какой корень копают в забайкалье название
Добытчики корня
Если года три назад жителей округа «лихорадило» сбором кораллов, то сейчас многие агинцы активно выкапывают корень сапожниковии растопыренной – забайкальского дикорастущего сельдерея. С виду — обычный сорняк, несмотря на свое витиеватое название. Данное растение азиатских степей произрастает в Монголии, Забайкалье, Северо-Восточном Китае и ценится в восточной медицине, в частности, у наших южных соседей – китайцев.
Травяные сборы и корни растений активно используются китайцами при лечении самых разных заболеваний. В народной монгольской медицине также активно используется сапожниковия растопыренная как жаропонижающее и ранозаживляющее средство, общеукрепляющее и для повышения аппетита, а также в качестве пряной приправы к мясной пище. В китайской медицине стебли и корни используют в составе многокомпонентных смесей как болеутоляющее, жаропонижающее, потогонное, отхаркивающее средство. Настой и отвар корней применяют при ветряной оспе, поносе, нефрите, параличах, гипертонической болезни, анемии, гриппе, ревматизме, при болезнях печени, метеоризме; местно – в виде примочек и обмываний при конъюнктивитах. Из этого становится ясно, что растение, особенно его корень, пользуется высоким спросом у китайцев. Отсюда и массовый экспорт в Поднебесную.
Забайкальцы выходят на поля семьями. Безработица и тотальное безденежье вынуждают «нашего брата» зарабатывать на жизнь и таким способом. Сорняк растет повсюду, особенно в каменистой местности, на полях вдоль трасс, заброшенных пашнях, оврагах. Для добывания корней сборщики используют металлические «копалки», приспособленные для выкорчевывания, так как корень сапожниковии растопыренной уходит вглубь на десять-пятнадцать сантиметров. В день собирают по несколько мешков. Посредники за один кг корней выплачивают от 300 до 450 рублей. А дальше вывозят в Китай. Таможня не имеет вопросов, главное – чтобы было соответствующее разрешение на вывоз, если понадобится — товарный чек и накладная. Как поделился со мной в разговоре местный сборщик, за один кг корня в сушеном виде заграничные бизнесмены платят посредникам сумму, превышающую в десять раз ту, по которой они закупают корень у сборщиков.
Насколько безопасен для экосистемы края столь массовый сбор данного растения, я поинтересовалась у известного краеведа и эколога Владимира Стрельникова: — «Азиатские фармацевты в последние годы открыли новые свойства сапожниковии растопыренной, поэтому широкое применение, ценность и дозволенность данного растения привело к такому массовому сбору. Растение не занесено в Красную книгу, хотя является лекарственным сырьем. Несомненно, урон экосистеме будет нанесен, потому что выкапывается вегетативный орган, который отвечает за его размножение. Ареал обитания сократится, это приведет к эрозии почвы, а это, в свою очередь, к пыльным бурям. Во всем этом плохо то, что наше природное богатство не уходит на пользу своего народа. Считаю, что проблема должна быть поставлена на юридическую основу, рассмотрена на уровне спецучреждений, отвечающих за землепользование и природопользование. Надо регламентировать заготовку сырья. Ведь помимо сапожниковии растопыренной в соседние государства уходят другие ценные лекарственные растения: шлемник байкальский, астрагал, краснокнижная лилия (саранка)».
Действительно, на данный момент заготовка данного сырья в нашем округе не регулируется ни одним ведомством. Но ведь и сами сборщики должны понимать, что массовое истребление природного богатства, возможно, в будущем всем нам еще «аукнется».
Я теряю корни. Забайкальцы массово ковыряют солодку для Китая
«Тот, кто хорошо нагибается, кто трудолюбив, кто в панамке и не боится жары, по 40–50 тысяч рублей зарабатывает за месяц», — говорит глава Улётовского района Сергей Савин. На его землях добыча корня солодки достигла масштабов эпидемии (так заявил сам глава района, хотя, скорее всего, речь идёт о сапожниковии растопыренной — солодкой её называют китайцы, чтобы русским сборщикам было понятней). Заняты таким делом не только местные. Словно паломники, в район огромными группами приезжают жители Бурятии, мешками собирают корни и продают их в Китай из-за большого спроса в традиционной медицине. Об этом знают все, вот только официальных поставок сырья из Забайкалья за рубеж в 2018-м не было. Вообще. Дикоросы целым потоком проходят через пункты пропуска, но как именно ‒ неизвестно.
