храм построен в стиле московского нарышкинского барокко или дивного узорочья
Храм построен в стиле московского нарышкинского барокко или дивного узорочья
Рассмотрите изображение и выполните задание
Какие суждения о памятнике архитектуры, изображенном на фотографии, являются верными? Выберите два суждения из пяти предложенных. Запишите в таблицу цифры, под которыми они указаны.
1) Церковь находится в г. Владимире.
2) Храм построен в стиле «нарышкинское барокко».
3) Церковь была построена в честь рождения наследника Василия III.
4) Церковь построена в шатровом стиле.
5) Церковь была разрушена во время бомбардировки в годы Великой Отечественной войны.
Какие из зданий, представленных ниже, были построены в годы царствования правителя, в честь рождения которого была сооружена изображённая выше церковь?
В ответе запишите две цифры, под которыми они указаны.
3 — Храм Василия Блаженного или Покровский собор был построен в честь взятия Казани Иваном IV в XVI в. А также храм Усекновения головы Иоанна Предтечи 1553−1554 гг. — 4.
На фотографии изображена церковь Вознесения в селе Коломенском, построенная в честь рождения Ивана IV. Эта первая постройка в шатровом стиле.
1) Церковь находится в г. Владимире — НЕТ, неверно.
2) Храм построен в стиле «нарышкинское барокко» — НЕТ, неверно.
3) Церковь была построена в честь рождения наследника Василия III — ДА, верно.
4) Церковь построена в шатровом стиле — ДА, верно.
5) Церковь была разрушена во время бомбардировки в годы Великой Отечественной войны — НЕТ, неверно.
Древние вотчинные церкви Москвы (ч. 2): нарышкинское барокко и не только оно
Ее богатые архитектурные детали.
Интерьер нижней (действующей) церкви I пол. XIX в.
Верхний храм, до 2017 г открытый как музей церковного интерьера кон. XVII в, сохранил ряд ценных предметов и утвари того времени. Росписи купола церкви (Троица новозаветная) и паникадило.
Резной иконостас кон. XVII в и венчающее его Распятие.
Некоторые иконы кон. XVII в из иконостаса храма.
Резная кафедра и напрестольная сень.
Роскошная Троицкая церковь в Троице-Лыково (1698-1702 гг).
резной декор колонок.
Храм Бориса и Глеба (1688-1704 гг) в вотчине боярина П.И. Прозоровского в Зюзино. У всех бухвостовских церквей очень узнаваемый силуэт, сложные объемы и великолепные пропорции. А вообще, их интересно рассматривать, обходя по кругу.
Казанский храм в селе Узкое (1698 г) больше напоминает украинское барокко. Его строительство приписывают архитектору о.Д. Старцеву.
В 1693 г в селе Тропарево (ныне одноименный район Москвы) был возведен каменных храм Михаила Архангела, сочетающий формы традиционного русского церковного зодчества с некоторыми элементами нарышкинского барокко (форма барабанов и куполов, оформление окон). Сохранились также трапезная и колокольня XVII в. Имя зодчего, к сожалению, до нас не дошло. Неизвестно даже, строилась ли церковь как вотчинная, приходская или монастырская.
Нарышкинское барокко: четыре самые радостные церкви Москвы
В конце XVII-начале XVIII века в Москве появился новый архитектурный стиль – пышный и прекрасный, пусть даже несколько избыточный. На фоне аскетичных средневековых построек столицы он смотрелся празднично и жизнеутверждающе. По многим признакам этот стиль можно отнести к барокко, который к тому времени уже больше ста лет «цвел» в Италии. Но Россия, как обычно, пошла своим путем, поэтому барокко в нашей стране тоже стал особенным.
Русское барокко имеет множество подстилей: различают Строгановское, Голицыское, Петровское, Елизаветинское и даже Сибирское барокко. Но главным направлением считается Московское барокко, которое называют также Нарышкинским, – потому что именно этот ориентированный на Западную Европу боярский род построил в столице несколько храмов в новом стиле.
Самым активным из «Нарышкиных-строителей» был Лев Кириллович, родной дядя Петра I. В качестве главы Посольского приказа Лев Нарышкин бывал за границей, где и полюбил красивую архитектуру, а потом воссоздавал увиденное в своих владениях. А владел Нарышкин немалыми землями: ему принадлежали участки в районе Мясницкой улицы, деревни Кунцево, Фили, Мазилово, Ипское, Гусарово и Троице-Лыково – и это, не считая наделов в дальних уездах. Как человек набожный, Лев Кириллович не скупился на строительство храмов, так что сегодня именно в перечисленных районах Москвы можно увидеть самые знаменитые церкви, построенные в стиле Нарышкинского барокко.
Интересно, что об архитекторах, создававших эти архитектурные шедевры, известно очень немногое – во всяком случае, гораздо меньше, чем об их вельможном заказчике. Историкам удалось выяснить, что многие из них были выходцами из Речи Посполитой – вот почему в барочные здания российской столицы так напоминают западно-украинские и польские храмы, видны в них и элементы белорусской народной декоративной культуры. Сегодня известны лишь несколько имен тех архитекторов (абсолютное большинство которых были самоучками), среди них – крепостные крестьяне Яков Бухвостов и Петр Потапов, а также сподвижник Патриарха Никона Сергей Турчанинов.
