водовозов мифы о вакцинации
Водовозов мифы о вакцинации
Свое выступление Алексей Водовозов выстроил вокруг наиболее популярных «мифов» о вакцинации – по мнению лектора, эти истории передаются от человека к человеку во всем мире и имеют ограниченную доказательную базу, не учитывающую множества факторов, что рождает массовое недоверие к вакцинам, либо полное, либо частичное.
И хотя общемировой показатель недоверия к вакцинации не превышает 12%, некоторые страны, особенно Франция, Босния и Герцеговина, Монголия и Россия, имеют с этим большие проблемы. По словам Водовозова, хождение дезинформации о вреде прививок связано с тем, что все дальнейшие недомогания (неважно, когда это произошло, через день или через год после прививания) связывают именно с вакцинацией.
Эта ситуация опасна именно тем, что современный век с развитием мировых транспортных сетей и увеличением потока локальных и глобальных миграций многократно увеличивает и скорость передачи вируса.
Что, если бы не
По мнению лектора, важно хотя бы попытаться ответить на вопрос, что бы было в случае отказа человечества от вакцинации? И ответ существует благодаря исследованиям, проведенным в США.
Учеными из Питтсбургского университета в рамках проекта Tycho был собран гигантский массив информации об инфекционных заболеваниях в США с 1888 по 2014 гг. На основе этих данных была создана математическая модель и спрогнозировано развитие эпидемий в случае неприменения вакцин. В базе исследователей было 87 миллионов задокументированных случаев инфекций, на основе этих данных математическая модель вывела, что только в США с 1924 года удалось предотвратить 103 млн заболеваний благодаря вакцинации, причем 26 млн – в последнее десятилетие.
Ваша БЦЖ не работает
Вакцинация и аутизм
Еще одним «мифом», по утверждению Водовозова, является мнение том, что вакцинация вызывает аутизм. Появление этого «мифа» лектор связывает с большим процентом вероятности диагностировать заболевание в «возрасте вакцинации» у детей:
«Есть 121 исследование в рецензируемых высокорейтинговых журналах и 121 попытка найти связь между вакциной и аутизмом. Никому не удалось сделать это».
Лучше переболеем!
Еще одно популярное утверждение – о позитивном естественном иммунитете. Здесь все не так однозначно.
Вредная вакцина
Если говорить об осложнениях от применения вакцин, то здесь, по словам блогера, информация абсолютно открыта и доступна каждому.
«Есть ли осложнения от вакцин? Конечно, есть. Энцефалопатия, анафилаксия, фебрильные судороги, синдром Гийена-Барре, неврит плечевого сплетения, тромбоцитопения, артриты, кратковременная потеря сознания, летальный исход. Но нужно осознавать, что это происходит крайне редко, крайне реже, чем осложнения и летальный исход от естественной инфекции».
В качестве иллюстрации лектор привел американскую базу VAERS – систему, активно используемую антипрививочниками в своей аргументации. VAERS – это система сообщений о неблагоприятных (побочных) эффектах прививок. Проблема в том, что иногда эта система публикует информацию, сложно отличимую от слухов среды медперсонала и врачей. Однако адекватный результат демонстрирует статистика. За 2006-2014 было введено 2.5 млрд доз вакцины, из них за вред от прививки присуждено 2277 компенсаций, то есть, одна компенсация на каждые 1 млн введенных доз.
Во второй части своей лекции, посвященной другой проблеме – дезинформации на рынке лекарственных средств, Алексей Водовозов прошел вместе с аудиторией весь эволюционный путь развития индустрии – от времен до нашей эры, когда лекарства создавались путем случайного подбора веществ для лечения и проверки эффективность сразу на человеке, до нашего современного века многолетнего многофазного и высоко затратного пути создания одного препарата.
Так, лектор рассказал о сложных фазах регистрации клинического исследования, благодаря чему нам становится известен весь список противопоказаний в инструкции к применению лекарства, о том, что строка «срок годности» в описании лекарства появилась благодаря необходимости военных врачей, а парацетамол – одно из наиболее малоизученных и опасных лекарственных средств.
