшей власти. Григорий в свое время был одним из самых видных участников иконоборческого собора 754 г. и, как он сам признал, ко времени открытия Собора в Никее не пришел еще к убеждению в правоте учения о почитании икон: обращаясь к председательствовавшему святителю Тарасию, он сказал, что он до последнего момента не знал, в чем истина, и что, только уже оказавшись среди отцов Собора, он убедился в том, что исповедуемое ими учение о почитании икон и есть истина. Окончательное рассмотрение дела епископа Григория было перенесено на следующее заседание Собора.

Третье заседание Вселенского Собора состоялось 28 сентября. В самом его начале исполнявший должность соборного секретаря скевофилакс столичного Софийского собора диакон Димитрий сказал:

Собор единодушно позволил им войти.

Затем отцы Собора вернулись к рассмотрению дела епископа Неокесарийского Григория, начатому на предыдущем заседании и прерванном оглашением посланий Папы. Григорий, по требованию председателя, зачитал составленную им «тетрадку», содержавшую исповедание православного учения о почитании икон, аналогичное тем, которые представлены были ранее другими приносившими покаяние епископами. На вопрос Патриарха Тарасия: «Ты от чистого сердца исповедуешь это?» Григорий сказал:

Патриарх Тарасий напомнил о том, что во время гонений на иконы некоторые из еретических епископов дерзали поднимать руку на православных, добавив к сказанному, что, согласно апостольским правилам,

Григорий в свое оправдание поспешил сказать:

Большинство участников Собора удовлетворились этим объяснением и согласно изрекли:

Но тут слово взял игумен Студийского монастыря преподобный Савва:

Ему возразил епископ Констанции Кипрской Константин:

Состоявшаяся вслед затем полемика вновь обнаружила наличие разных позиций участников Собора по вопросу о принятии в сущем сане епископов, в прошлом отличившихся своей особой приверженностью к иконоборческой ереси, причем тут уже дело было не в терминологических расхождениях об интерпретации канонов, какие имели место при обсуждении участи тех иконоборцев, которые оказались в лагере еретиков по инерции. Одну точку зрения, которую можно обозначить как икономическую, представляли по преимуществу епископы, другую, проникнутую духом акривии, — архимандриты, игумены, монахи. Наиболее последовательным образом икономию по отношению к кающимся обнаруживал сам председатель Собора святитель Тарасий. Характеризуя мотивы его снисходительности к падшим, В. В. Болотов писал:

Голос епископата имел решающее значение для принятия соборных решений, поэтому и вопрос о епископах, принесших покаяние в отступничестве, включая и Григория Неокесарийского, был решен в духе икономии.

В тот же день были оглашены послания Патриарха Тарасия «архиереям и священникам Антиохии, Александрии и Святого Града» [32] и ответные послания восточных архиереев и отдельно Патриарха Иерусалимского Феодора, адресованные Патриарху Тарасию. Участники Собора выразили согласие с богословием этих документов, с содержащимся в них православным учением о почитании икон.

На 4-м заседании, состоявшемся 1 октября, были зачитаны библейские и святоотеческие тексты, на которых основано учение о почитании святых икон, в частности, соответствующие места из Исхода (24, 17–22), Чисел (7, 88–89), Иезекииля (41, 1, 15, 19), Послания к Евреям (9, 1–5), а также отрывки из творений святых Афанасия Великого, Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоуста, Григория Нисского, Кирилла Александрийского, Нила Синайского и других отцов, отрывок из жития Марии Египетской, цитаты из повествований о подвигах мучеников и мучениц, оглашено было и 82 правило Трулльского Собора, очевидным образом свидетельствующее о церковном почитании икон.

Следующее, 5-е заседание, созванное 4 октября, посвящено было чтению исторических свидетельств об иконах и разоблачению иконоборческих фальсификаций авторитетных текстов, содержащих упоминания о почитании икон.

На 6-м заседании, состоявшемся 5 октября, было зачитано определение еретического собора 754 г., положениям которого тут же давалось опровержение. Текст иконоборческого определения оглашал воссоединенный с Кафолической Церковью епископ Неокесарийский Григорий, один из деятельных участников собора иконокластов, а опровержения, заранее составленные, читал диакон Епифаний.

4. Соборный орос и заключительное заседание Собора

Важнейшее, 7-е, заседание Собора состоялось 13 октября. На нем был зачитан проект догматического ороса о почитании икон, в котором вслед за символом веры в редакции II Вселенского Собора и кратким изложением учения предыдущих Соборов говорится:

Поклоняющийся иконе поклоняется ипостаси изображенного на ней

Согласно сложившейся традиции, за изложением православного учения следовало определение о санкциях противящимся ему:

Затем провозглашены были персональные анафемы:

«Святая Троица низложила учение трех. Анастасию, Константину и Никите, преемственно занимавшим Константинопольскую кафедру, как бы новым Арию, Несторию и Диоскору, анафема!»