Как правило, нижний этаж барочных церквей прост в отделке, а верхний — пышный, что иллюстрирует идею о земном и небесном мирах. Нарышкинские здания устремлены вверх и окутаны волнами узоров. Их наличники, кронштейны, фасады украшены замысловатым орнаментом, восходящим к русской традиции. Элементы наружной отделки здесь использовались не для расчленения и украшения стен, а для обрамления пролетов и украшения ребер, как было принято в традиционном русском деревянном зодчестве.
Лучшими образцами нарышкинского стиля стали новые для тогдашней России центрические ярусные храмы. Но одновременно с ними возводились и традиционные бесстолпные пятиглавые церкви – богато украшенные, наделенные новыми декоративными формами и поэтому обретшие барочные черты. Интерьеры храмов тоже приобрели барочную пышность: традиционный русский растительный узор остался, но стал гораздо живее, приобрел мирской характер. Таких красивых, «радостных» церквей в России до Нарышкиных не строили. Давайте же рассмотрим во всех подробностях самые прекрасные из нарышкинских творений.
Церковь Покрова Пресвятой Богородицы в Филях
Ярусный пятиглавый храм, который считается классическим и самым зрелым образцом архитектурной композиции церковного здания типа «восьмерик на четверике»: верхний восьмиугольный объем («восьмерик») поставлен на более низкий четверик. Здание храма с четырехлепестковым планом двух нижних ярусов опоясано в уровне подклета аркадой гульбища. К нему с трех сторон ведут три широких открытых крыльца. Одно здание совмещает в себе колокольню, зимний (отапливаемый) храм Покрова Пресвятой Богородицы, а над ним – летний храм Спаса Нерукотворного. Колокола висят в пролетах верхнего, пятого яруса.
Церковь строилась с 1690 по 1694 годы на деньги Льва Нарышкина и при его активном творческом участии: считается, что он – автор композиции храма. Имя архитектора доподлинно неизвестно: одни искусствоведы считают, что проектировал здание Яков Бухвостов, другие – что Петр Потапов. Есть документальные подтверждения того, что Петр I подарил дяде для его церкви цветные витражи, а также пожаловал 400 рублей на декор. Резное убранство и иконостас делал знаменитый резчик по дереву и глава золотописной мастерской Посольского приказа Карп Золотарев.
Церковь иконы Божией Матери «Знамение» на Шереметевом дворе
На традиционный четверик первого яруса был поставлен восьмерик, а на него – три последовательно уменьшающихся восьмерика, последний из которых украшался луковичной главой. Отдельной колокольни у церкви не было: звонница располагалась во втором восьмерике – такой тип храмов получил название «под колоколы». Помимо центральной, храм был увенчан тремя главами над апсидами и еще одной – над трапезной. Здание окружала паперть в виде террасы-гульбища.
Архитектор и на этот раз остался неизвестным, и снова мнения искусствоведов разделились между Бухвостовым и Потаповым. В 1800 году эти владения купил Николай Шереметев, и двор получил его имя.
Троицкая церковь в Троице-Лыково
На этот раз автором проекта специалисты указывают Якова Бухвостова, но это, что называется, не точно, потому что одновременно существует мнение, будто Бухвостов был всего лишь подрядчиком. По преданию, в основание строящегося храма заложил камень Петр I.
В 1812 году французские кавалеристы разорили церковь, украв оттуда всю ценную утварь. Но партизаны отбили у них награбленное и вернули в храм. В 1933 году, когда в рамках борьбы с религией храм был разгромлен, лишен куполов и иконостаса, спасать церковное добро было, к сожалению, уже некому. С 2013 года в храмовом комплексе открылось подворье Покровского ставропигиального женского монастыря.
Надвратная церковь Покрова Пресвятой Богородицы в Высоко-Петровском монастыре
Квадратная в плане, перекрытая сомкнутым сводом, церковь украшена по углам тройными колоннами. Окна оформлены наличниками в виде колонок, а двухъярусная колокольня с арочными проемами декорирована пилястрами.
Надо заметить, что многие здания ансамбля Высоко-Петровского монастыря построены по большей части на средства Нарышкиных и являются образцами одноименного барокко. Кстати, Боголюбский храм монастыря стал семейной усыпальницей Нарышкиных: здесь похоронено восемнадцать представителей рода.
yarodom
yarodomЛетопись: Люди, места, события, свидетельства
7 православных храмов Москвы и Подмосковья. Узорочье и барокко в русской архитектуре
Статья не претендует на полноту охвата, не уральское это дело — о московских храмах писать. Лишь маленькая экскурсия
Шатровые храмы, стиль русского узорочья, Нарышкинское барокко — столь различные архитектурные стили мы увидим в храмах Москвы и ближнего Подмосковья. ©
Церковь Благовещения Пресвятой Богородицы в Тайнинском — православный храм Мытищинского благочиния Московской епархии. Храм расположен на высоком берегу реки Яузы в селе Тайнинском, входящем в черту современного города Мытищи. Уникальность храма в теремном портале, который больше не повторяется ни в одном другом храме.