Также Водовозов порекомендовал аудитории всегда правильно утилизировать препараты:
«Удалите оригинальную упаковку, все этикетки и ярлыки и перемешайте препарат с какой-нибудь малопривлекательной субстанцией, в таком виде он вряд ли заинтересуют детей и животных».
Одной из наиболее интересных тем стали, как и ожидалось, дженерики.
Надо сказать, что лекция вызвала отклик у аудитории. Вопросы задавались в течение целого часа:
— Является ли врач последней инстанцией в назначении лекарственного средства?
— Да, является, ответственность несет именно он. Выбирайте правильных врачей.
— Полномочен ли врач заставлять человека делать прививку, если пациент не хочет?
— Не полномочен, это добровольное дело. Возможно, есть какие-то исключения, когда есть опасность эпидемии, например, но это другой случай.
— Какие вакцины малоэффективны?
— Например, швейцарская вакцина против клещевого энцефалита в России. Иногда говорят, делайте швейцарскую, нет, поверьте, не нужно, потому что она предназначена для штамма, который не пересекается со штаммом нашей территории. Нужно делать отечественную.
— Можно ли использовать кофеин для улучшения транспортировки некоторых лекарств?
— Проводятся ли клинические исследования препаратов, которые уже давно применяются?
— Нет. Это хороший вопрос, но все еще никак не решенный.
— Какие лучше выбирать витамины?
— Если вам нужны витамины, то применяйте те, которые зарегистрированы как действующие лекарственные препараты.
Алексей Водовозов
Врач-терапевт высшей квалификационной категории, токсиколог. В прошлом – военный врач, подполковник медицинской службы запаса. Ведет просветительский блог «Смотровая Военврача», отмеченный различными наградами, член клуба научных журналистов и Ассоциации медицинских журналистов.
В 2016 году выпустил книгу «Пациент разумный. Ловушки «врачебной» диагностики, о которых должен знать каждый», в которой обобщил и систематизирован 15-летний личный опыт «по коллекционированию, изучению и разбору псевдомедицинских диагностических методик».
Как работают вакцины от COVID-19 и зачем нужна прививка: на вопросы отвечает врач и научный журналист А.В. Водовозов
Вакцинация от COVID-19 идет полным ходом, но вопросов вокруг нее становится все больше. Как работают российские вакцины, спасет ли прививка от новых штаммов вируса и кого защищает вакцинация? Об этом рассказывает Алексей Водовозов, врач-терапевт высшей квалификационной категории, токсиколог, научный журналист и медицинский блогер, в беседе с Иваном Полищуком, директором Центра развития культуры безопасности Корпоративной Академии Росатома.
Как работают российские вакцины?
Напомним, в России зарегистрировано 4 вакцины: векторные «Спутник V», «Спутник Lite» (НИЦЭМ им. Н.Ф. Гамалеи), пептидная «ЭпиВакКорона» (ФБУН ГНЦ ВБ «Вектор» Роспотребнадзора), инактивированная «КовиВак» (ФНЦИРИП им. М. П. Чумакова РАН). Еще около 10 находятся в разработке.
«Спутник V» – это векторная вакцина мирового уровня. Она состоит из двух аденовирусных векторов. Берется вирус, из его генома вырезают участок, отвечающий за размножение. Вирус становится стерильным и не может себя воспроизводить. На это место ставят ген, отвечающий за синтез S-белка SARS CoV-2.
То есть в организм не вводят ни одной части коронавируса – только небольшой участок гена, который позволяет клетке временно синтезировать поверхностный S-белок, то есть антиген. Есть миф, что этот ген может встроиться в нашу ДНК, но на самом деле это не так. Информация не сохраняется в нашем организме. Кроме того, как только иммунные Т-клетки распознают этот синтез, клетка будет уничтожена.
Таким образом векторная вакцина задействует два звена иммунитета – антительный и клеточный.
«КовиВак» – это классическая вакцина. При ее создании происходит инактивация – мы берем целый вирус, обрабатываем его химическим веществом так, чтобы он перестал быть активным, но иммунитет продолжал его распознавать. В таком случае клеточный иммунитет будет стимулироваться в меньшей степени, зато антительный будет очень хороший.