Перерыли всё, как суслики
«Мы прекрасно понимаем, что идут массовые заготовки, — рассказывает Любовь Адеева, начальник отдела надзора в области карантинных растений управления Россельхознадзора Забайкальского края. ‒ На сегодняшний день сложилась ситуация, что местное население заготавливает, а китайцы вывозят, правильно? Но документы на эту продукцию они не получают, потому что если бы попытались, то, я так думаю, их бы никто через границу и не пропустил».
Получить официальное разрешение на вывоз собранных в Забайкалье корней ‒ дело гиблое, потому что для этого нужно указать происхождение груза, а его выкапывают незаконно. А поскольку ни у одного надзорного органа, уточняет Любовь Адеева, нет рычагов контроля заготовки дикорастущих растений, остановить процесс на этом этапе пока нереально. Сколько сырья уезжает в Китай, в ведомстве и вовсе не могут сказать даже приблизительно, потому что способы поставки неясны.
Копают практически по всему краю, причём не только солодку и сапожниковию растопыренную,но и луковицы лилий ‒ последние занесены в Красную книгу Забайкалья. Однако в Улётовском районе проблема стоит особенно остро. На прошлой неделе, по словам главы Сергея Савина, к ним приехало сразу четыре автобуса из Бурятии:
«Народу ‒ человек 40. Они со шмутками, палатками, которые штук по 30 ставят у поля, возле водички. И выкапывают этот корень солодки. Его принимают довольно дорого: в том году 100 рублей было, потом 200, сейчас 400 рублей за килограмм. Понятно, что Китай большой, страна огромная, видимо, лекарств много надо, но если это сейчас не остановить, то будет кошмар. Перерыли всё, как суслики, оставили одни горки, косой негде будет махнуть».
Но главная проблема в том, продолжает Савин, что из-за отсутствия контроля приезжие постоянно конфликтуют с местными:
«Когда буряты подъезжают с лопатами и начинают выкапывать этот корень, кто-нибудь прибегает и говорит: здесь мой покос. Те спрашивают, где столб пограничный стоит. А у того правда договор на 11 месяцев, но столбик не вкопан. И начинаются распри. Уже был случай, когда один со штыком, которым копают, а другой на машине пробуют друг друга бодать».
Если не вмешаться, то борьба за корни может превратиться в настоящую войну, уверен глава района. По его словам, если и разрешать добычу солодки, то только для местных и только в строго отведённых местах ‒ в стороне от сенокоса и пахотных земель.
Эскадрилья, и все копают
Собрав всё, что только можно собрать на выбранной для разорения земле, копатели переходят на новые территории. Так случилось с Могойтуйским районом. Как рассказывает местный глава Булат Нимбуев, люди обобрали здесь всё и уехали в соседние районы. Особенно ‒ в Шилкинский.
«Копают, никто ничего сделать не может, как я понимаю, ‒ делится начальник отдела сельского хозяйства администрации в Шилкинском районе Светлана Балагурова. ‒ Буряты приезжают на машинах. В Галкино глава рассказывает, что там 20 микроавтобусов приехало по 10 человек в каждом. Целая эскадрилья, можно сказать, и все копают».
Не останавливают охотников за солодкой даже запреты особо охраняемых природных территорий (ООПТ). «Мы на следующую неделю большие рейды запланировали по Агинскому, Балейскому округу, потому что ситуация выходит из-под контроля, ‒ говорит руководитель дирекции ООПТ Забайкалья Александр Бузинов. ‒ Они раньше в заказниках у нас так не копали. Видать, в остальных местах заканчивается».