Первые упоминания о деревянной церкви при государевом путевом дворце на дороге к Троице-Сергиеву монастырю относятся к 1628 году.
В 1675 году по указу царя Алексея Михайловича, на месте деревянного храма началось строительство каменной церкви, которое завершилось в 1677 году. Церковь входила в состав дворцового комплекса путевого дворца. Подобные храмы были построены в других путевых резиденциях царя, Котельниках (по дороге в Коломну) и Алексеевском (также на пути в Троице-Сергиев монастырь).
В 1812 году храм был разграблен французскими войсками.
В 1929 году храм был закрыт. В нём размещались клуб, потом хлебный магазин, общежитие, мясной цех, склад утильсырья, фабрика декоративной игрушки, столярная мастерская.
В 1989 году храм возвращён церкви и открыт для богослужений.
Церковь Спаса Преображения в селе Остров — православный храм Видновского благочиния Московской епархии.
Храм расположен в селе Остров Ленинского района Московской области. Главный престол освящён в честь праздника Преображения Господня.
Церковь Усекновения главы Иоанна Предтечи в Дьякове — единственный, помимо собора Покрова на Рву, сохранившийся многостолпный храм XVI века. Выдающийся памятник русского зодчества предваряет собой архитектуру знаменитого Василия Блаженного. Глядя на него можно представить как изначально выглядел Покровский храм на Красной площади, ведь при постройке он был не цветным, а таким же однотонным.
Храм расположен в районе Нагатино-Садовники, Южного административного округа города Москвы, на территории музея-заповедника Коломенское, в бывшем селе Дьякове, на возвышенности правого берега реки Москвы, где в XVI веке располагалась царская резиденция. В настоящее время действует и организационно относится к Даниловскому благочинию Московской епархии.
Храм представляет собой симметричную группу из пяти восьмигранных, изолированных друг от друга столпов, обладающих самостоятельными входами и алтарями. Центральный столп, посвященный Усекновению главы Иоанна Предтечи, по габаритам вдвое больше остальных и выделен с востока алтарной апсидой. Четыре придельных столпа соединены между собой галереями, а одной гранью примыкают к центральной башне. В них были размещены престолы Зачатия праведной Анны, Зачатия Иоанна Предтечи, Двенадцати апостолов и Московских святителей — Петра, Алексия и Ионы.
По центру галереи, между двумя маленькими главками, обращёнными на север, расположена двухпролётная звонница, завершённая щипцом. Ярусы столпов украшены филенками, а к шлемовидным куполам ведут ряды полукруглых и треугольных кокошников. Верхняя часть центрального столпа имеет ряд особенностей. Над двумя рядами треугольных кокошников возвышается восьмерик, на котором расположен объём из крупных полуцилиндров, увенчанных подобием антаблемента. Над каждым полуцилиндром расположены цилиндры меньшего размера, далее следует невысокий барабан с филенками, завершающийся шлемовидным куполом. Возможно, его форма ранее была несколько иной.
Большие круглые окна центрального восьмерика ориентированы по сторонам света и прорезают полукруги нижнего ряда кокошников. На той же вертикальной оси помещены порталы галерей, окна и порталы восьмерика и щелевые окна завершения.
Храм Рождества Богородицы в Путинках построен в 1652 году. Здание построено в стиле «русского узорочья». Приходский храм Московского Патриархата, имеет статус патриаршьего подворья. Расположен по адресу: ул. Малая Дмитровка, 4.
Храм был заложен в 1649 году после пожара, уничтожившего предыдущую деревянную церковь Рождества Богородицы, и завершён строительством в 1652 году при царе Алексее Михайловиче.
Название «в Путинках» связано с тем, что рядом с церковью находился Путевой посольский двор, в котором останавливались европейские послы, прибывавшие в Москву (как правило через Новгород по Тверской дороге). В разные времена к названию храма прибавлялось «что за Тверские ворота на Дмитровке», «на старом Посольском дворе, в Путинках», пока не устоялось современное название.
Церковь была построена из специально формованного кирпича и включала в себя: вытянутый с севера на юг четверик, увенчанный тремя шатрами, пониженный прямоугольный алтарный объём, кубообразный придел Неопалимой купины, увенчаный завершением в виде шатрика на барабане, двухъярусную колокольню и небольшую трапезную, примыкавшую к четверику церкви с запада.
После завершения строительства храма, в 1653 году, Патриарх Никон прекратил строительство шатровых храмов на Руси. Таким образом, церковь Рождества Богородицы в Путинках является одним из последних шатровых каменных храмов в Москве.