Обратите внимание: сегодня эта вакцина, впрочем, как и все основные в мире, проходит третью фазу.
С вакциной «ЭпиВакКорона» ситуация несколько сложнее.
Не лучше ли переболеть и получить иммунитет, чем привиться?
Нет. Как подчеркивает Алексей Водовозов, действие вакцин хорошо известно, изучать их можно в любых условиях. С вирусом не все так однозначно, до конца непонятно, как он функционирует. Единственное, что ясно, – КОВИД-19 поражает все органы и системы за счет того, что нападает на две важные системы организма – иммунную и свертывающую систему крови.
Сегодня все последствия инфекции объединены под одним термином – постковидный синдром. От него страдают, по разным данным, примерно от четверти до трети переболевших. Симптомы сохраняются от 12 недель и до 10-12 месяцев, дальнейших наблюдений попросту еще нет.
Постковидный синдром – это целые группы симптомов: одышка, кашель, сильная слабость, низкая сатурация; искажение вкуса/запаха, боли, глотание; а также расстройство когнитивных функций – концентрации, внимания, памяти и др.
«Это огромная проблема, и мы не понимаем, как с этим бороться», – признается Алексей Водовозов.
Будет ли вакцина эффективна при мутациях вируса?
Существуют британский, южноамериканский, южноафриканский штаммы, два индийских. Вирус эволюционирует, это естественный процесс. И вакцинироваться надо, чтобы прекратить эволюцию вируса. Чем быстрее люди привьются в рамках хотя бы одной страны, тем быстрее прекратятся эти мутации.
«И у переболевших, и у вакцинированных будет гораздо меньше шансов столкнуться с таким вариантом вируса, с которым иммунитет не справится», – подчеркивает Алексей Водовозов.
Кроме того, специфика векторной вакцины в том, что при мутации вируса не придется создавать ее с нуля. Необходимо просто взять участок гена нового вируса – и встроить его на нужное место. По словам разработчиков вакцин, в таком случае на создание нового препарата понадобится несколько недель и небольшое клиническое исследование. Ведь сама вакцина, по сути, не изменится.
Три причины для вакцинации от COVID-19
Когда мы говорим о вакцинации, мы решаем 3 задачи.
Первая – снизить риски для себя. Да, ни одна вакцина не дает 100%-ной защиты, но даже 80-95% – это уже хороший показатель.
Вторая – прекратить циркуляцию вируса внутри нашей популяции, сформировать популяционный иммунитет.
И третья задача – защитить других. Есть люди, которым противопоказаны любые вакцины. Это очень тяжелые состояния (например, после пересадки органов, лучевая болезнь, иммунодефициты).
«Таких людей немного, но мы, прививаясь, как бы встаем в шеренгу и закрываем их собой. Вирус туда не пробьется», – объясняет спикер.
Полную версию интервью с Алексеем Водовозовым можно найти здесь.
Ранее на вопросы о коронавирусе отвечал Антон Ершов, д. м. н., профессор кафедры патофизиологии МГМУ имени И.М. Сеченова. Со статьей можно ознакомиться здесь.
«Мы рискуем стать чумным бараком для всего мира». Алексей Водовозов — об отказе от вакцинации
«Смерти, госпитали — кажется, что это далеко»
— 57% россиян не боятся заразиться коронавирусом, боятся — 41%. И эта тенденция сохраняется с февраля 2021 года. При этом 54% наших сограждан не готовы сделать прививку от коронавируса, 25% — готовы. Чем нам грозит такое упорное сопротивление вакцинации?
— У нас есть все предпосылки, чтобы превратиться в чумной барак. Сначала для Европы и Азии, а потом, может, и всего мира.
Да, действительно, я понимаю, что коронавирус — это такая лайт-версия инфекционного апокалипсиса, потому что есть гораздо более ужасные инфекции. Например, та же лихорадка Эбола. Если она научится передаваться воздушно-капельным путем, то нам, конечно, коронавирус покажется цветочками.