Прошла неделя, как дирекция разослала распоряжение ловить и штрафовать собирателей, и в одном только Балейском заказнике составлено уже шесть протоколов. Минимальный штраф ‒ 3 тысячи рублей, но это по сравнению с заработком от незаконного бизнеса такая мелочь, что не особо пугает людей. Поэтому Александр Бузинов вышел на региональное министерство природных ресурсов с предложением внести добываемые корни в Красную книгу Забайкалья. «Во-первых, тогда кратно увеличатся штрафы. Во-вторых, сможем привлекать ФСБ», ‒ объясняет глава дирекции свою инициативу.
Однако главное, что должно остановить массовый сбор солодки, сапожниковии и прочих ценных корней, заключается в прекращении поставок в Китай. Этим вопросом недавно занялось краевое управление Россельхознадзора совместно с Читинской таможней. Именно физические лица, по мнению специалиста Россельхознадзора Любови Адеевой, вывозят сырьё в таре. Поэтому ведомства договорились усилить контроль на пунктах пропуска, тщательнее досматривая всех проезжающих в КНР ‒ как иностранцев, так и россиян. Насколько это замедлит прохождение граждан через границу, сказать пока сложно ‒ получить комментарий в таможне на момент написания текста не удалось. Но в том, что ажиотаж вокруг солодки кратно упадёт с ужесточением контроля на выезде из страны, в надзорных органах уверены.
Текст был дополнен уточнением, что солодкой китайцы называют сапожниковию растопыренную, чтобы русским сборщикам было понятнее.
Богатство из сорняка: Корень солодки стал «золотой жилой» для сельчан
Растение вывозят из Бурятии за границу буквально тоннами
Ничем не примечательное, казалось бы, на первый взгляд растение корень солодки обладает богатыми целебными свойствами, которые в странах Востока известны давно. В ближнем зарубежье научились делать из этого растения лекарства лучше, чем у нас на родине. Поэтому в Китае корень солодки можно продать по довольно высокой цене. Отсюда следуют мифы, что скоро это растение попадёт в Красную книгу, а вскопанные поля могут потерять свои плодородные свойства.
Собиратели корня солодки же уверены, что это прибыльный и даже экологичный вид заработка.
Природный лекарь
В традиционной медицине стран Востока корень солодки используют в питании больных сахарным диабетом, при импотенции, простатите и аденоме предстательной железы, а также при стенокардии, желчно-каменной болезни и гипертонической болезни. Поэтому наши азиатские соседи активно занимаются скупкой и даже лично собирают урожай из этого лекарственного растения на просторах нашей республики.
Сапожниковия растопыренная – именно так правильно называется корень солодки. Растёт преимущественно в степях и полупустынях, на лугах, в зарослях кустарников, вдоль дорог и оросительных каналов, образуя густые заросли. Другими словами, в Бурятии для произрастания солодки есть самые лучшие условия. А чем больше её растёт, следовательно, тем больше её будут выкапывать, тем самым взрыхляя почву. Однако, как пояснили нам в Минприроды, эта деятельность законодательно никак не запрещена.
Со сбытом проблем нет
То есть получается, что сбор лекарственного и дорогого растения можно собирать санкционированно. Проблема только в том, что людям просто некогда либо не хочется возиться с бумагами ради того, чтобы просто выехать в поле и спокойно заработать себе на жизнь. Население Бурятии активно занимается выгодным бизнесом, собирая за день по несколько килограммов корня солодки. Если кругом царит безработица, цены растут, а пенсии на жизнь не хватает, то другого способа выручить деньги у многих сельских жителей просто нет.
Со сбытом корня у населения проблем особых нет. Китайцы сами приезжают в Бурятию. Правда, иногда у них бывают проблемы на таможне, и закуп прекращается. Порой, рассказывают заготовители, китайцы уезжают из-за прекращения финансирования.
Растение может исчезнуть
Всё же возникает вопрос, насколько губительны для природы последствия выкапывания этого чудо-растения. Ведь для того, чтобы извлечь корешок, необходимо как следует копнуть землю.