Возведена в Коломенском в 1528—1532 годах (предположительно итальянским архитектором Петром Францизском Ганнибалом, по русским летописям Петром Фрязином или Петроком Малым) на правом берегу Москвы-реки. Ктитор храма — великий князь Московский Василий III.
В храме наряду с шатром были применены пристенные пилоны, что позволило построить огромное здание невиданных пропорций, с «летящей» архитектоникой. Постройка была осуществлена с размахом и значительными материальными затратами. В истории русского зодчества храм остался произведением, с точки зрения его формального совершенства, единственным и неповторимым.
Церковь выполнена из кирпича с многочисленными белокаменными элементами декора в виде центрического храма-башни; её высота составляет 62 метра. План представляет собой равноконечный крест. Внутреннее пространство храма сравнительно невелико — чуть более 100 квадратных метров. Вокруг храма расположена двухъярусная галерея-гульбище с тремя высокими лестницами-всходами. На фасадах углы церкви оформлены вытянутыми плоскими пилястрами с капителями в духе раннего Возрождения. Между ренессансными пилястрами сделаны остроконечные готические вимперги. На основной крестообразный объём церкви поставлен восьмерик, в нижней части оформленный рядами больших килевидных арок в традиционном московском стиле, а выше украшенный сдвоенными ренессансными пилястрами. Храм перекрыт шатром с чётко выделенными рёбрами.
Здание входит в комплекс музея-заповедника «Коломенское»; Всемирное наследие ЮНЕСКО (с 1994 года).
Церковь Покрова Пресвятой Богородицы в Филях. В конце XVII века сложился уникальный архитектурный стиль, который вобрал в себя национальные и европейские традиции. Он получил название «Нарышкинского барокко» по фамилии заказчика первого подобного храма — Покрова в Филях. Здание архитектурно относится к распространённому в конце XVII века типу ярусных центрических церквей.
Православный храм Михайловского благочиния Московской городской епархии. Храм расположен в районе Филёвский Парк, Западного административного округа города Москвы (Новозаводская улица, д. 6).
Нынешнее здание храма («восьмерик на четверике») возведено в 1690—1694 годах на средства Л. К. Нарышкина (брата царицы Натальи Кирилловны).
Одно здание совмещает в себе и церковь, и колокольню. Колокола висят в пролётах среднего яруса.
Позднее около церкви был разбит регулярный парк.
Автором резного убранства храма и иконостаса был Карп Иванович Золотарёв. В лике архидиакона Стефана, написанном на вратах жертвенника, некоторые исследователи усматривают черты лица молодого Петра I.
В настоящее время иконостас, многие иконы, настенная роспись относятся к XIX веку. Первоначальный иконостас нижней церкви не сохранился, его трижды меняли в разное время.
Из первоначального сохранилось: храмовая икона «Покров Богородицы», икона «Трёх радостей» и другие. Дубовый престол — один из древнейших сохранившихся престолов. На сводах сохранились фрагменты росписей конца XVII и XIX вв.
Расположен в посёлке Дубровицы, Подольского района, Московской области, примерно в 36 километрах от центра Москвы (16 км от МКАД), в окрестностях Подольска. Центральная часть архитектурного ансамбля усадьбы Дубровицы, некогда принадлежавшей представителям старинных дворянских семей Морозовых, Голицыных и Дмитриевых-Мамоновых.
Церковь построена на высоком берегу мыса, образованного слиянием рек Десны и Пахры. Церковь знаменита уникальной архитектурой, необычной для русского зодчества, предположительно в строительстве участвовали иноземные (возможно итальянские) мастера, выписанные князем Голицыным специально для этой цели.
Основание храма представляет равноконечный крест с закругленными концами. Первый этаж поставлен на высоком фундаменте, дающем возможность обвести вокруг стен открытую ходовую паперть, богато украшенную резьбой и орнаментальным узором, тянущимся по парапету, прерываемому четырьмя многогранными лестничными сходами. Храм украшен скульптурными изображениями. Перед главным входом, по сторонам западной лестницы возвышаются две белокаменные скульптуры. С левой стороны Григорий Богослов с книгой и поднятой рукой, а с правой — Иоанн Златоуст с книгой и стоящей у ног митрой. Непосредственно над входом, на крыше западного притвора — изваяние Василия Великого.
moscow_walks
Прогулки по Москве
Сообщество проекта moscowwalks.ru
Храм Покрова в Филях
Расписывать популярные достопримечательности других городов достаточно сложно – восхищение приезжего объяснимо, но не хочется очередной раз цитировать общедоступную информацию. Я попробовала поискать что-нибудь новое, и вот что получилось.
Начнем с того, что отдельный рассказ о церкви Покрова Богородицы, на мой взгляд, получился бы немного однобоким, неполным. В Москве есть еще несколько подобных храмов, построенных примерно в один и тот же период. Храмы эти обладают такой самобытностью, таким неповторимым колоритом, что знатоки условно выделяют их в специальное стилистическое направление «московское (или нарышкинское) барокко». Вот о нем я и хочу рассказать, а точнее, о центрических храмах этого направления.