Думаю, вся проблема в том, что у коронавируса нет ярких пугающих проявлений. Потому что все эти смерти, госпитали — кажется, это далеко, это не рядом с нами, это пройдет мимо. Вокруг нас нет людей с какой-нибудь страшной сыпью. Нет заболевших, которые падают на улице и у них из глаз течет кровь, как при Эболе.
Поэтому люди выбирают довольно понятную позицию с точки зрения человеческой психологии — «если я на это не обращаю внимания, этого нет».
С другой стороны, мы понимаем, что вирус недоговороспособен. Он будет выполнять свою основную функцию — размножаться.
Проблема также в том, что работа по информированию населения была провалена. Нужно было с самого начала объяснять, показывать. Но у нас есть такая национальная особенность: для того чтобы добыть нормальную адекватную информацию, надо очень постараться.
Из самых разных источников люди получают противоречивую информацию. Нет даже единообразия в выступлениях официальной власти, главврачей больниц. Люди воспринимают информацию как искаженную, политически мотивированную. Этому способствуют сами спикеры.
Есть врачи, которые выступают против прививок, они особенно активны в разных соцсетях. Рассказывают всякие ужасы, транслируют несусветную ерунду о том, что вакцина встраивается в геном, она вас изменит, вы никогда не знаете, какие последствия будут от вакцины через 20–30 лет. При этом они делают ошибки на уровне школьного курса биологии, не говоря уже о вузовских учебниках.
Когда раздавали медицинское образование, они его просто не взяли. Потому что они несут абсолютную, не побоюсь этого слова, ересь, прикрываясь белым халатом.
Сейчас, например, мы не знаем, что делать с постковидным синдромом. Это проблема, которая окончательно сформировалась в 2021 году. У человека уже нет вируса, он уже не определяется, но симптомы сохраняются месяцами — слабость, одышка, нарушение вкуса и обоняния. Что с этим делать, мы не знаем. Но есть интересное наблюдение уже на уровне клинических исследований — вакцинация помогает избавиться от постковидного синдрома. И это дополнительный плюс вакцинации.
Распространенный миф — вы сделаете прививку и заразите кого-то другого. Чем? Прививкой? Это было бы очень интересно. Можно было бы ходить и чихать на всех прививкой. Но, к сожалению, это невозможно. Никакого заражающего материала там просто нет. Ошибка на простейшем уровне — на уровне знаний, как в принципе работают вакцины. Эту всю чушь иногда транслируют врачи.
Мы, к сожалению, вынуждены констатировать, что большое количество врачей работает на оккупационную армию коронавируса. Из-за этого разброда и шатания, отсутствия какой-то единой информационной политики боюсь, что у нас есть все перспективы превратиться в чумной барак всей планеты.
— По данным соцопроса, больше всего готовых привиться среди людей 18–24 лет.
— Здесь довольно понятно. Это социально активные люди, владеющие английским, они смотрят научно-популярные каналы, блоги популярные. Чаще всего они просто неплохо ориентируются в информационном потоке и понимают, что сказанное в сети нужно делить на 10, а лучше — найти первоисточник.
А для старшего поколения все, что сказано в телевизоре, является непреложной истиной.
— Меньше всего желающих привиться среди людей возраста 25–39 лет — 65% не хотят прививаться. Это странно.
— Да, тут сложно сказать, почему так.
Ну что теперь, экскурсии в красные зоны водить — показывать умирающего, задыхающегося, которому не хватает кислорода?
Я не знаю, как убедить людей — что коронавирус реальная опасность. Вакцинация — это не сопоставимо по масштабу риска по сравнению с коронавирусом.
Миллионы введенных доз — и ни одного тромбоза
— По данным опроса, наиболее частая причина отказа от вакцинации — страх побочных эффектов и того, что вакцина плохо испытана.
— Опять же, это незнание того, как обстоят дела в реальной жизни. Те же векторные вакцины изучаются с начала 80-х годов. Мало того, в 2019 году еще до пандемии европейское агентство по лекарственным средствам одобрило первую векторную вакцину против лихорадки Эбола. Эта технология изучена, она уже вошла в практику. И вакцина против коронавируса — уже второй шаг этой технологии.