8-е и последнее заседание Собора состоялось 23 октября, и не в Никее, но в столице, в Мангварском дворце, в присутствии императоров Константина и Ирины, придворных, правительственных и военных чинов. После того как был оглашен принятый накануне догматический орос, императоры обратились к отцам Собора с вопросом:

«Пусть скажет святый и вселенский Собор, по общему ли вашему согласию провозглашено прочитанное определение».

В ответ епископы воскликнули:

5. Каноны VII Вселенского Собора

VII Вселенский Собор издал 22 правила. В составленных «деяниях» Собора время и ход работы над ними не отражены. Они помещены в готовом виде, вслед за кратким изложением заключительного торжественного заседания в императорском дворце. Этими правилами Собор восполнил к тому времени уже сложившийся в своей основе канонический корпус. Западная Церковь приняла их не сразу, но столетие спустя, в конце IX века, когда они вместе с деяниями Собора были переведены на латинский язык библиотекарем Папы Иоанна VIII Анастасием.

В 1 каноне Собора содержится требование, чтобы все, кто принял «священническое достоинство», знали и свято хранили прежде изданные правила, которые ниже обозначены следующим образом:

«Всецелое и непоколебимое содержим постановление сих правил, изложенных от всехвальных апостол, святых труб Духа, и от шести Святых Вселенских Соборов, и поместно собиравшихся для издания таковых заповедей, и от святых отец наших».

Здесь особую важность имеет упоминание шести Вселенских Соборов, поскольку таким образом признается за Трулльским Собором статус Вселенского Собора, ибо VI Вселенский Собор на первой своей сессии, состоявшейся в 680-м г., канонов не издавал, но они составлены были на Трулльском Соборе. В нем Православная Церковь, в соответствии с 1 правилом VII Вселенского Собора, видит продолжение VI Вселенского Собора, в то время как Западная церковь считает его всего лишь одним из Поместных Соборов Восточной Церкви. Утверждаемое в 1 каноне преемство с предыдущими Соборами имеет значение, выходящее за рамки только канонической области Предания, но выражает общий принцип хранения Церковью всего Священного Предания, которое дано ей в Божественном Откровении.

Ряд правил VII Вселенского Собора относится к поставлению епископов и клириков. Так, во 2 каноне установлен образовательный ценз для кандидатов во епископы. Правило требует от них твердого знания Псалтыри, а также хороший навык в чтении Священного Писания и канонов. Требования относительно богословских познаний епископов, выраженные в этом правиле, невысоки. Вальсамон объяснял это трудными обстоятельствами, в которых жила Православная Церковь в иконоборческую эпоху, предшествовавшую созыву VII Вселенского Собора. Отцы Собора в 3 правиле, подтверждая прежние каноны, постановили считать недействительным всякое избрание клириков, совершаемое «мирскими начальниками». В 3 правиле также воспроизводится указание на порядок поставления епископа собором области во главе с митрополитом, который установлен 4 правилом I Вселенского Собора и рядом других канонов.

4, 5 и 19 правила содержат указания на прещения, которым подлежат виновные в грехе симонии, причем в 19 каноне в одном ряду с симонией поставляется и пострижение монахов за мзду. В 5 правиле речь идет не о поставлении за мзду в собственном смысле слова, а о более тонком грехе, суть которого так излагает епископ Никодим (Милаш) в своем толковании этого правила:

Резюмируя санкцию, предусмотренную этим правилом, епископ Никодим писал:

Темой нескольких канонов VII Вселенского Собора является образ жизни клириков. В соответствии с 10 правилом, клирик обязан устраняться от мирских занятий:

«Аще же кто обрящется, занимающий мирскую должность у глаголемых вельмож: или да оставит оную, или да будет извержен».

Нуждающимся в средствах клирикам, которые имеют недостаточный доход от приходского служения, канон рекомендует:

«Лучше же да идет учити отроков и домочадцев, читая им Божественное Писание, ибо для сего и священство получил».

В 15 правиле клирикам воспрещается совершать ради дополнительного дохода служение в двух церквах, «ибо сие свойственно торговле и низкому своекорыстию, и чуждо церковнаго обычая». Если приход не в силах содержать клирика, ему указывается в правиле на возможность добывать средства к существованию иным образом, но, разумеется, не теми профессиями, которые несовместимы со священством:

«Ибо что для низкия корысти в церковных делах бывает, то становится чуждым Бога. Для потребностей же сея жизни есть различныя занятия: и сими, аще кто пожелает, да приобретает потребное для тела. Ибо апостол рек: требованию моему, и сущим со мною, послужисте руце мои сии (Деян. 20, 34)».

В порядке исключения 15 правило дозволяет служение в двух церквах, но только там, где причина этого не в корысти клирика, «а по недостатку в людях». Согласно 16-му правилу, клирикам возбраняется щегольство и пышность в одежде. 22 канон Собора гласит:

«Священническое житие избравшим, не совсем позволительно ясти наедине с женами, а разве купно с некоторыми богобоязненными и благоговейными мужами и женами, дабы и сие общение трапезы вело к назиданию духовному».