Период, предшествующий появлению подобных храмов, характеризуется постройкой множества церквей в стиле так называемого «русского узорочья»: горки кокошников, опрятные главки-луковички, обилие резного декора – в Москве таких много, они являются украшением и визитной карточкой города. Таков храм Животворящей Троицы в Останкино, храм Рождества Богородицы в Путинках, храм святителя Николая на Берсеньевке, храм Григория Новокессарийского в Дербицах, Троицкий храм в Никитниках, теремок Крутицкого подворья и т.п. (когда-нибудь я напишу о них отдельно, ведь я большинство уже посетила и сфотографировала).
Подобные храмы стали строить в большом количестве по окончании Смуты, до этого почти 50 лет в Москве и ее округе почти ничего примечательного не строили. Узорочные церкви появились неспроста. Период нестабильности после смерти Ивана Грозного, страшный голод при Годунове и многолетняя иностранная интервенция принесла России неисчислимые несчастия. Люди были вырваны из привычной жизни, их мирное существование со всем его патриархальным укладом было разрушено, у многих погибли близкие, были разорены хозяйства.
Всенародный порыв, благодаря которому удалось, наконец, изгнать иностранцев с земли русской, породил объяснимый подъем патриотизма и усилил недоверие и нелюбовь ко всему чужеземному. Именно в это время стали возводить небольшие узорчатые церкви, в которых отчетливо читаются типично русские мотивы, элементы народного зодчества. В них повторялись и обыгрывались некоторые архаичные «досмутные» детали, как напоминание об ушедшем времени мира и спокойствия.
Некоторые исследователи считают, что существует связь между европейской архитектурой ренессанса и русским узорочьем, однако, эта связь не очевидна.
Лев Кириллович Нарышкин (на кого смахивает?)
Возможно, некоторые технологические, и в меньшей мере, стилистические приемы и были переняты у западных строителей, но ведь прогресс мог идти и параллельно. Скорее можно сказать, что утрированная «народность» и декоративность узорочного стиля – своего рода проявление патриотизма, сознательного отказа от Запада.
Все эти постройки красивы необыкновенно, о таких московских храмах Павел Алепский сказал, что они – услада для души. Однако, при разнообразии декора и компоновки объемов, все подобные церкви имеют много общих черт. Неискушенному зрителю несложно даже спутать некоторые из них (говорю кощунственным шепотом: однотипных много!). Строились такие церкви в период приблизительно второй-третьей четвертей 17 века – долгонько! А новенького-то чего-то хочется!
Со временем недовольство иностранцами поутихло. Да и царям прискучила постная патриархальная жизнь. Уже при Алексее Михайловиче при дворе было довольно много иноземцев – купцов, толмачей, мастеров тонких ремесел и затей. Вообще, обычай приглашать иностранцев к русскому двору завела еще просвещенная Софья Палеолог. Много их было и при Иване Грозном (особо он привечал англичан), и при Годунове, и при других государях, а вот сразу после Смуты число иноверцев в Москве поубавилось.
Время Алексея Михайловича характеризуется множеством реформ и преобразований, некоторая ориентация на Запад все же проявилась при нем. Он завел придворный театр, в доме его были популярны механические иностранные диковины, супруга повалялась на людях, сопровождала на охоту, у отпрысков – мудреные заморские игрушки.
Надо сказать, детей его воспитывал Симеон Полоцкий, прозападный белорусский церковник, образованный человек, поэт и богослов (Федор и Софья, например, наученные Симеоном, бегло говорили на польском). На архитектуре, правда, это все эти европейские влияния пока мало отразилось – и при Алексее Михайловиче и при Федоре Алексеевиче продолжали строить узорочные храмы. Нельзя в то же время отрицать того влияния, которое оказали реформы Алексея Михайловича, а особенно церковная, на дальнейшее храмовое зодчество, что проявилось уже после смерти царя.
Первые храмы нового типа появились еще при Софье. Таким храмом была церковь Иосафа в Измайлове, построенная в 1678 году и разрушенная в 1936. Правда, восьмерик на четверике еще был невысок, декор был весьма скромен и неказист, а нагромождение объемов пока не обладало взвешенностью и гармонией, присущим более поздним храмам.
Когда к власти пришел 17-летний Петр, за спиной которого стояли Нарышкины, родственники его по материнской линии, усилился ветер перемен, что не могло не сказаться на развитии архитектуры. Люди из партии приближенных Петра при его воцарении получили земли и должности, первыми фигурами в государстве стали Лев Кириллович Нарышкин, брат матери Петра, Борис Алексеевич Голицин и Федор Юрьевич Ромодановский.
Иконостас храма Покрова в Филях
Петр к матушке относился очень уважительно, родственников своих почитал, и поэтому, видимо, не особенно разбираясь, отдал должность министра иностранных дел (начальника посольского приказа) дяде Льву. Ранее эту должность занимал Василий Васильевич Голицин, фаворит Софьи. Царю тогда было всего 17 лет, при всем его уме и энергии и, несмотря на то, что царь уже был женат, его в то время больше интересовали флотские и воинские забавы. Сохранилась обширная переписка, в которой Петр довольно обстоятельно описывает дяде свои дела во время отъездов из Москвы, выказывая ему в письмах всяческое почтение.