Маховик технологий к началу пандемии раскрутился настолько, что эти векторные вакцины уже стали готовы к практическому применению. Это огромный пласт исследований. Мы отлично знаем, как формируется иммунитет от вакцины.
— Говорят, что побочные действия не изучены, будут какие-то аутоиммунные заболевания.
— Все совсем наоборот. Аутоиммунные патологии может вызвать возбудитель. Например, ротавирус провоцирует сахарный диабет первого типа у детей, доказано. Соответственно, когда мы проводим вакцинацию против ротавируса — и это опять-таки показано в исследованиях, статистика набрана — существенно снижается диабет первого типа у детей. Мы таким образом защищаем их от аутоиммунной патологии.
Мы с вакциной вводим не какой-то там живой вирус, а обучающий материал — показываем организму, что на него нужно реагировать, вырабатывать антитела. Никакой аутоиммунной реакции не развивается.
Есть зарубежные страны, где люди прививаются «Спутником». Например, страна Сан-Марино целиком привита «Спутником». Можно посмотреть статистику по ней. У них там один человек с заболеванием, а летальных исходов нет несколько месяцев.
Мы можем посмотреть на Аргентину. Там применяется 4 вакцины, одна из них «Спутник». И они, в отличие от нашего Минздрава, регулярно выкладывают отчеты — о побочных эффектах, об эффективности. Там миллионы доз введены. Мы можем сказать, что ни одного тромбоза не было. Если бы были — это немедленно стало бы одной из главных претензий к «Спутнику».
Есть единичные случаи анафилактического шока на миллионы введенных доз. Это касается всех вакцин.
Анафилактическая реакция — непредсказуемая вещь: можно клубнику съесть и получить эту реакцию, или от укуса осы.
Но если на природе у нас низкие шансы дождаться медицинской помощи, то на прививочном пункте есть обученные медики. Ни одного летального случая еще не было.
Вакцина не накапливается в организме, не остается нигде, никакого кумулятивного эффекта нет. И через 10 лет точно не может быть последствий. Материал вакцины предназначен для уничтожения. Организм его уничтожит и на нем обучится.
Обязательная вакцинация как логичный этап
— Как вы относитесь к обязательной вакцинации? Судя по соцопросу, большая часть россиян не поддерживает это.
— Это вполне себе закономерный этап, очень даже логичный. Потому что в любом обществе — независимо от страны — всегда есть небольшое количество людей, которые готовы сразу вписаться в эту прививочную историю, потому что они знают, что это. Они могут даже идти в клинические исследования. Но столько же людей — абсолютных непрививочников, которые не хотят прививаться категорически. А вот остальные все — основная масса людей — они сомневающиеся в той или иной степени. И им нужна разная мотивация.
Алексей Водовозов участвовал в клиническом испытании коронавирусной вакцины. Фото: uncle-doc.livejournal.com
Первая группа — люди, которым нужна информация. Просто нормальная, адекватная доступная информация, они ее читают, видят, что есть отчеты, статистика — они успокоились и пошли прививаться.
Следующая группа сомневающихся — им нужны некие позитивные подкрепления. Им нужны плюшки любые — аватарка в соцсети, розыгрыши призов, бонусные мили, что-нибудь…
И получается, что прививочная кампания в любой стране имеет очень интересную кривую — сначала бегут все, кто готов, потом начинается позитивное подкрепление — раздача слонов — идет следующая волна. И потом, когда прививка становится фактором при приеме на работу, при допуске в самолет, при допуске в кафе и прочее, идет последняя группа, которой нужно было негативное подкрепление. Так что это все логично.
Последние 30 лет мы учили, что мы все уникальные снежинки, никто никому ничего не должен, но это вирусу все равно — он бьет по нам как по биологическому виду. Поэтому мы выживем только популяцией, никаких других вариантов нет.
Такого не будет — «я привился, спасся и все», ничего подобного. Вирус, если циркулирует в популяции, в которой мало привитых, он постоянно меняется, приспосабливается и подбирает ключики. При подавляющем большинстве непривитых будет где разойтись вирусу, в опасности останутся все.