Эксперты же отмечают, что выкапывание корня солодки грозит потерей генофонда. Другими словами, в Бурятии растение может попросту исчезнуть.
Таким образом, люди сами в ответе за сохранение родной природы. И если зарабатывать на жизнь сбором природных ресурсов, то лучше с чувством ответственности за родной край.
Операция «Сапожниковия». Как безнаказанно уничтожить степь в Забайкалье
Поля степных районов Забайкальского края сегодня превратились в поля боя за великие деньги Китая, которые люди готовы брать за уничтожение сапожниковии растопыренной, которую чаще зовут солодкой. И после того, как её занесли в Красную книгу, юг и юго-восток региона накрыла вторая волна её уничтожения.
Прикроемся бедностью и продадим
Если в прошлом году сапожниковию массово выкапывали в трёх районах Агинского бурятского округа: Могойтуйском, Агинском, Дульдургинском, — и зацепили близкие к границе районы, то в этом году добавились изрытые поля в Нерчинском, Акшинском, Балейском районах. Копать приезжают десятками, не стесняясь машин, полиции, прокуратуры и местных жителей, которые часто против того, чтобы их сенокосы и пастбища так перелопачивали.
Копают вот такими то ли мечами, то ли крестами — лезвием корень можно достать быстрее и проще, чем лопатой.
В Нерчинском районе перекупщики принимают корень сапожниковии, сладковатый на вкус, которым можно лечить горло и болезни дыхательных путей, по 200–250 рублей за килограмм. В Забайкальске этот же килограмм будет перепродан уже минимум за 1 тысячу рублей.
В Китае килограмм стоит в разы дороже, и те, кто включён в этот бизнес, делают на забайкальской солодке состояния, пока природа края чернеет дырами в земле. Сегодня ситуация такова, что, если не остановить эту беду, через год-два сапожниковия растопыренная исчезнет из забайкальской природы, а вместе с ней полностью изменится, обеднев, и травяной состав лугов и степных полей.
— Я родился около Харбина, в Забайкалье приехал 16–17 лет назад, работал на рынке в Нерчинске. Потом женился, сейчас у нас продуктовый магазин, — спокойно рассказывает Юра, как он представился журналистам.
Юру поймали, когда он уже скупил несколько огромных мешков с просушенным, очищенным корнем солодки и готовился увезти его в Забайкальск.
— Меня попросили, — аккуратно ищет он, как ответить на вопрос о заказчиках такой партии. На вопрос: «Попросили из Китая?» кивает. — Я не знаю, много ли зарабатывают перекупщики, я в первый раз хотел, — вроде как признаётся он.
В то, что в Забайкальск он увозит партию впервые, верится мало, а вот в то, что попался впервые — да, возможно.
Да они вообще, не стесняясь, пункты сдачи организовывали, — ругаются местные жители в Нерчинске на перекупщиков.
Закона, как выясняется, связанные с бизнесом на солодке не боятся: штрафуют их как физлиц на 3–5 тысяч рублей. Из партии в десятки, а то и сотни килограммов корня достаточно продать 3 кило, чтобы оплатить штраф и обогащаться дальше. Законом защищаются от вывоза за границу редкие животные, но не растения.
Если уничтожается один вид, это неизменно ведёт к изменению всей системы, — рассказывает журналистам во время поездки в Нерчинск старший научный сотрудник Института природных ресурсов, экологии и криологии Сибирского отделения Российской академии наук Гажит Цыбекмитова.
Её, как и экс-замминистра природных ресурсов и экологии Забайкальского края Наталью Харченко, забайкальское региональное отделение Общероссийского народного фронта России пригласило в Нерчинск в качестве экспертов.
Гажит Цыбекмитовна внимательно осматривает мешки на заднем дворе прокуратуры Нерчинского района и сокрушённо качает головой: много! Если учесть, что изъять удаётся едва ли не сотые части того, что реально выкапывают и увозят в Китай, становится страшно.
В мешках — сухие и очищенные корни, которые забрали у Юрия, их бы он продал подороже, и сырые, уже заплесневевшие — за них дали бы меньше.