С оглядкой нужно доверять мнению свояка Петра Первого князя Куракина, сказавшего, что Нарышкин «был человек гораздо посредняго ума и невоздержной к питью, также человек гордой, и хотя не злодей, токмо не склончивой и добро многим делал без резону, но по причуде своего настроения». Скорее всего, знатнейший Куракин, ведущий свой род от Гедемина, считал худородного Нарышкина выскочкой и ревниво относился к его высокому положению. Правда, на дипломатической ниве Куракин добился несравнимо больших успехов, чем Лев Нарышкин. Софья тоже утверждала, что братья Нарышкины спаивают юного Петра, но вот чьему бы мнению по поводу родственников ненавистной мачехи я не стала бы доверять, так это Софьиному! Насчет выпивки – не думаю, что у Нарышкина был выбор. Петр, как известно, был большой любитель буйных застолий, для которых часто использовался роскошный дворец Льва Нарышкина.
План церкви Покрова в Филях
Я читала несколько писем, написанных Львом Кирилловичем Петру уже в конце его недолгой жизни, когда он уже был фактически отстранен от дел. Надо сказать, меня неприятно удивил однообразный слащаво-подобострастный тон этих писем. Возможно, я слишком критична, и такая форма изложения в те времена была принята между любящими родственниками. Может, Лев Кириллович совершенно искренне умилялся успехами возвысившегося племянника. Еще из этих писем ясно, что в последние годы Нарышкин тяжело болел, на что он сетует, жалея, что не может из-за нездоровья принять участие в славных делах Петра и его соратников. Возможно, от дел его отстранили не из-за недовольства Петра, и не из-за того, что со смертью Натальи Кирилловны кончилось царское благоволение, а по состоянию здоровья. Умер он совсем молодым – в 41 год.
Храм Бориса и Глеба в Зюзине
Теперь о храме в Филях.
Небольшая деревенька Хвили на 16 дворов была жалована Нарышкину с получением боярства. Изначально здесь была деревянная церквушка, на месте которой Лев Кириллович в 1690 году начал возводить новый каменный храм. Практически одновременно с ним в своей вотчине в Дубровнице Борис Голицин, его соперник, начал постройку своего храма. Такое впечатление, что бояре соревновались, кто построит церковь чудеснее и краше. Соперничество это было полезным и плодотворным – потомки и сейчас могут видеть два прекрасных храма, ознаменовавших собой новую веху в российском зодчестве.
Храм Бориса и Глеба в Зюзине
Неоднократно высказывалось мнение, что появление нового типа храмов в Москве связывают с влияниями Украинского барокко, а именно, с некоторыми лаврскими постройками в Киеве. Некоторые зодчие специально ездили перенимать опыт у моих земляков, придав ему новое звучание и добавив «русский акцент».
Священник Борис Михайлов, написавший интересную книгу «Храм в Филях», считает, что появление новых барочных форм в церковном зодчестве связанно не просто с влиянием западной моды, но с более глубокими мотивами. По сравнению с аскетичными строгими храмами старины барокко поражает своей земной пышностью, даже страстностью. Происходили эти архитектурные метаморфозы под влиянием существенной латинизацией православия, восприятия новых идей, развитых еще киевским митрополитом Петром Могилой и широко распространившихся в России – ведь требником Могилы пользуются до сих пор. Это, по мнению автора, повлияло на архитектурную церковную символику, дало новую трактовку архаичным понятиям и канонам.
Незримое романское влияние проявилось в том, что важной стала не столько сама молитва, сколько чувства молящегося, личное стало вровень с высоким, духовным; место же молитвы великолепием своим призвано было усилить экстатическое состояние верующего. Новый декор барокко непривычен и даже… немного неприличен для культовых сооружений. Здесь дело не в «обмирщении» храмов, в чем иногда обвиняли предшествующее узорочье, а в том, что вызывающая, чувственная роскошь барокко не совсем вяжется с самой религиозной идеей, призывающей к скромности и аскетизму. В более поздние времена доходило уже до вещей, граничащих с бесстыдством – вспомните голых людей на стенах храма Дмитрия на Крови в Угличе.
Церкви подобные храму в Филях, однако, в свое время произвели настоящий фурор, судя по тому, что подобные постройки вскоре стали появляться во множестве в Москве и ее окрестностях.
Немного странно, что церковь называется храмом Покрова Богородицы, на самом деле Покровам посвящен только нижний храм, верхний – в честь Спаса Нерукотворного. Это посвящение связано с эффектной легендой. Якобы Льва Кирилловича во время стрелецких волнений царица Наталья спрятала на женской половине дворца. Юношу укрыли в небольшой комнатушке, где перед образом Спаса теплилась лампадка. Перепуганный подросток взмолился перед образом о пощаде и дал обет, что в случае спасения он обязательно построит прекрасный храм в честь Спаса, что он, как мы видим, и сделал со временем.