И единственный сценарий, который возможен, и это показывает практика привитых стран — мы перестанем терять людей, когда большинство населения привьется. Только так.
Алексей Водовозов: «Коронавирус — лайт-версия инфекционного апокалипсиса»
Три причины сделать прививку от коронавируса и рассказ о вакцинах
«Обменять коронавирус на риновирус — это очень даже неплохо. Но я очень сильно сомневаюсь, что какой-нибудь этический комитет разрешит заражать людей, больных коронавирусом, другой вирусной инфекцией», — говорит научный журналист, врач-терапевт Алексей Водовозов. Не так давно он был в Казани — его приглашали побеседовать с татарстанцами на тему: «Мифы, заблуждения и ошибки в медицине» в Национальной библиотеке Татарстана в рамках научного лектория Milmax Science. Известный популяризатор научного знания рассказал о мутациях коронавируса и трех причинах для вакцинации от COVID-19, ужасах народной медицины, кровопускании, стоянии на гвоздях, поиске своего врача, эффекте плацебо, гомеопатии, БАДах, физиотерапии и многом другом. «Реальное время» приводит первую, «коронавирусную» часть лекции. Вторую читайте на нашем сайте уже завтра.
«У нас сделали хорошую вакцину, но не смогли ее нормально подать»
— Начнем развенчивать мифы. У многих есть заблуждение, что вакцина от коронавируса меняет геном, через некоторое время у привитого вырастает хвост, и в человеке происходят всевозможные мутации…
— Очень многие люди удивляются, как так быстро создали вакцину. Ранее прогнозировали, что на это потребуется 5—10 лет. Но нужно понимать, что, например, векторные вакцины разрабатываются с начала 80-х, mРНКовые вакцины — с конца 80-х. То есть существует огромный период исследований. Кстати, векторная вакцина уже была зарегистрирована в 2019 году, но на этом сейчас не особо акцентируют внимание. Это была вакцина от лихорадки Эбола.
У нас сначала были живые вакцины. Следующей значимой ступенью стали инактивированные вакцины — как «КовиВак». И следующим этапом стали расщепленные, фрагментированные вакцины. А сегодня векторные вакцины — абсолютно новый подход, новая веха в вакцинации и медицине в принципе. Использование систем доставки чего-то нужного внутрь наших клеток — это медицина будущего, борьба с различными опухолями, с другими заболеваниями, в том числе генетическими. Это очень неплохая перспектива. И даже как вакцинная технология она довольно интересна. Потому что, по сути, мы получаем носитель, в котором можно менять кассеты. И мы можем поставить туда не одну кассету, а штук 5—10. И в результате получим универсальную вакцину ото всех существующих инфекционных заболеваний — достаточно будет ввести ее один раз. Понятно, что потребуется ревакцинация. Но это уже будет совершенно другой подход.
Джеймс Гилрей. «Коровья оспа или Чудесное действие новой прививки!» (1802 г.). Фото: wikipedia.org
Если мы посмотрим на карикатуры, то там все равно, так же как сейчас, изображены люди после вакцинации, у которых вырастает голова коровы из плеча, либо хвост, либо они на четвереньках ходят и мычат
Рассказы, что все это дело встраивается в геном — очередной виток спирали. Почти то же самое рассказывали про вакцину Дженнера от натуральной оспы, которая в XIX веке начала распространяться по Европе. Если мы посмотрим на карикатуры, то там все равно, так же как сейчас, изображены люди после вакцинации, у которых вырастает голова коровы из плеча, либо хвост, либо они на четвереньках ходят и мычат. Сегодня рассказывают все то же самое, чуть ли не один в один. Но если мы посмотрим на природу аденовируса, на котором сделана векторная вакцина «Спутник V», то увидим: у него неинтегрируемый геном. То есть он в принципе не умеет во что-то встраиваться. В отличие от тех вирусов, которые это могут сделать (например, ВИЧ).
Самое интересное — вакцины тренируют и клеточный иммунитет в том числе. Получается, что клетка, временно производящая коронавирусный S-белок, погибает, ее учится распознавать наш с вами T-клеточный иммунитет — и потом убивает подобные клетки.