Проблема надзорных и правоохранительных органов сейчас ещё и в том, что не понятно, что делать с изъятыми лекарственными корнями. Оставлять гнить? Тогда где и, главное, зачем?
Сжигать? Сотням килограммов лекарства явно можно найти лучшее применение. Например, сдать в аптеки, которые его примут.
Мешки в кабинете районной прокуратуры, мешки — на заднем дворе. В кабинете — улыбчивый Юрий, который думает, что ему придётся заплатить только штраф. На самом деле, возможно, что побольше: не зря женщины на заднем дворе считают корешки в мешках и ставят мешки на весы. Они считают, сколько корней выкопали серые копатели.
Получается, что в одном килограмме примерно 200 корешков. Всего в мешках вокруг — 262 килограмма. Экономический ущерб от уничтожения одного корня сапожниковии — 40 рублей.
По подсчётам выходит, что забайкальская природа пострадала больше, чем на 2 миллиона рублей, значительная часть из которых для возмещения может быть предъявлена Юрию. Всего в этом году в Забайкалье изъяли более 700 килограммов «солодки» (ущерб — 5, 6 миллиона рублей), 400 из которых — в Нерчинском районе (ущерб — 3,2 миллиона рублей).
Мешки с сапожниковией грузят на машину, чтобы увезти в Читу в министерство природных ресурсов края.
«Мы хотели любви!»
В этих маленьких сёлах копателей мало, говорят в прокуратуре. Если только совсем денег нет, а так свои поля и степь не портят. Лютуют в основном приезжие.
Вокруг деревень искать, скорее всего, бесполезно. Не на камеру председатель комитета сельского хозяйства Нерчинского района Владимир Шахов говорит, что не ровён час, могут быть и конфликты стенка на стенку, настолько местные не принимают копающих.
Едем дальше, петляем по степи, всматриваемся в сопки. Машина.
Два человека, завидев нас, кидаются к ней и на скорости пытаются скрыться за стогами. Делаем вид, что проезжаем мимо. Останавливаются за стогом, прячутся.
По бездорожью забайкальских полей полицейские машины ездят лучше иномарок. Это становится понятно, когда полиция резко поворачивает в гору, и попытавшияся удрать белая машина через несколько минут стоит с распахнутой дверью багажника.
Орудий для копки в машине нет, корней тоже, но вокруг покоса ископано всё и внизу, и вверху. Следы свежие, работали меньше часа назад.
Пока женщина, у которой не оказалось с собой документов на машину, показывает багажник, сидящий внутри машины мужчина кричит, что они приехали к стожкам позаниматься любовью. Дама на признание не реагирует, закрывает багажник, садится в салон, дверь закрывается и блокируется изнутри.
Под одним из стогов развёрнут настоящий табор: газовая горелка, несколько пустых баллонов, кости от съеденного мяса, бутылки, личные вещи. Живут здесь явно больше суток.
На скорости к машинам несётся серый автомобиль, круто поворачивает, останавливается. Решительно к нам идёт его хозяин.
— Чо происходит? — с ходу врубается он вопросом в полицейских.
Те начинают стандартную процедуру проверки документов. Оказывается, водительских прав у лихого шофёра с собой нет, равно как и документа о страховке. Минут 10 он ходит вокруг машин и пытается скандалить, крича о том, что люди находятся на его покосе.
Потом выясняется, что сам он с Могойтуйского района, который километров за 300 отсюда. На вопрос, почему покос выбрал так далеко от дома, снова начинает кричать. Нервничает, говорит про то, что у него и в Улан-Удэ есть место, где косит.
Между собой мы предполагаем, что взятый в аренду покос — хорошая ширма для того, чтобы сколотить артель для добычи корня сапожниковии.
— Вон за сопку езжайте, там вон сколько копают, — вопит он в запале.
Караулить закрывшихся и ждать прибытия экипажа для оформления водителей обеих машин остаётся одна машина полиции, мы едем дальше.