Иконостас Борисоглебской церкви в Зюзине
Это относительно небольшой центрический храм, представляющий собой ставший позднее традиционным «восьмерик на четверике». Центрические, «столпные» храмы встречались на Руси и ранее, я, как минимум, видела два – Пятницкая церковь в Чернигове и древний Петровский собор Высоко-Петровского монастыря, однако именно в храмах архитектуры нарышкинсокого барокко удалось достигнуть такого изящества иллюзии движения. Помните, в детстве мы все складывали пирамидки или башенки из кубиков? На большой кубик кладется поменьше, на него – еще меньше, и т.д. Этот несложный, на первый взгляд, прием, использовали зодчие конца 17 века, добиваясь при помощи декора неповторимого эффекта. Декор, ранее играющий роль функциональную, нередко маскирующую (швы, к примеру и перекрытия), здесь играет самостоятельное, очень важное значение. Это почти самостоятельная часть постройки, без которой она потеряет всю свою самобытность – останутся одни упомянутые «кубики».
План храма в Зюзине
В храме в Филях впервые вместо крытых галерей использовали открытые лестницы, ведущие в верхний храм. В более раннем зодчестве внутреннее пространство церкви было наглухо отделено от внешнего мира; это несло глубокий символичный смысл. Многочисленные притворы и паперти еще больше усиливали эту отдаленность. В церкви в Филях открытые лестницы не отделяют, а соединяют внешнее и внутреннее пространство храма – древней символикой смело пожертвовали для воплощения новой идеи. Внутренняя компоновка объемов тоже новаторская – притворы в форме лепестков являются не частью и не преддверием основного объема, они имеют вполне самостоятельное значение.
Росписи Борисоглебской церкви в Зюзине
Пышность иконостаса не поддается описанию – это надо видеть! Здесь, конечно, и следа не осталось от каноничной строгости древних иконостасов, которые, по сути, служили всего лишь оправой для икон. Изукрашенный изысканной выпуклой резьбой иконостас в Филях – самостоятельное действующее лицо. Для того, чтобы иконы не терялись на его фоне, необходимо было настоящее мастерство иконописца. Сохранились подписи на нескольких иконах, сохранившие для нас имена авторов – Карп Золотарев и Кирилл Уланов. Живопись сохранившихся икон удивительно свежа и жива даже по прошествии веков. Это уже не плоские схематические лики старины, это страстные живые лица, с горящими живыми глазами. Колорит икон сочен, но в то же время пропитан какой-то неизъяснимой нежностью; при этом авторам удалось избежать слащавой пасторальности. Доподлинно известно, что Золотарев специально посылался на Украину, чтобы изучить новые барочные храмы и их отделку.
Верхний храм по площади небольшой, но из-за своей «столпности», вытянутости вверх, его пространство кажется достаточно объемным. Это была типичная домовая церковь, на иконах которой изображались святые, соименные близким родственниках заказчика. Церковь немного повторят внутреннее устройство фамильных часовен, в то время широко распространенных, например, в Польше. Отдельного внимания достойна помпезная владельческая ложа, похожая на драгоценный ларец – не забудьте высоко задрать голову, чтобы увидеть ее и роскошное паникадило на узорчатой цепи.
Добавлю еще, что царь Петр неоднократно бывал в Филях; он, скорее всего, наблюдал за строительством и даже пожертвовал дяде 400 червонцев для украшения куполов. А вот имя архитектора осталось неизвестным. Предполагалось, что это мог быть Яков Бухвостов, но подтверждений этому нет.
Москва-река в Троице-Лыкове
Церковь Покрова Пресвятой Богородицы мы посетили в самом конце сентября, и, надо сказать, весьма вовремя, так как с 1 октября верхний храм закрывался для осмотров до весны: храм не отапливается, а для сохранения драгоценного интерьера необходимо избегать резких перепадов температуры.
Следующие несколько храмов мы осмотрели уже в следующее мое посещение Москвы, в начале октября.
Один из этих храмов – Борисоглебская церковь в Зюзино.
Постройка ее началась, как ни странно, еще в 1688 году – на 12 лет раньше, чем храм в Филях, однако вначале строили нижний храм, прямоугольный и вытянутый. Его пропорции немного нелепы – притворная часть с четвериком по площади близка к алтарной. Это вызывает странные ощущения – такой обширный притвор и трапезная предполагают переход в гораздо более просторное помещение, а на самом деле, алтарная часть оказывается всего лишь относительно небольшой комнаткой.