И еще одна важная вещь — обучение иммунитета происходит в месте введения: например, у меня — в руке. Там возникает вал из клеток иммунной системы, и дальше этого места «обучающий материал» не выходит. Но там образуются клетки иммунной памяти — как и всегда, когда иммунитет сталкивается с каким-либо возбудителем. Эти клетки будут по лимфе путешествовать в ближайший лимфоузел, там массово размножаться и распространяться по всем остальным лимфоузлам. Поэтому для формирования иммунитета требуется некоторое время. Тогда при следующей встрече с вирусом клетки памяти очень быстро среагируют. Да, может быть они и не предотвратят инфицирование и болезнь — в некоторых случаях вирус после прививки мы поймать сможем. Он некоторое время в нас даже может поразмножаться, но «обученный» иммунитет его все равно задавит. Так что да, некоторые могут заболевать и после вакцинации. Но надо понимать, что вакцина снижает риск тяжелых исходов и летальных исходов!
Есть несколько стран, которые очень массово привились. Это Израиль и Сан-Марино. В последнем все население привито «Спутником». У них практически нет новых случаев заболевания, эпидемия очень резко ушла вниз.
Фото: Максим Платонов
У нас сделали хорошую вакцину, но не смогли ее нормально подать. Нам этому еще учиться и учиться
Как бы странно это ни звучало, всю лучшую информацию о том, как работает «Спутник», мы получаем из Аргентины. Нашему Минздраву можно брать пример с аргентинских коллег, которые регулярно выкладывают отчеты о том, сколько было побочных эффектов, какие они, какова полевая эффективность. Они заодно обкатали у себя и «Спутник лайт». Мы сегодня знаем, что цифры, которые были озвучены РФПИ по «Спутнику лайт», почти соответствуют уровню клинических исследований. В Аргентине это провели, посмотрели: да, действительно все в этом смысле нормально.
То есть у нас сделали хорошую вакцину, но не смогли ее нормально подать. Нам этому еще учиться и учиться. Призываю PR-специалистам вступать в эту кампанию в полную силу, потому что вы сейчас очень нужны, разъяснения тоже потребуются.
«Мы вакцинируемся, чтобы остановить эволюцию вируса»
— Стоит ли делать прививку уже переболевшим коронавирусом? Коронавирус мутирует, будет ли вакцина действовать на появляющиеся штаммы?
— Когда мы вакцинируемся, у нас для этого есть три причины, и только одна из них личная. Мы себя защищаем в той мере, в которой это возможно, снижаем риски тяжелого течения, летального исхода. Два остальных резона — долг перед обществом, про который сегодня совершенно не модно говорить. Мы живем в обществе, соблюдаем правила дорожного движения, чтим Уголовный кодекс. У нас есть некие ограничения, противопожарные правила и прочее. И есть противоэпидемические мероприятия, такой же кровью написанные. И их действительно надо соблюдать. Пока у нас нет коллективного иммунитета. Мы должны быть защищены целиком и полностью — поэтому надо формировать этот коллективный иммунитет. Сначала по Казани, потом по Татарстану, потом по России, Евразии и всей планете. Мы вакцинируемся, чтобы остановить эволюцию вируса!
Ведь коронавирус развивается, многократно проходя через миллионы людей. Да, мутации там случайные. Но если они начинают помогать коронавирусу убегать от наших антител или лучше передаваться, это закрепится. Остальные помрут, но именно эти линии коронавируса выживут и захватят мир. У него еще и внутривидовая борьба идет, и нас очень интересует, кто там победит. Потому что если победит что-то зверское и контагиозное, нас это не очень устроит. Нам бы лучше, чтобы оно было слабенькое, дохленькое, чтобы побыстрее от нас ушло. Но, к сожалению, на это пока не похоже.