Баррикадировавшийся на радостях выскакивает из машины, натягивая штаны. Улыбается во весь рот.
А за сопкой, конечно, уже нет ни одного добытчика. Связь здесь поставлена на уровень общения охраны президента, и в чатах они успевают друг друга предупредить и без звонков. Зато есть столько свежих и прибитых дождём ям от копки корня, сильная, широкая, бескрайняя степь напоминает больного проказой, лежащего без сил.
Остановить этот поток, кажется, невозможно. Но общими усилиями мы обязаны спасти природу, которую сейчас, не стесняясь, продают по частям в Китай. Причём продают не только заготовители и перекупщики, но и работники таможни на границе, иначе как объяснить, что лекарственные растения, занесённые в Красную книгу, оказываются за границей?
К концу года минприроды должно доработать законопроект о том, чтобы вместо смехотворного штрафа с задержанных взыскивали размер причинённого региону материального ущерба, это уже посерьёзнее.
Но конец года — это слишком поздно. Корневые лекарственные растения в Забайкалье набирают максимальную силу к сентябрю, а, значит, у нас впереди ещё целый месяц работы этих термитников в степях и тонны сапожниковии, которую регион потеряет навсегда. На уровне руководства страны и региона, всех контролирующих органов решения нужно принимать как можно скорее.
Иначе богатства своей страны мы увидим в пузырьках из-под китайских лекарств, проданных нам же по космическим ценам.
Какой корень копают в забайкалье название
Искать в: Вести Радио Маяк Радио России Вести-FM
Охота на сапожниковый корень и его искателей началась в Забайкалье
Забайкальский сорняк сапожниковия растопыренная стал пользоваться большим спросом в Китае. Растение используется в восточной медицине. Особенно востребован сапожниковый корень. Как известно, спрос рождает предложение. И вот уже сотни копателей разбрелись по степям края в поисках заветного корня. К чему приводит такая массовая охота и насколько она законна, разбирался Владимир Ляшенко.
Болеутоляющий, жаропонижающий, отхаркивающий – такими эффектами, по утверждению специалистов восточной медицины, обладает обыкновенный сорняк. Спрос на него, а точнее корни растения в Китае остается высоким. Вот и выходят на тихую охоту сотни копателей.
— Здравствуйте, мы сотрудники Россельхознадзора. Можете пояснить цель своего нахождения здесь?
— Корень добываем. Мы плохого ничего не делаем, он обратно вырастет.
Однако сотрудники Россельхознадзора уверены как раз в обратном. Добытчики сапожникового корня буквально вытаптывают растительный покров. Само растение проникает в почву на 10-15 сантиметров, после такой заготовки разрушается и плодородный слой земли. Такие действия наказуемы.
Ольга Дармаева, представитель Россельхознадзора: «Предметом посягательств могут быть любые земли вне зависимости от их категорий. В данном случае это земли сельскохозяйственного назначения. При этом для привлечения к ответственности не имеет значения правовой тип земельного участка. К ответственности за порчу земель может быть привлечено лицо, не обладающее никакими правами на земельный участок».
Ситуация дошла до прямого конфликта между собственниками земли и заготовщиками корня. Уже были предупредительные выстрелы, направлены заявления в полицию.
Не останавливают копателей и штрафы Россельхознадзора, которые достигают до трех тысяч рублей. Но, похоже, доходы покрывают эти издержки, ведь перекупщики рядом, у дороги и принимают добытые корни по 400 рублей за килограмм. Импровизированный бизнес процветает. Местные власти бьют тревогу.
Артем Рогалёв, главный специалист по охране окружающей среды администрации МР «Оловянинский район»: «Агинский район и Могойтуйский. По 40 машин заезжают в одну пашню. Даже палатки ставят. Не на один день заезжают, а на протяжении пяти-семи дней живут. От этого сельхозхозяйства страдают».
Удастся ли остановить варварское нашествие копателей лекарственного корня, пока сказать трудно. Но в любом случае ситуация требует нестандартных решений.
Просмотреть все новости из этой рубрики: Вести-Чита