Троицкий храм в Троице-Лыкове
Верхний храм, делающий Борисоглебскую церковь похожей на Филевскую, был построен намного позже – в 1704 году, так что вряд ли он изначально планировался как барочный. Авторство тоже приписывают Бухвостову и тоже бездоказательно. Это также восьмерик на четверике, однако на этот раз декор намного более скромный, чем в Филях, хотя некоторые элементы явно перекликаются. Верхний храм тоже достаточно наряден, однако здесь восстановленные росписи относительно недавние. Справедливости ради следует заметить, что они весьма не дурны, мне понравилось. Иконостас верхнего храма богатый, но в нем нет какой-то живости, природности какой-то, присущей филевскому храму. Этот типичный образец нарышкинского барокко тем не менее не принадлежал Нарышкиным – его хозяином был Борис Прозоровский. Сейчас храм действует, мы как раз застали делегацию молодых родителей и их близких, принесших крестить своего нервозного младенца.
Для посещения еще одного храма нам пришлось переместиться на метро в практически противоположный конец Москвы – в Троице-Лыково. Еще минут 25-30 мы топали пешком от метро. Из-за неудобной обуви ноги мои практически отваливались, но наградой мне был необыкновенно красивый вид на Москву-Реку, который открывается неподалеку от церкви. Даже в пасмурную осеннюю пору некоторые участки берега поистине удивительны по красоте, и это очень неожиданно и непривычно для немного сумасшедшего мегаполиса. Легкие туман и изморось вид не портили, а наоборот придавали заросшему берегу вид немного таинственный и мистический.
А нас интересует Троицкая церковь в Троице-Лыкове, построенная в то же время, что и храм в Филях в 1690 году.
Село Троице-Лыково было вотчиной еще одного брата Нарышкина – Мартемьяна Кирилловича. Он, как и Лев Кириллович, чудом избежал кровавой расправы в дни стрелецкого бунта. Насколько я знаю, в отличие от брата Льва, он не занимал настолько высоких должностей, однако родственными царскими милостями также не был обделен. Я не нашла сколь возможно подробной информации об этом дяде Петра Первого, как не нашла и его портрета. Судя по всему, не успел он совершить ничего славного, как и не успел набедокурить. Прожил он совсем мало – что-то около 32 лет. Вот эта церковь и еще пара построек – все, что от него осталось. Если кто-то знает о нем еще что-нибудь – поправьте меня.
Эта церковь сопоставима по размерам и похожа на две предыдущие: тот же восьмерик на четверике, те же изящные главки-луковки, то же предположительное авторство Бухвостова. Есть, однако, у нее и совершенно уникальные черты – в первую очередь, это изысканнейший белокаменный орнамент. Очень свежо выглядит церковь из-за белого цвета стен, пичем зодчим удалось добиться того, что белый орнамент на белом фоне не теряется, а смотрится еще эффектнее. Особенно бросаются в глаза украшения порталов в виде виноградных лоз и прочего растительного декора. Внутрь церкви мы попасть не смогли, она была закрыта, вокруг разложены строительные материалы. Видимо и сам храм и территория вокруг него сейчас на реставрации. Фотографировать храм было не очень удобно: мелкая изморось к этому времени превратилась в уже весьма ощутимый и очень противный дождь, я делала снимки, а мой спутник держал над головой (а главное – над объективом) раскрытый зонт. Ну, не маньяки?!
По поводу Троице-Лыкова мы договорились, что когда-нибудь постараемся еще раз приехать сюда – берег Москвы-реки нам уж очень понравился, и храм на высоком берегу (там еще и второй есть, попроще), и иконостас посмотреть будет надо, да и интересно глянуть, чего они там настроят-наремонтируют.
Думаете, мы на этом успокоились? И вовсе нет!
Не смотря на то, что на улице уже смеркалось, мы решили попробовать посетить еще один храм – церковь иконы Божьей Матери «Знамение» на Шереметьевом дворе. На самом деле, с этой церкви нужно было начинать знакомство с нарышкинским барокко. Ее построил все тот же Лев Кириллович, и, по некоторым данным, постройка эта более ранняя, чем церковь в Филях. Хотя, некоторые считают, что начато строительство было в 1691 году.
Знаменская церковь на Шереметьевом дворе
Пока мы добрались до нужного места (не спрашивайте, как, меня вели в сумерках, а у меня острый пространственный кретинизм), на улице стемнело. Храм расположен на каком-то странном дворе промышленного вида. Вход на площадку с храмом перегорожен сетчатым забором и проходной под руководством охранника, однако окна храма обнадеживающе светятся электричеством. Молоденький вполне вежливый охранник на вопрос, а как, собственно, можно поближе познакомиться с культурным наследием, с готовностью набрал номер и сообщил сердитому бурчанию в трубке, что тут нарисовались жаждущие приобщиться к прекрасному. Бурчание что-то сердито пробурчало, после чего охранник огорошил нас своим вопросом: «А вы кто?». Ответ: «Просто люди», переданный бурчанию, явно того не впечатлил (эх, не сообразила сказать, что я – племянница Никиты Михалкова!). Бурчание что-то долго неразборчиво бурчало, после чего нам было рекомендовано охранником детально изучить расписание богослужений на вывеске и прийти в положенное время, потому как храм закрыт.
На эти провода у меня нервов уже не хватило
Конечно, это далеко не полный перечень центрических храмов нарышкинского барокко, но это даже хорошо: есть еще что посмотреть.