Несколько правил VII Вселенского Собора относятся к тематике, связанной с монашествующими и монастырями.

В 17 правиле монахам воспрещается, «оставив свои монастыри», «созидати молитвенные дома, не имея потребнаго к совершению оных». Тем же, которые располагают для такого строительства достаточными средствами, правило предписывает доводить начатое строительство до завершения.

В 18 правиле, во избежание могущего возникнуть соблазна, строго запрещено держать в архиерейских домах («епископиях») и в монастырях (подразумеваются мужские обители) женщин. Более того, в этом каноне содержится также запрет встречаться епископам и игуменам с женщинами, когда во время путешествия они остановятся в каком-либо доме, где находятся женщины. В этом случае женщине предписано: «да пребудет особо на ином месте, доколе последует отшествие епископа, или игумена, да не будет нарекания».

Исходя из тех же соображений предотвращения соблазна, отцы Собора в 20 правиле воспретили существование так называемых двойных монастырей, когда при одном храме устраивалось две обители – мужская и женская, в этом же каноне запрещается монахам и монахиням беседовать наедине. Перечисляя далее другие случаи, которые могут послужить соблазном, отцы Собора изрекли:

«Да не спит монах в женском монастыре, и да не яст монахиня вместе с монахом наедине. И когда вещи, потребные для жизни, со стороны мужеской приносятся к монахиням: за вратами оныя да приемлет женскаго монастыря игумениа с некоею старою монахинею. Аще же случится, что монах пожелает видети некую родственницу: то в присутствии игумении с нею да беседует, не многими и краткими словами, и вскоре от нея да отходит».

Право поставлять клириков на священнослужительские и церковнослужительские степени принадлежит епископу, но в монастырях хиротесию могут совершать и их настоятели: «аще сам игумен получил рукоположение от епископа в начальство игуменское, без сомнения, уже будучи пресвитером» (14 правило). В этом каноне говорится также о том, что только посвященным лицам дозволяется читать с амвона.

12 и 13 правила воспрещают отчуждать церковное имущество. Церковных вещей, согласно этому правилу, нельзя ни продавать, ни дарить, ни отдавать в заклад. Для надлежащего хранения церковного имущества во всех епархиях, в соответствии с 11 каноном VII Вселенского Собора, должны быть экономы. Эту должность предусматривало уже ранее изданное 26 правило Халкидонского Собора.

6 канон предусматривает ежегодно созывать собор епископов в каждой церковной области, которые в ту пору возглавлялись митрополитами. В случае, если бы местные гражданские начальники воспрепятствовали епископу явиться на собор, то, согласно этому правилу, они подлежали за таковые деяния отлучению.

7 правило предусматривает, чтобы во всех храмах полагались святые мощи:

«Аще которые честные храмы освящены без святых мощей мученических, определяем: да будет совершено в них положение мощей с обычною молитвою».

Это правило явилось реакцией на кощунственные деяния иконоборцев, которые выбрасывали из церквей мощи мучеников. В древности, а так же, как это видно из данного канона, еще и во времена VII Вселенского Собора, при освящении храмов полагали мощи исключительно мучеников, но впоследствии стали употреблять для этого и мощи святых иных ликов: святителей, преподобных.

В 8 правиле Отцы Собора повелевают отлучать от церковного общения лиц «еврейскаго вероисповедания», которые «возмнили ругатися Христу Богу нашему, притворно делаяся христианами, втайне же отвергаяся Его», но «кто из них с искреннею верою обратится, и исповедует оную от всего сердца», надлежит «сего принимати и крещати детей его, и утверждати их в отвержении еврейских умышлений». Одной из причин притворного принятия христианства было, как пишет епископ Никодим (Милаш), то обстоятельство, что

Как известно, сочинения еретиков после издания Миланского эдикта истреблялись государственной властью, когда носители ее были православными и защищали Церковь, но VII Вселенский Собор своим 9 правилом постановил, чтобы сочинения иконоборцев впредь не сжигались, а вместе с остальными еретическими книгами хранились в патриаршей библиотеке.

Собор, созванный в Никее в 787-м г., оказался последним в ряду Соборов, признанных Вселенскими Православной Церковью. Таким образом, история Церкви знает семь Вселенских Соборов. В церковном народе бытует мнение, согласно которому Соборов не может быть более семи, значит, с одной стороны, нельзя впредь признать вселенским еще один из прежде состоявшихся Соборов, а с другой — в будущем невозможен созыв нового Вселенского Собора. В православной богословской литературе нашего времени почти невозможно встретить точку зрения, догматизирующую седмеричное число Вселенских Соборов. И все же уязвимая спекулятивно мысль о невозможности быть восьмому Собору не была опровергнута более чем тысячелетней историей Церкви.

Источник