Фото: Максим Платонов
Коронавирус — это такая лайт-версия инфекционного апокалипсиса, потому что он — не настолько убойная инфекция, как натуральная оспа, например, и не настолько контагиозная, как корь. И мутирует он гораздо медленнее, чем вирус гриппа. Но лучше вообще не давать ему таких возможностей
Сейчас очень массово распространяется индийский вариант. При коллективном иммунитете получится так, что если он придет в нашу мини-популяцию, он ткнется в одного человека — а там иммунитет. Ткнется во второго — там тоже. В третьего, наконец, вошел, но там есть антитела — и он толком не смог размножиться, и вот его цикл прервался, и он заглох. То есть все ветки, которые сюда пришли, остановились, он не развивается дальше. Получается, что мы прекращаем его развитие и намного снижаем вероятность того, что появится нечто новое.
И не исключено, кстати, что появится. Да, нам сильно везет, как бы странно это ни прозвучало. Коронавирус — это такая лайт-версия инфекционного апокалипсиса, потому что он — не настолько убойная инфекция, как натуральная оспа, например, и не настолько контагиозная, как корь. И мутирует он гораздо медленнее, чем вирус гриппа. Но лучше вообще не давать ему таких возможностей. Потому что если вдруг он научится заходить в клетку через какие-то другие рецепторы — тогда у нас у всех начнутся проблемы.
Существует еще и третья причина, по которой мы прививаемся. Есть люди, которым противопоказаны вообще любые вакцины. Это обычно тяжелые пациенты — с врожденным или приобретенным иммунодефицитом, люди с онкологическими заболеваниями в терминальной стадии. И мы, привитые, встаем стеной щитов, а они прячутся за нами, и мы их закрываем от инфекции. Им и инфекция будет смертельно опасна, и такие манипуляции на иммунитете, как вакцинация — тоже. Так что некоторое количество людей мы закрываем собой, но мы живем в обществе, ведь так обычно и делают.
Фото: Максим Платонов
У нас немножко другая, у них — своя. Что конкретно поставят внутрь вектора — зависит от разработчиков. И они все в мире разные
«Во мне сидит три десятка самых разнообразных вакцин»
— Есть вакцины от коронавируса, зарегистрированные за границей. На что больше похож «Спутник» и чем бы привились вы, если бы у вас был выбор среди всех существующих в мире вакцин?
— «Спутник» больше всего похож на два варианта зарубежных вакцин. Как мы знаем, он состоит из двух аденовирусов. Первый — 26-го типа, на нем сделана вакцина «Джонсон и Джонсон». Вторая часть — на аденовирусе пятого типа, как одна из китайских вакцин. То есть полного аналога «Спутника» не существует. А вот «Спутник лайт» — это примерно как «джонсоновская» вакцина. С другой стороны — они все сделаны по-разному. Даже «джонсоновская» отличается тем количеством генетического материала, который находится внутри. У нас немножко другая, у них — своя. Что конкретно поставят внутрь вектора — зависит от разработчиков. И они все в мире разные.
Что бы я попробовал? Наверное, какую-нибудь mРНК-вакцину. Потому что это просто интересно. А потом привился бы векторной вакциной, это ведь тоже интересно, потому что это абсолютно новая вещь. Во мне сидит три десятка самых разнообразных вакцин. У нас, насколько я знаю, собираются разрабатывать mРНК-вакцину, потому что это перспективная технология. Если ее когда-нибудь сделают, хотя бы для интереса я ей привьюсь.
«Похоже, что риновирус борет коронавирус»
— Были слухи о том, что риновирус может в человеке победить коронавирус. Не начались ли исследования по лечению ковида риновирусом?
— Пока что есть только наблюдения, исследования не начались. На мой взгляд, это интересный подход. С точки зрения «А почему бы не попробовать?». Потому что обменять коронавирус — на риновирус это очень даже неплохо. Другой вопрос — вмешивается такая вещь, как медицинская этика. Я очень сильно сомневаюсь, что какой-нибудь этический комитет разрешит заражать людей, например, больных коронавирусом, другой вирусной инфекцией. Скорее всего, на уровне этического комитета это дело закроют, не пустят, не дадут. Но наблюдения интересные. Может быть, какие-нибудь народные риновирусные вечеринки начнутся. Есть ветряночные, так почему не быть риновирусным? Если судить по первым результатам, действительно похоже, что риновирус борет коронавирус.